Кубок королевы Розамунды - Наталья Николаевна Александрова

class="p">— Кто здесь? — проговорил Перегуд своим неприятным скрипучим голосом.

Но ему никто не ответил.

Только в глубине павильона раздался едва слышный шорох.

Перегуд вскинул руку и выстрелил на звук.

Пуля выбила щепку из средневековой дыбы, и тут же с другой стороны донесся издевательский смех.

Перегуд развернулся и снова выстрелил — раз, и другой, и третий…

Пули отрикошетили от гильотины, и снова раздался смех — но уже с другого конца павильона.

Перегуд метался и стрелял, стрелял и метался среди экспонатов своей коллекции — но его снова и снова преследовал издевательский смех…

Наконец, когда он очередной раз нажал на спусковой крючок, вместо выстрела раздался лишь сухой щелчок.

Патроны в магазине закончились.

Перегуд нашарил в кармане запасную обойму, хотел вставить ее в пистолет, но тут совсем рядом с ним раздался глухой металлический скрежет. Он повернулся на звук — и увидел, что «железная дева» распахнулась.

Перегуд шагнул к ней — но тут же увидел, что внутри саркофага никого нет.

И вдруг кто-то толкнул его вперед…

Перегуд не удержал равновесия, шагнул еще ближе к железному саркофагу, и чьи-то сильные руки еще раз подтолкнули его, так что он оказался внутри «железной девы».

Крышка саркофага захлопнулась, и с ужасным скрипом начали выдвигаться смертоносные шипы…

Когда все закончилось, женщина в куртке с опущенным на глаза капюшоном подошла к низкому столику, взяла с него оправленный в золото череп и выскользнула из павильона, чтобы тут же раствориться в холодной ночи…

К западным воротам Равенны подошла, хромая и спотыкаясь, сгорбленная старуха, до самых глаз закутанная в темный поношенный плащ, с осликом, нагруженным тяжелыми тюками.

— Куда ты направляешься, бабушка? — спросил старуху стражник, зевая и потягиваясь.

— Домой, сынок, домой! У меня огород неподалеку от города, я приходила на рынок продать овощи. Продала капусту и фасоль и теперь возвращаюсь домой. Хочу вернуться засветло…

— А что у тебя в тюках?

— Навоз, сынок! Конский навоз.

— Что? Ты шутишь, что ли, старая? Везешь навоз в деревню из города?

— Какие шутки? Мой кум держит в городе конюшню, и он отдал мне навоз от своих лошадок. Нет лучше удобрения для моих овощей! Или ты не веришь? Загляни сам! — и старуха сделала вид, что собирается развязать мешок.

— Нет, бабка, не надо! — стражник и правда почувствовал запах навоза, он зажал нос и отшатнулся. — Иди уже скорее прочь, а то все тут провоняешь своим удобрением!

Старуха еще сильнее сгорбилась, подошла к ослику и потянула его к воротам. Ослик неожиданно заупрямился.

— До чего непослушное животное! — раздраженно проговорила старуха и хлестнула своего ослика. Тот наконец поплелся вперед, и старуха прошла в ворота.

По-прежнему хромая и спотыкаясь, старуха отошла от города на несколько стадиев и свернула с главной дороги на узкий проселок, рядом с которым журчал ручеек. Оглянувшись и убедившись, что ее никто не видит, женщина распрямилась, сбросила свой поношенный плащ, под которым была одежда знатной женщины.

Затем она наклонилась над ручьем и смыла с лица копоть и грязь, а заодно напилась ледяной воды.

Теперь в этой женщине можно было узнать королеву лангобардов Розамунду.

Розамунда развязала один из мешков и выбросила в канаву сверток с конским навозом. Под этим свертком был еще один мешок, полный золота и драгоценных украшений. Из этого мешка она достала несколько золотых монет и кинжал, тщательно завязала мешок, после чего изобразила гортанный птичий крик.

Ей пришлось повторить этот крик еще несколько раз, и только тогда на дороге появился пожилой крестьянин, который вел на поводу оседланную верховую лошадь.

— Иду, госпожа, иду! — проговорил он озабоченно. — Вот твоя лошадка, забирай ее… а я заберу своего ослика. Я его не променяю ни на какого скакуна…

— И вот тебе обещанная плата! — Розамунда протянула крестьянину монеты.

Он помог ей переложить тюки на лошадь, подсадил в седло и поплелся с осликом в свою деревню.

Розамунда пришпорила лошадь и поехала на запад.

К вечеру того же дня Розамунда встретила отряд всадников. По грубым кожаным доспехам и косматым бородам в них легко было признать лангобардов. Всадники окружили женщину, и начальник разъезда спросил хриплым голосом:

— Кто ты такая, женщина, и куда направляешься одна, без охраны? В наши опасные времена…

— Я — королева Розамунда! — проговорила женщина гордо. — И мне не требуется никакая охрана, мне довольно моего славного имени и надежного кинжала!

— Розамунда? — начальник разъезда переглянулся с одним из своих спутников. — Вдова покойного короля Альбоина?

— Она самая!

— Но ведь о тебе говорят…

— Не надо слушать досужие разговоры! Доставь меня в ставку герцога Кловиса — и он отблагодарит тебя за верную службу. И я еще добавлю от себя.

— Слушаю и повинуюсь!

Лангобардские всадники сомкнулись вокруг опальной королевы и поскакали в сторону своего лагеря.

К вечеру они въехали в лагерь герцога, спешились и подвели Розамунду к шатру предводителя.

Перед входом в шатер Розамунда поблагодарила своего провожатого и вложила в его руку несколько золотых монет. Тот сдержанно поблагодарил ее и вошел в шатер со словами:

— Ваша милость, она доставлена!

Кловис, коренастый мужчина со шрамом через все лицо, повернулся к вошедшим и проговорил, осклабясь:

— Спасибо за службу!

С этими словами он бросил воину кошель с золотом, который тот ловко подхватил на лету.

С наградой в руках он покинул шатер.

Проводив его взглядом, Розамунда шагнула навстречу герцогу и сказала:

— Ваша милость, я подумала о вашем предложении и решила принять его.

— Предложении? — переспросил Кловис. — О каком предложении ты говоришь?

— Ведь ты через посыльного предложил мне руку и сердце.

Розамунда, видя, что он не проявляет должной почтительности, тоже решила отбросить условности.

— Тебе?!

— Да, с тем, чтобы я помогла тебе получить железную корону лангобардов.

Герцог сложил руки на груди и заговорил:

— Когда я был маленьким ребенком, возле селения, где я жил, завелась волчица. Она таскала овец и козлят, а иногда похищала даже маленьких детей. За ней охотились, ее пытались подкараулить, но она была хитра и всегда ловко уходила от охотников и пряталась в своем логове. Тогда один умный старый человек привязал козленка к дереву, а сам спрятался на нем с луком и стрелами. Козленок заблеял от страха, волчица услышала его блеяние и пришла за ним. Но вместо козленка она получила стрелу с закаленным наконечником.

— К чему ты рассказал мне эту историю? — нахмурилась Розамунда.

— К тому, что самая хитрая волчица выходит из своего логова, услышав блеяние козленка. Вот и ты… я не мог добраться до тебя в Равенне, чтобы