Кубок королевы Розамунды - Наталья Николаевна Александрова

Один из вас меня кинул — или он, или ты. И кому-то за это придется заплатить. Так какой вариант ты выбираешь? Кто меня кинул?

— Не я, — твердо ответил Дронов.

Он подумал еще, что и не Мамаев, потому что не зря ему не понравился тот тракторишка, который сгребал снег на месте операции, но решил промолчать.

— Ну и отлично! Значит, мы друг друга поняли. Ты о своем выборе не пожалеешь! Нужно выбрать правильную сторону, Валентин! И сделать это вовремя!

Он строго взглянул на Дронова и добавил:

— Сделаешь — сообщишь по этому номеру! — он написал семизначный номер на запотевшем стекле машины и выбрался на улицу.

Дронов торопливо стер номер со стекла, опустил голову и несколько минут посидел молча.

Перегуд поставил перед ним непростую задачу, но выбора у него действительно не было.

Всю свою жизнь Дронов был занят в основном одним — выживанием, и пока он с этим справлялся успешно.

Последние несколько лет он служил Мамаеву, но если дни того сочтены — нужно менять хозяина, и сделать это нужно вовремя, пока еще есть возможность вскочить в последний вагон…

Что будет дальше…

А что будет, то и будет. Незачем гадать. Когда настанет завтра, тогда и будем думать.

К машине быстрыми шагами подошел Мамаев, рванул дверцу, сел на то же сиденье, где только что сидел Перегуд.

Дронов скосил на шефа глаза и поразился, как он изменился за последние дни и как сильно отличается от Перегуда.

Тот — уверенный в себе, сильный, решительный.

Этот — нервный, дерганый, все время оглядывается, будто чего-то боится.

Нет, и правда нужно менять хозяина.

— Сволочь! — процедил Мамаев.

— Что? — Дронов повернулся к нему, оскалившись.

— Да это я не про тебя, Валик! — отмахнулся шеф. — Это я про него… про Гудка…

Дронов напрягся.

Неужели шеф в курсе их разговора? Тогда его дело плохо…

Но Мамаев продолжил:

— Продержал меня полчаса в приемной, как мальчишку, да так и не принял! Секретарша, старая грымза, заявила, что его срочно вызвали в Москву. А то он раньше не мог сказать! Сволочь…

У Дронова отлегло от сердца.

— Он вообще-то человек серьезный, авторитетный, — осторожно проговорил он.

— Авторите-етный! — передразнил его шеф. — Тебя вообще не спрашивают! Поговори еще у меня…

«Точно, надо менять хозяина!» — уверился Дронов.

— Что стоим? — резко бросил шеф. — Езжай уже!

— Куда?

— В офис!

Дронов выехал со стоянки, выехал с Васильевского острова на Петроградскую, свернул на безлюдную набережную.

Мамаев, который просматривал почту в своем телефоне, поднял голову и удивленно спросил:

— Где это мы едем? Я же сказал — в офис!

— Здесь быстрее будет, а то везде такие пробки, можно на полдня застрять!

— Ну ладно, смотри, тебе виднее!

Мамаев снова уткнулся в телефон.

Дронов быстро, воровато взглянул на него, проверил зеркало заднего вида, убедился, что на набережной, кроме них, никого нет, и сбросил скорость.

Сунул правую руку в карман и достал оттуда гаджет, издали похожий на мобильный телефон.

— Ты чего тормозишь? — недовольно спросил Мамаев.

— Шеф, вы это видели? — Дронов протянул Мамаеву свой гаджет.

Тот недоуменно потянулся к нему, и вдруг из гаджета вырвалась голубоватая вспышка высоковольтного разряда.

Мамаев дернулся и затих, откинувшись на сиденье.

Дронов на всякий случай еще раз огляделся.

Набережная была пустынна.

На всякий случай он усадил бесчувственного шефа в более естественную позу, снял машину с тормозов, набрал скорость и поехал дальше по набережной.

Вскоре облицованная гранитом набережная закончилась, дальше был покатый берег, поросший чахлой травой, пробивающейся сквозь подтаявший снег.

Дронов нашел возле самого берега большую черную проталину, в которой плавала одинокая чайка, затормозил, вышел из машины, снова огляделся и вытащил бесчувственное тело шефа. Подобрал на берегу несколько увесистых булыжников, распихал их по карманам Мамаева, подтащил его к самой кромке воды и толкнул ногой.

Испуганная чайка взлетела с недовольным криком. Тело Мамаева проскользило по льду, скатилось в полынью, темная ледяная вода сомкнулась над ним с глухим плеском.

Спустя минуту на поверхности воды появилось несколько пузырьков, и все окончательно затихло.

Дронов на всякий случай подождал еще несколько минут, потом вернулся к машине, осмотрел ее, чтобы убедиться, что в ней не осталось ничего, принадлежавшего бывшему шефу.

Потом снова сел за руль и поехал по набережной.

Отъехав достаточно далеко от ледяной могилы Мамаева, снова остановился. Неподалеку, он знал, находился гараж, в котором несколько полукриминальных умельцев занимались тем, что разбирали на детали угнанные и украденные машины.

Он выбрался из машины Мамаева, оставил ключи в зажигании и зашагал к ближайшей станции метро, не сомневаясь, что назавтра от этой машины не останется и воспоминаний.

На полпути к метро он достал телефон, набрал на нем номер, оставленный Перегудом, и коротко доложил:

— Дело сделано!

— Ну, лады! — удовлетворенно отозвался Перегуд. — Оперативно сработал! Сразу видно профессионала! Ну, подъезжай, поговорим… — и он назвал адрес.

Дронов доехал на метро до стоянки, где держал собственную машину, и поехал на север города. Он выехал на Выборгское шоссе, миновал Шувалово и Парголово, свернул на отличную асфальтовую дорогу, которая петляла среди облетелых лиственных рощ, погруженных в таинственный зимний сон.

Вскоре впереди показался высокий глухой забор с коваными металлическими воротами.

Дронов подъехал к воротам, остановился.

Камера над воротами повернулась в его сторону, ворота загудели и открылись.

Дронов въехал за ворота и оказался в большом ухоженном даже зимой парке, в глубине которого виднелось трехэтажное здание в стиле модерн, к которому вела мощенная гравием дорога.

Дронов хотел было поехать по этой дороге, но из будки возле ворот вышел широкоплечий парень в пятнистой униформе, подошел к его машине и сказал:

— Олег Викторович вас ждет в павильоне.

— Где?

— В павильоне. Я вас провожу. Машину вашу отгонят в гараж.

Дронов вышел и следом за охранником направился по боковой дорожке в глубину парка.

Вскоре он увидел покрытый льдом пруд, на берегу которого стоял застекленный садовый павильон. Охранник открыл дверь павильона и отступил в сторону.

Дронов вошел внутрь и удивленно огляделся.

Павильон был заставлен какими-то странными предметами. Здесь были огромные клещи и крючья, деревянные колодки с прорезями для рук и головы, массивное деревянное кресло, утыканное шипами, сложное устройство, в котором Дронов с невольным трепетом узнал гильотину. Чуть в стороне возвышался громоздкий металлический корпус, похожий то ли на стоячий саркофаг, то ли на уродливого железного человека, густо утыканного заклепками. Рядом с ним стояла витрина, в которой были разложены темные сморщенные головки, похожие на головы состарившихся, уродливых кукол.

— Загляделся? — раздался рядом с Дроновым насмешливый