Хроники лечебницы - Дэниел Киз

для Рэйвен суфлером, оператором, режиссером. А потом, в подходящий момент, если она будет думать, что играет в кино, я скажу: «Снято! Классный дубль! Афишу в печать!» Если она станет изображать игру на сцене, вспоминая учебу в театральной студии, я буду аплодировать вместе с остальной аудиторией, принимать ее поклоны, потом скажу, что занавес опущен, и уведу ее со сцены.

— И это сработает?

— Гарантий нет — что в психиатрии, что в шоу-бизнесе.

— Помни: поскольку, как нам сказали, бомба уже тикает, серые кардиналы наших спецслужб могут взять дело в свои руки.

— Понял. К слову о часах, уже почти час икс.

— О чем ты?

— У меня с ней сеанс через полтора часа. Если я буду опаздывать и представление придется задержать, она решит, что ей предпочли дублершу.

— И что тогда?

— Как почти всякая примадонна, будет метать громы и молнии.

Глава пятьдесят шестая

На обратном пути в Уэйбридж он оказался в жуткой пробке. Кайл медленно проехал через две зебры, молясь, чтобы патрульный не остановил его. Рэйвен не приняла бы штрафную квитанцию в качестве извинения за опоздание.

Чтобы начать быструю имплозивную терапию, ему нужно было яснее представлять себе ее фобии. Какие образы он мог использовать для ее образного погружения, чтобы тревожные — в том числе фальшивые — воспоминания оставили ее в покое?

Он заехал на больничную парковку за тридцать секунд до назначенного времени и едва вошел в свой кабинет, как постучался дежурный и ввел Рэйвен. Спасибо Юнгу за синхронию.

— Я заберу ее отсюда, — сказал он дежурному.

Когда они остались одни, она прошептала:

— Вы можете забрать меня куда хотите.

Он указал на стул перед своим столом.

— Садись, пожалуйста.

— Если хотите, могу лечь на кушетку.

Он замялся. Ей нравилось дразнить его. В основном она это делала, играя в слова с эротическим подтекстом, но ее игривость объяснялась истерическим расстройством, а не сексуальным.

Он решил сыграть в ее игру.

— Можешь прилечь, если хочешь. Только чур не лягать меня ногами. И не лгать.

Она села на стул.

— Тогда я лучше сяду, чтобы вы не доминировали надо мной.

— Умно.

Она хихикнула.

— Вы же такой туз.

— Расскажи мне о картах.

— Моя мама читала судьбу по картам Таро. На них картины добра и зла, они раскрывают неведомое.

— Тебе нравилось смотреть на эти символические картины?

— Да. Кажется, вспоминаю…

— Что?

Она покачала головой.

— Так размыто… смутно… наверное, видела что-то во сне.

— Сны важны. Если будешь высказывать свободные ассоциации к этим образам, я могу попытаться помочь тебе провести связь между ними.

— Как это?

Он постарался объяснить.

— В психоанализе Фрейда пациент занимается тем, что высказывает свободные ассоциации к разным образам. В аналитической терапии Юнга участвует, как правило, и терапевт, особенно для прояснения связей с универсальными образами.

— Это хорошо, что вы будете заниматься этим со мной. А то я всю ночь переживала.

— Не хочешь посмотреть немного слайдов?

— Порнушку?

— Я собираю изображения архитектуры, скульптуры и живописи. Такое хобби.

— Окей, если это вас заводит.

Он выключил свет и опустил жалюзи.

— Ага! Значит, вы юнгианский сексотерапевт.

Он развернул экран вдоль стены и включил диапроектор.

— Нет, я юнгианский аналитик. Мы будем исследовать твои сны и обращаться к твоему бессознательному, но мы проникнем глубже твоего личного бессознательного и будем искать корни образов в универсальном бессознательном.

— Корни? Типа Райского древа?

— Это образ из Ветхого Завета, но мы рассматриваем священные сады как архетипы.

— Что за архетипы?

— Это образы или действия, глубоко укорененные в человеческом разуме и повторяющиеся в различных культурах на протяжении веков.

— Так, какие еще у вас есть священные сады?

— Висячие сады Семирамиды в Вавилоне, японские сады камней карэсансуй, буддийские сады вихара, индийские безупречные сады, упоминаемые в сутрах.

— В «Камасутре»? Я смотрела эту индийскую книжку по сексу в личной библиотеке отца. Мы будем пробовать разные позиции?

Он решил отвлечь ее от сексуальных аллюзий.

— Давай сосредоточимся на архетипах, связанных с тобой.

— А что у вас по трагичной любви? Как у меня с Алексием.

— Архетип влюбленных восходит к глубокой древности — Ромео и Джульетта, Тристан и Изольда, Пирам и Фисба — к преданиям искривленного леса у подножия горы Фудзи, где несчастные влюбленные древней Японии совершали синдзю.

— Ну, понятно. Мы с Алексием несчастные влюбленные. Синдзю — это ведь двойное самоубийство?

— Да, Рэйвен, но ты должна понять, что пока тебя держали заложницей, Алексий манипулировал твоим сознанием, чтобы настроить тебя против твоей страны. «Моджахедин-э халк» тоже манипулировали тобой, чтобы обратить в ислам. Чтобы в результате ты стала считать себя мученицей.

— Я согласна насчет МЕК, но не про Алексия. Он открыл мне глаза на реальность.

— Давай разделять реальность и пропаганду.

— Вы мной манипулируете.

— Послушай, я не сам за это взялся. Мне велел суд, потому что ты сказала, что больше ни с кем не будешь сотрудничать.

— Вы не будете против меня?

— Нет, но мне придется прибегнуть к экстремальному методу лечения под названием быстрая имплозивная терапия. Я хочу, чтобы ты смотрела на экран, пока я буду показывать на нем разные изображения.

— Ну, хорошо.

Он сменял слайды один за другим. Сперва виды Древней Греции: храм Аполлона в Дельфах. Амфитеатр Диониса. Форум.

Никакой реакции. Библейские образы: «Сотворение Адама» Микеланджело из Сикстинской капеллы. Иосиф в цветной одежде из сафедской Библии. Ничего. Но когда он поставил слайд Моисея с горящим терновником, она закричала.

— Не надо огонь!

И тогда он вспомнил ее реакцию на дым в мотеле. Он поставил слайд с огненными всадниками Апокалипсиса. Она отвернулась.

— Смотри на это.

— Не могу!

— Представь, как смотришь на огонь.

— Перестаньте.

— Представь, как огонь лижет твою юбку, но не обжигает тебя.

— О господи…

Он поставил слайд картины Тёрнера «Седрах, Мисах и Авденаго в пещи огненной».

— Подумай, что ты, как они, окружена огнем.

— Я сейчас блевану.

— Не блеванешь. Это просто картинки. Если ты будешь смотреть на них снова и снова, они перестанут тебя беспокоить.

— Зачем вы меня мучаете?

— Чтобы спасти тебя от чего-то похуже пыток.

— Не надо больше! Хватит!

Он выключил проектор и вынул слайд.

— Что происходило у тебя в уме?

— Я не помню.

— Проведем свободные ассоциации с образом огня.

— Нет.

— Известные библейские образы. «И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь…»

— Я вспоминаю проповедь нашего священника, — сказала она. — Жена Лота оглянулась на горящий город. И Бог превратил ее в соляной столп.

— Это то, что пугает тебя в огне?

— Я не хочу оглядываться, как она.