Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

Снег становился всё гуще и клубился в свете дальнего света. Дворники шумно скребли по лобовому стеклу. Такси замедлило ход, а затем и вовсе остановилось на красный свет. Лэнс оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что за ними нет слежки. Он ничего не увидел.

OceanofPDF.com

3

Риттер держал в руке свою зажигалку – серебряную «Зиппо» с выгравированным на циферблате изображением британского флага – и вертел её в руках. Его челюсти были крепко сжаты.

«Астерикс и Обеликс», — сказал он себе, не осознавая, что говорит что-то.

Он знал, что это произойдёт, или что-то подобное. «Всё, к чему я прикасаюсь, превращается в дерьмо», — сказал он, когда за ним пришло ЦРУ. «И здесь будет то же самое. Запомните мои слова».

Сотрудник ЦРУ был постарше, но всё ещё выглядел очень учтиво: с гладко зачесанными назад волосами, панамой и светло-коричневым льняным костюмом. Он просто сказал: «Сделайте это для нас, или этого не произойдёт вообще. Всё просто».

«Тогда этого не произойдёт», — сказал Риттер. «И поверьте мне, вы бы этого не хотели». Никто не мог сказать, что он не пытался их предупредить.

Он пытался предупредить и Волгу. «Вам нужно уходить», — сказал он при их последней встрече. «Вы оба, пока ещё есть время».

«Еще нет», — сказала Волга.

«Сеть сужается», — сказал Риттер. «По пути сюда над шоссе летали вертолёты. Они сканировали номерные знаки. Скоро для выезда из города начнут требовать удостоверения личности».

Волга покачал головой. «Мы слишком близко», — сказал он. «Если остановимся сейчас, потеряем всё».

«Тогда мы потеряем всё», — сказал Риттер, удивлённый тем, что Волга вообще с ним борется. «По крайней мере, мы доживём до следующего дня».

Волга выглядел тогда почти грустным, словно хотел согласиться с Риттером, но не мог. Он сказал: «Нет. Мы будем сражаться сегодня . Мы будем сражаться в этой битве».

«Для тебя это так много значит?» — спросил Риттер. «Стоит ли рисковать всеми нашими жизнями?»

Волга промолчала.

«А что с ним?» — спросил Риттер, кивнув на Выльготского. «Ты тоже хочешь рискнуть его жизнью?»

Риттер не знал, чего ожидал от Вильготского, но получил лишь: «Бекхэм, беспокойся о своей шкуре. А я позабочусь о своей».

Бекхэм — одно из многочисленных прозвищ, придуманных для него Вильготским. Ещё одно — принц Гарри. Казалось, всё, что подошло бы британцам.

«Ты хочешь рискнуть жизнью ради пары имён?» — спросил Риттер, недоверчиво глядя на них обоих. Он с самого начала знал, что они немного не в себе, но это выводило всё на совершенно новый уровень.

Волга прочистил горло. «Но ведь это не просто имена, правда?

Это имена .

Риттер покачал головой. В каком-то смысле это было правдой, но это не означало, что за них стоило умирать. «Какое теперь это имеет значение?»

«Это важно», — сказала Волга.

«Почему? Потому что ты провёл здесь двенадцать лет, наблюдая и ожидая, отслеживая каждую партию зерна и переброску войск, записывая всё в свой маленький блокнот?»

«Нет», — сказал Волга, его голос был спокойным и ровным, в отличие от голоса Риттера.

«Ты пытаешься наверстать упущенное?»

«Чего не хватает?» — спросил Вылготский.

«Вы были наблюдателями. Вы были системой раннего оповещения. Только когда наконец началась война, вы её пропустили, не так ли? Крупнейшее сухопутное вторжение со времён Второй мировой войны, и вы его пропустили. Всё НАТО пропустило».

«Мы ничего не упустили», — сказал Вильготский.

«Вы пропустили всё, чёрт возьми! Россия вторглась на Украину, не сделав ни единого выстрела, а теперь вы двое хотите искупить вину, став мучениками». Он знал, что был голосом разума — им нужно было убираться, пока ГРУ не задушило весь город, — но они смотрели на него так, словно он говорил на иностранном языке. «Если мы продолжим в том же духе»,

он сказал: «Однажды ночью я приду сюда и найду вас обоих мертвыми».

Тогда никто ничего не сказал. Они просто смотрели на него в каком-то странном, безмолвном молчании. Они должны были знать, что он прав, — вот почему они ничего не говорили. И если бы он не знал их лучше, у него не было бы другого выбора, кроме как списать их со счетов, как дурачков. Он встречал немало таких ребят, молодых, которые насмотрелись голливудских фильмов и…

Иллюзии погибнуть в лучах славы. Так думали только те, кто не видел смерть вживую. И это были не Волга и Вильготский. Они знали, что такое смерть. Они видели её вдоволь. Возможно, они были не самыми здравомыслящими сотрудниками ЦРУ, но они не были безумцами.

Риттер первым нарушил молчание. «Я приду сюда и найду ваши тела, висящие на стропилах», — сказал он. «Я знаю».

«Давай, сглазь нас, а?» — сказал Выготский.

«Это уже не тот город, что был до войны», — сказал Риттер. «Кто сейчас управляет Центром E? Это вообще ещё полиция?»

Нет ответа.

«Все напуганы, — продолжил Риттер. — Никто не разговаривает. Те, кто всё же напуган, оказываются в переулке с пулей в черепе».

Выльготский нервно поглядывал на Волгу.

«Сколько ты потеряла за последнюю неделю, Волга? Троих?»

«Четыре», — наконец произнесла Волга.

«И ради чего? Война уже началась. С этим ничего не поделаешь. Миссия окончена. Корабль ушёл».

«Это еще не конец», — сказала Волга.

«Если ЦРУ хочет что-то сделать, мы дали им более чем достаточно целей».

Они, как обычно, сидели за столом в фермерском доме. В темноте, как обычно. Риттер откинулся назад и закурил. Он смотрел на них в серебристом лунном свете. По их лицам он не мог понять, произвели ли его слова хоть какой-то эффект. Вылготский наклонился вперёд. Риттер подумал, что тот собирается что-то сказать, но тот как раз вынимал изо рта жвачку. Он приклеил её к нижней стороне стола.

«Это плохая привычка», — сказал Риттер.

«Ну, если бы не вредные привычки, — сказал Вылготский, — у меня бы вообще не было привычек».

Риттер повернулся к Волге: «А ты? Нечего сказать?»

Волга поерзал на сиденье. Он прочистил горло, но затем, выиграв время, закурил сигарету.

«Просто скажи то, что собираешься сказать», — сказал Риттер.

«Ладно», — сказала Волга. «В прошлый раз, когда ты был здесь, ты сказал, что было два имени. Ты их запомнил?»

«Я поймал одного