Ярость одиночества. Два детектива под одной обложкой - Алена Бессонова

— Дочку Янку Милка в переходе у нищенки отобрала. Всю завшивленную, в экземе. Ей тогда три годика было, но матом девчонка ругалась как биндюжник.

— Откуда вам это известно?

— Так, «подлец» рассказывал. Он в то время с Венгеровой любовь крутил… Милка только-только с нефтянки вернулась. Сынок у неё уже был, а дочку в переходе нашла. «Подлец» удивлялся: зачем ей проблемы? Она ведь девчонку у криминального барона выкупила. Был у нас в городе такой дед Пипетка. Младенцев со всей России в Сартов свозил и к нищенству приспосабливал. Когда Милка Янку забрала он к её воротам на «Мерсе» подкатил. В калитку сапогом стучал, а обратно из неё же на полусогнутых, пятясь и кланяясь, вывалился. «Подлец» сам видел и от страха чуть не обделался. Даже когда мне рассказывал зубами позвякивал. Она деду Пипетке пачку долларов прямо в рожу кинула и привет от кого-то передала. После Милка документы на девчонку оформила. Официально удочерила. Намучилась с ней о-е-ёй как! У Янки к трём годам столько болезней набралось, на двух восьмидесятилетних старух с лихвой хватило бы. А потом…

Васенко нетерпеливо поёрзал на стуле и, не дождавшись паузы, перебил:

— Получается с вами Ельник делился амурными делами?

— А то? Если бы я с этого ничего не имела, разве он так резвился бы? Но, когда с Янкой замутил, предупредила: «Не сметь!», а «подлец» ослушался и вот чего получил. Если его китаец на тот свет не спровадил, то вторым кандидатом идёт Милка Венгерова.

— Давайте к третьему перейдём. Кто у вас третьим будет? — воодушевился Роман.

Любовь Петровна хитро сощурила глазки:

— Что? Не по зубам вам Венгерова? А по моему разумению, она не второй, а первой должна идти.

— И всё же?

— Юлька-одевальшица. Я, когда ей новость преподнесла, она вся мурашками от злости покрылась. Сама актриса знаю — так не сыграешь, так можно только всамделишно. Юлька в театре третий год и в курсе всего. Ей какую-то гайку скрутить — раз плюнуть! Может, я ей и не сказала бы, но эта сучка мне ни одного подарка не передала, детям конфеток не купила…

— У вас дети большие. Разъехались давно. Какие конфетки?

Уварова махнула рукой:

— Иносказательно говорю. Эзоповским языком. У нас в театре спектакль шёл «Эзоп». Мне там ролишку дали. Хороший язык: вроде говоришь, а вроде и не говоришь. Понимай как хочешь!

— Ну-ну, — согласился Роман, — давайте всё же дальше на нашем более понятном изъясняться, а то чего-нибудь не так пойму и привлеку вас. Вам это надо?

— Да бог с вами! — Отмахнулась ладошкой Уварова, — ну четвёртым, пятым или десятым могли быть мужья «подлецовских» любовниц. Он ведь голубчик для целой роты баб был хорош…

— Та-а-к… Я полагаю дальше будут эмоции. Посему на сегодня мы с вами закончим. — Роман оперся обеими ладонями на колени и рывком встал, — провожайте. Понадобитесь вызову.

Любовь Петровна пошла закрывать за гостем дверь, горько вздохнула вслед:

— Меня только редко уваживал… Детей сделал, род продлил и отвалил, только обмылки и оставались… Вот если бы у меня мужичок вроде вас появился… ух я бы его уважила… ух я бы его ублажила…

Васенко бегом спустился по лестнице, на площадке перед очередным маршем резко обернулся. Уварова высверливала детективу спину умными и злыми глазами, причём думала о чём-то своём. Роман от неожиданности глуповато улыбнулся и помахал рукой. Уварова спохватилась и тоже одела на себя детско-глуповатый вид.

«О-о-о! — подумал Роман, — вам, мадам, не Красных Шапочек играть надобно, а серых волков».

* * *

Исайчев сидел в позе статуи «Мыслителя» Огюста Родена только не в парижском музее, а на крылечке дачного домика и не голяком, а в домашней майке и старых трениках. Рядом отдыхала, остывая от натужной работы, газонокосилка. В воздухе витал запах свежескошенной травы. Нечасто удавалось Михаилу посетить родительскую дачу, но каждый раз приезжая, он с удовольствием исполнял роль газонокосильщика. «Вы преступники! — ворчала бабушка, глядя на правнука Егорку, — кого растите на городском асфальте? Синюю вялую лягушку?»

— Бабуль? — успокаивал старшую родительницу Исайчев, — ну какой асфальт? Мы с Копилкой живём на границе городской черты в коттеджном посёлке. У нас дом и десять соток земли с садом. Сын всё время на воздухе.

— Знаю я, какой там воздух под электрическими проводами. Рядом с нагретыми солнцем мусорными контейнерами. Вези внука немедленно! — вторила бабушке разгневанная мама и, всхлипнув для порядка, уходила в дачу.

Сегодня Михаил выполнил сразу две настойчивые просьбы матери и бабушки: приехал сам и привёз на целых две недели внука. Звонок сотового телефона вырвал Исайчева из любования красотой яблоневого дерева с созревающими плодами, и вернул в мир электронных устройств.

— Да-а-а… — недовольно вытянул Михаил, — Роман, я у мамы на даче. Случилось чего?

— Уваровой башку проломили, весь дом перевернули, искали чего-то…

— Жива?!

— Да, жива, — бесстрастно ответил Васенко, — но в медикаментозной коме. Говорить, естественно, не может.

— Как думаешь, нашли то, что искали?

— Чёрт её знает! В доме такой бедлам вряд ли чего найдёшь…

— Значит, всё-таки они, — заключил Исайчев, — банщики!

— В смысле банщики? — не понял Роман.

— Те, кого наш Заслуженный артист увеселял в помывочные четверги. Что-то у него на них имеется: бумаги, фотографии, видео и аудиозаписи… Понятно? Я собираюсь посетить старого сослуживца Костю Феофанова. Он там бывал. Завтра напрошусь на беседу.

— А чё не сегодня? День только начался.

— На календарь взгляни… Воскресенье макушку пригревает.

— Во-во, по поводу макушки. Уварову вчера по ней огрели и тоже был выходной. Если Феофанов или его знакомые блюстители чистоты в этом говне замешаны, то они по выходным не отдыхают, к сожалению.

Исайчев, услышав в словах Романа иронические нотки, представил выражение лица друга, усмехнулся:

— Я говорю о нормальных людях. Феофанов из таких…

— Надежда умирает последней, — заключил Васенко, глубоко вздохнув. — Значит, сегодня ты не приедешь? Ну тогда, пока. До встречи! — нотки отбоя прозвучали в трубке заунывно.

«Женить его надо, — подумал Исайчев, — скучает мужик. В законный выходной на работах отирается. А как его теперь женишь, после встречи с Кирой?[34] Кукла крашена, чёрт её побери, жизнь пацану испоганила. Парень теперь от каждой смазливой девицы шарахается. Какой ходок, однако, пропадает?!»

* * *

С утра понедельника у Исайчева получилось напроситься на встречу к заместителю прокурора области Константину Константиновичу Феофанову. Тот принял его без привычного для такой должности раздумчивого мычания в трубку и замыленной фразы: «Сейчас гляну в ежедневник, что у меня сегодня запланировано-о-о».

Кабинет Феофанова был достаточно аскетичен: большой письменный стол без всякого пижонства, семейных фотографий и прочих модных аксессуаров, совсем скромное офисное кресло, стены оштукатуренные и покрашенные в салатовый цвет, в их тоне портьеры на окнах и белая в снежинках тюль, в углу ухоженный с бело-зелёными листьями фикус, вдоль