Мнимая власть безумия - Марина Владимировна Болдова

полотна (он и так ее щедро одаривает) или делает круглые глаза – мол, знать не знаю, что за картина такая, отстань…те, месье хороший. Скорее – второе. Особенно если шедевр у нее, а она была не в курсе, что это – шедевр, любовник об этом не доложил. Но теперь она задумывается, а чего вдруг так волнуется его братец? Из-за этой-то мазни? Поняв, что картина стоит хороших бабок, сама решает найти покупателя. Но тут Филипп сообщает, что такого-то числа такого-то месяца прилетает в Россию с женой и жаждет встречи с любовницей. Скорее всего, делится и планами одарить дочь. Женщина понимает, что единственный шанс избавиться от немолодого любовника (скорее всего, ей от этих встреч радости мало) и поиметь картину – убить его, подставив Полину. Она устраивается горничной, изменив внешность.

Вот здесь есть два слабых места. Первое – зачем Филиппу делиться с любовницей подробностями о своих семейных делах, если их связывают только редкие встречи для любовных утех? По сути, женщина для Лафара – дорого оплачиваемая им проститутка. Не жениться же он на ней собрался! И второе – а сам ли Филипп рассказал ей о том, что собирается в Россию? Если не сам, то кто? Вероятнее всего – братец Арман, который с ней знаком. А информацию о планах брата ему поставляет матушка, узнавая подробности от их семейного адвоката.

Логично? Да. И все вот эти вопросы может прояснить мне один человек – Арман Лафар», – подытожил свои умозаключения Александр.

Больше ни о чем он подумать не успел, так как напротив него на узкий диванчик уже уселся Трушин.

– Ну, я тебе скажу, не отель, а серпентарий. Причем змеюки обоих полов – и мужики и бабы, – начал он. – Сдадут друг друга за стаканчик мороженого, причем тыча пальцем в сородича и шипя при этом.

– Поэтично. А короче и конкретнее?

– Нашел я того, кто впускал любовницу француза через черный вход ресторана. Там камера не пашет, ты в курсе? Ах, ну да… Добрый самаритянин – поваренок. Зовется Виталий Трофимов, скользкий, как… А короче – платил ему Лафар в рублях на карту Сбера. Щедро платил, поэтому паренек и молчал, пока ему доходчиво не объяснили, что пойдет соучастником убийцы. Вот тут и поплыл. Схема такая. Звонила сама женщина за день или, бывало, за несколько часов до свидания. Говорила точное время, он выходил «покурить», а заходили они вдвоем.

– Так он может ее опознать? На фоторобот в отдел его отправил?

– А вот тут фигня какая-то. Всего за этот год парень проводил любовницу к Лафару те три раза, которые нам известны. И парень утверждает, что внешность ее была каждый раз другая. До такой степени, что он обалдевал, когда открывал дверь – бац, и новая баба. Если бы не голос, так бы и думал, что это проститутки меняются.

– Так вот просто по голосу определял? – с сомнением покачал головой Казаринов.

– У парня слух абсолютный, в анамнезе музыкальное училище и курс консерватории по классу скрипка, а потом – МГИМО, во как. История банальная: семья профессорская, сыночка музыке обучали, языкам и политесу. Готовили в дипломаты. Ну, в скрипачи на худой конец, если вдруг не поступит. Тот поначалу из-под контроля не высовывался, но вырос мозгами и взбрыкнул. И назло родакам переметнулся из МГИМО в кулинарный колледж. Окончил, да на отлично, по рекомендации препода попал сразу в ресторан при отеле младшим поваренком. Доволен, как удав. Место терять не хочет, поэтому сотрудничать готов на все сто.

– Продолжай.

– Так вот, схема. Он выводил дамочку «кухаркиными тропами» к лестнице, ведущей на этажи с гостевыми номерами.

– Что за тропы такие?

– Да по техническим коридорам, без путеводителя не пройти, чисто катакомбы. А дальше дамочка двигалась сама. Кстати, он сказал, что она не из штата.

– То есть?!

– Ну… штатные тут свои, прикормленные, сутенер у них один, проверенный, девки тоже со справками, что непонятного? А эта не из этих. Да и старовата для профессии.

– Телефон, с которого звонила парню, пробили?

– О, да… сим-карта зарегистрирована на Бородина Станислава Иосифовича, тысяча девятьсот двадцать пятого года рождения, – заглянул в записи Трушин и замолчал.

– Какого?!

– Да, старичку под сотню лет, да и нет его в живых уже два года как. Звонил я его сыну. Похоронен дедок с почестями как ветеран, герой войны, орденоносец. По словам сына, паспорт утерян в поликлинике несколько лет назад.

– Какой оператор?

– МТС. Думаю, без толку туда обращаться. Ну, пришла внучка или дочка, мол, дедуля или папуля старенький, продайте симку по его паспорту. А им по барабану, продали, че нет-то? Если еще сверху денежек насыпали, а может, так, с сочувствием. Жалостливая у нас молодежь.

– Почему молодежь? – машинально спросил Казаринов, отметив про себя, что дамочка эта, любовница Лафара, уж очень продуманная.

– А ты не замечал, что в салонах связи одни девочки и мальчики в консультантах? Не к станку же им идти, когда образования нет и учиться лень. А там – в костюмчиках, чистенькие, на шейках у девочек галстучки фирменные или косыночки завязаны. Красота. И работа не пыльная, это тебе не за убийцами гоняться, – с нотками зависти произнес Трушин.

– Так иди, пополни ряды…

– Э, нет… я учился, да по призванию! Школа милиции, академия МВД, зря, что ли? Ладно. Короче, письменные показания Виталя дал, всячески содействовать обещался.

– Это каким же образом?

– Горничная со второго этажа, Кристина Шарапова – его девушка. Она со своими там посплетничает, может, узнает что новое про ту горничную, что сбежала. Например, в душе они купаются не в одежде. Шрамы, родинки… могли и заметить. Нам-то не скажут, а друг дружке – запросто.

– Годится. Молодец.

– Это не я. Идея Виталика. Может, возьмем во внештатные? – ухмыльнулся Трушин. – Хотя нет, типок такой, что взятки брать будет.

– Не отвлекайся. Что еще?

– Да и все, пожалуй. Пойду к нему еще загляну, он к Кристе своей должен был сбегать, прощелкать ситуацию. Вдруг да новости? – подмигнул Трушин, вставая с дивана. – Ждешь кого, Саня? Неутешную вдовушку?

– Нет, с ней уже пообщался, – серьезно ответил Казаринов.

– Не слышу в голосе энтузиазма.

– Старший лейтенант Трушин, вы куда-то шли? Вот и топайте в выбранном направлении, – разозлился Казаринов, потому что тот сбил его с мысли.

«Что я хотел? А… поговорить еще раз с Арманом. Да», – вспомнил он и направился к стойке администрации.

– В каком номере остановился Арман Лафар? – задал он вопрос девушке, показав удостоверение.

«Что же я сам-то, кретин, не спросил у него?» – обругал он себя мысленно.

* * *