Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

В машине было тихо. Валентина погрузилась в свои мысли, и он не удивился. У неё оставалось всего несколько вариантов действий, и ей приходилось перебирать их все снова и снова, ища выход из своего затруднительного положения.

«Все обернется не так, как вы хотите», — сказал он.

«Ты не знаешь, как я хочу, чтобы все получилось».

"Да."

«Перестань болтать».

«Что происходит со всей этой полицией?»

«Откуда мне знать? Я боролся с переохлаждением под мостом».

«Зачем ты убил этих двух женщин?»

«Я — инструмент. Я нажимаю на курок. Я не выбираю цели».

«Почему за вами гонятся ваши собственные?»

Она вздохнула и посмотрела в окно. Она закончила говорить. Лэнс задумался, как много она знает. Интересно, знала ли она вообще, что Татьяна в Праге.

«Просто заткнись и езжай», — сказала она.

OceanofPDF.com

39

Гильхофер ждал лифт возле кабинета начальника станции.

Она остановила его, чтобы узнать, как обстоят дела, и ему пришлось сказать ей, что он спешит уйти. Его телефон зазвонил, и на экране он увидел, что это Татьяна. Он подумал, чего она хочет так скоро после того, как ушла. «Татьяна?»

В её голосе слышалась паника. «На мосту Главака раздались выстрелы», — сказала она.

Его кабинет находился так близко, что он мог слышать ее голос, разносящийся по коридору.

"Что?"

«Только что пришло сообщение в вашу полицейскую систему. Где вы?»

«Я всё ещё здесь. Стою у лифта».

«Подождите меня», — сказала она, когда прибыл лифт.

Он сел в машину и придержал дверь ногой. Татьяна ворвалась к нему по коридору, уже проверяя пистолет.

«Пошли», — сказал он. «Пошли».

Она села, и он несколько раз нажал кнопку первого этажа, словно это могло ускорить движение. Он набрал номер Клары, но звонок переключился на голосовую почту.

«Ничего?» — сказала Татьяна.

Он покачал головой и сунул телефон в карман. «У меня очень плохое предчувствие», — сказал он.

Татьяна уже собиралась ответить, как вдруг весь лифт резко содрогнулся. «Что это, чёрт возьми, было?» — воскликнула она.

Ни один из них не осмелился высказать свои мысли. Лифт застрял между двумя этажами. Затем сработала пожарная сигнализация.

Над их головами с грохотом отбойного молотка загрохотал стальной колокол. Через секунду заработали разбрызгиватели.

«Нам нужно выбираться отсюда», — сказала Татьяна.

Гилхофер кивнул, снова и снова нажимая кнопку аварийного вызова лифта.

Ответа не было.

«Это был взрыв», — сказала Татьяна.

Он снова посмотрел на нее и медленно кивнул.

Она посмотрела на потолок и сказала: «Подтолкни меня».

Он наклонился и сцепил руки. Она подошла и отодвинула стальную плиту с потолка, открыв доступ к шахте лифта. Он подтолкнул её вверх, и она проскользнула в отверстие. «Мы между вторым и третьим этажами», — сказала она. «Я вижу свет».

«Вытащите меня», — сказал Гилхофер.

Она наклонилась к нему и попыталась поднять, но он был слишком тяжёлым. Затем они услышали выстрелы, частые, автоматические. Они доносились из коридора.

«В здании прорвало крышу», — сказала Татьяна, поднимаясь на ноги, чтобы лучше осмотреть шахту. «Думаю, я смогу выбраться».

«Ты меня не оставишь», — сказал Гильхофер, но она проигнорировала его. Она воспользовалась главным тросом лифта, чтобы подняться на этаж выше, а затем скрылась из виду.

«Ты, должно быть, шутишь!» — сказал он, но если она его и услышала, то ничего не ответила.

Он увидел свет, когда ей удалось открыть дверь, но тут же вся шахта наполнилась звуками новой очереди выстрелов. В отчаянии он ударил кулаком по панели управления. Внезапно лифт рухнул. Он приготовился к удару, когда лифт пролетел этажом ниже, может быть, два, но аварийный трос натянулся и остановил его, предотвратив падение на бетонный фундамент двумя этажами ниже. От толчка его сбило с ног, и он сильно ударился головой. Он был ошеломлён, дезориентирован, а затем, словно по команде, свет погас, оставив его в полной темноте.

«Боже, помоги мне», — прошептал он, с трудом поднимаясь на ноги. Едва он встал, как резкий треск новых выстрелов наполнил его уши. Пули лязгнули и рикошетили о металлические двери лифта, и он снова упал, чтобы укрыться. Он всё ещё лежал на полу, когда двери начали механически открываться. Они открылись всего на несколько дюймов, прежде чем застряли, и он встал и начал раздвигать их ещё сильнее. На это ушли все его силы.

Сил хватило, чтобы сдвинуть их ещё на несколько дюймов, но этого хватило, чтобы протиснуться в щель. Выходя, он обо что-то споткнулся и, оглянувшись, понял, что это труп охранника посольства.

Где-то горел пожар, и коридор быстро заполнялся густым чёрным дымом. Он закашлялся, пытаясь разглядеть, что там впереди, а затем его уши наполнились отрывистыми выстрелами. А затем – криками.

Много криков. Агония, ужас, отчаяние. Он слышал, как женщины, раненые, горящие, молили о пощаде, но не мог понять, откуда.

Он пошатнулся вперёд, спустился по лестнице и оказался в главном вестибюле здания. Весь главный вход посольства был снесён, а холодный воздух снаружи достаточно рассеял дым, чтобы впервые увидеть масштаб разрушений. Зрелище, представшее его глазам, поражало. Он был в этом же вестибюле не больше тридцати минут назад, но теперь тот был совершенно неузнаваем.

Всюду царила бойня. Охранники, военные, гражданский персонал – никого не пощадили. Везде лежали на земле, мёртвые или умирающие, стонущие, плачущие или кричащие от ужаса. Это была сцена из зоны боевых действий. Он увидел женщину, которой взрывом оторвало ногу. Она была ещё жива, в полном шоке, и он уже собирался броситься к ней, когда с улицы в вестибюль, пошатываясь, вошёл охранник, и, к ужасу Гилхофера, мужчина был объят огнём. Его одежда, волосы, кожа. Словно кадры с войны во Вьетнаме.

«Что за…» — пробормотал Гилхофер, не в силах постичь происходящее. Мужчина рухнул на землю, отчаянно бьясь в предсмертных судорогах, и Гилхофер бросился к нему.

Однако, едва сделав первый шаг, Гилхофер упал на одно колено. С ногой что-то было не так. Она была ранена. Постепенно, сквозь туман растерянности, до него дошло, что в него выстрелили. Мозг не осознал этого. Он не слышал выстрела, даже не почувствовал пулю, но, когда он посмотрел вниз, одна штанина его брюк была полностью пропитана кровью. Он наклонился и потрогал её, словно сомневаясь в её реальности, а затем взглянул на кровь на пальцах.

Прибегнув к какому-то глубинному источнику