Обманщики - Джон Мастерс

«Нет. Возможно. Какое это имеет значение?»

«Вообще ничего, Гопал. Дай мне выпить. Сегодня вечером клиенты вызвали у меня сильную жажду». Она снова улыбнулась, просто, как будто сказала только, что работа в поле утомительна. Она прислонилась к нему, когда он поднял банку. Она открыла рот, сверкнув большими зубами, и он вылил ей в горло жабру арака. Он почувствовал ее тепло на себе и затаил дыхание, в то время как сияние распространилось по нему, и все уродливые видения отступили, померкли и исчезли.

Джемадар пел, дергал за веревку цитры и старался держать руку свободной для своей женщины. Он был из тех людей — аморальных, счастливых на поверхности жизни, обладающих обаянием и приятным остроумием—, которые могли устроить вечеринку в любой компании. Аракские банки передавались по кругу, дым табака и древесного угля очищал жирный слой муки от нёба Уильяма. Девушка надавила на него. Она была похожа на английскую доярку, и он обнял ее. На ней был свободный лиф с узором, характерным для блудниц.

Восемь из них какое-то время пели вместе, и Джемадар стал слишком пьян, чтобы следовать за своей женщиной далеко по любому пути желания. Она увидела это и начала бросать жидкие взгляды на Ясина, который скорбно улыбнулся и покачал головой.

Внезапно Джемадар вырвал из струн сильный диссонанс. Звон в стропилах стих. Он сказал, и его предложения слились воедино: «Мы все здесь друзья. Мы знаем друг друга уже давно. Что случилось с Обманщиками?»

Уильям осторожно поднял взгляд, когда вопрос проник в его голову. Девочки не начали и не выказали удивления.

«Что с нами, а? Пятьдесят лет назад, во времена моего отца, нам не нужно было закапывать кирку в лагере, просто бросали ее в колодец, а утром к колодцу подошел офицер, позвонил, кирка выскочила ему в руку».

«Ты когда-нибудь видел, как это происходит, Джемадар-сахиб?»»— мрачно спросил Ясин.

«Я? Нет. Как мне поступить? В те времена обманщики строго соблюдали закон, не убивали женщин, сикхов, низшие касты, нефтяников, уродливых людей, весь остальной закон. Но мы делали это с тех пор, как я был inish — initiash — inished».

Ясин поднял голову. «Я не верю, что кирка когда-либо выскакивала сама из какого-либо колодца. Это суеверие. Не злая воля Кали является причиной наших несчастий, а наша греховность и наша слабость не подчиняются ее ясным знамениям». Он был настолько пьян, что говорил медленно, с неестественной ясностью.

Джемадар воинственно сказал: «О, ты так думаешь? А как насчет того, чтобы избавиться от товаров? Разве не правда, что вначале Кали делала это за нас, нам не нужно было копать или что-то в этом роде? Разве кто-то не испортил все, не огляделся по сторонам, не увидел, как Кали подбрасывает тела в воздух, ловит их ртом и съедает? И разве она не рассердилась, потому что мужчина увидел ее голой — с торчащими сосками, прекрасную и голую?» Он вдруг вспомнил о своей блуднице, сунул руку ей в лиф и вытащил грудь. «Вот так!»

Женщина с дымчатой гордостью взглянула вниз, затем огляделась на мужчин. Ясин выпрямился и начал говорить, его голос понизился до органной ноты его молитв, глубоких, медленных, опьяненных теперь араком и религиозным экстазом, но величественно продолжающих, находя слова.

«Услышьте, услышьте священную историю наших прав! Услышьте вас и познайте единственную истину Обманщиков, за пределами которой все является суеверием. Слышу тебя!»!

Слушатели откинулись назад, словно желая услышать часто рассказываемую историю, и наблюдали за Ясином. Женщина натянула на себя лиф и спрятала грудь.

«В начале был дух, и из этого духа творил Творец. Он дал дух мужчинам, и от духа женщины родили, и мир начал населяться. После начала появился Рактабидж Данава, Демон Крови и Семени. Он убивал людей, как их создал Творец. Кали, повинуясь духу в ней, вышла уничтожить Демона. Демон прошел через океаны черной воды от нее, и океаны омыли его талию, и он бросил вызов Кали и убил людей, как их создал Создатель. Затем Кали подошла к Демону, помахала своим разрушительным мечом вокруг головы, высунула сине-черный язык, выплюнула кровь изо рта и ударила Демона Крови и Семени, чтобы убить его».

Ясин вздохнул. Джемадар в пьяном спазме дернул рукой и заставил струны цитры гудеть. Уильям увидел призрачные тени, сражающиеся на стене, и закрыл глаза.

«Плоть Демона была изрезана глубоко-глубоко! Кровь и семя вытекли из его раны и вылились на землю. Там, где каждая капля касалась земли, в этом месте появлялся другой Демон, вооруженный и готовый убить то, что создал Создатель. Кали взмахнула мечом и изрубила новорожденных Демонов. Она убила их, и из их ран хлынула кровь и семя и упали на землю, и где падала каждая капля, появлялся другой Демон, и бегал по миру, убивая то, что создал Создатель, и Кали бегала за ними, и отчаянно поражала своим мечом, и Демоны истекали кровью, и из каждой капли их крови и семени появлялся новый Демон.

«Кали отдохнула и вытерла пот с сине-черных рук платком, и две капли ее пота упали на землю. Творец увидел ее горе и из капель ее пота создал двух мужчин. И сказала Кали мужчинам: «Возьмите мой носовой платок. Убейте Демонов Крови и Семени, чтобы ни одна капля их крови и семени не упала на землю.» И взяли люди румал Кали, и вышли по миру, и задушили Демонов, так что ни одна капля их крови и семени не коснулась земли, но они умерли. И когда это было сделано, они вернулись в Кали и сказали: «Великая Богиня, мы исполнили твою волю и подчинились твоим приказам. Вот твой рубец.» И Кали сказала: «Сохрани мой румаль. Используйте его, чтобы жить, как вы использовали его, чтобы творение Творца человечества могло жить. Человечество обязано вам людьми и будет обязано вам до последнего расчета, сколько бы вы ни убили. Все человечество, все, твой. Только подчиняться мне, повинуйся моему предзнаменованию слева и моему предзнаменованию справа. Слушайте, наблюдайте и всегда повинуйтесь, чтобы всегда процветать.» И пошли люди и спрятали румал Кали, пока не прошло шестнадцать поколений от творения. Потом их дети, дети, дети, дети, дети». Он внезапно остановился. «Это все слова священной истории о правах Обманщиков, а все остальное — суеверие». Он перевернулся на бок и уснул.

Джемадар проснулся, спросил, почему все такие чертовски тихие, и начал играть на своей цитре. Уильям думал, что внутренняя часть его