Загадка Красной Вдовы - Джон Диксон Карр

того самого яда. И Гай… Гай тоже мертв. Каждый раз, когда я думаю о них, мне кажется, что я сама сойду с ума. Но если вы действительно полагаете, что я убила Бендера, да еще тем самым кураре…

Словно не зная, что делать, Мастерс взял дротик, посмотрел на Джудит, положил дротик и в отчаянии взглянул на копье на стене.

– Послушайте, это какая-то бессмыслица. Бессмыслица! Я спрашиваю себя, как кто-то мог убить мистера Бендера с помощью кураре. Откуда взялся яд? Все восемь дротиков учтены, и все в порядке. – Он повернулся к Г. М. – Вы понимаете, сэр, что это значит? Первое: дротики никакого отношения к убийству не имеют. Второе: яд на них тоже. И что дальше?

Заметив, с каким опасливым любопытством Джудит смотрит на кучку драгоценностей на столе, Г. М. проворчал что-то и подвинул их в ее сторону.

– Не знаю, Мастерс, – сказал он. – Опять мимо, да? Думаю, вам нужно собрать здесь все это оружие и вызвать собственных экспертов – пусть еще раз проверят. Но чем больше я думаю о ваших дурацких дротиках и ваших дурацких теориях, тем чаще возвращаюсь к своему первоначальному мнению. Я имею в виду записную книжку и листок пергамента. Книжку вы считаете фантомом, плодом моего воображения, пергамент – розыгрышем, блефом. Но и то и другое – ключи ко всему этому делу. – Он посмотрел на сэра Джорджа. – Чуть не забыл. Вы показывали надпись на пергаменте кому-то из ваших музейных экспертов?

– Я нашел авторитетного специалиста, которому и отправил копию надписи. Зовут его Беллоуз, и уж если кому и по силам разгадать эту загадку, то это ему. Вот только живет он где-то в глуши, в Дорсете, и ответ может прийти через пару дней. К тому же он из этих ученых шутников… Почему бы нам не оставить в покое Бендера и сосредоточить внимание на бедняге Гае?

– Вот и я то же самое говорю, – оживилась Джудит. – Кому какое дело до Бендера? Все, что вы можете, – это обсуждать вашу проблему – как сделано то и как сделано это. По-вашему, если Гая убили самым обычным способом, то это в порядке вещей и не заслуживает внимания? – Едва сдерживая слезы, она указала на драгоценности. – Алан рассказал мне о них. Будь это в моей власти, мы бы выбросили их в мусорную корзину. Гай умер, когда пошел туда за ними. Почему вы не спрашиваете меня о том, что произошло прошлой ночью?

– Хорошо, если вам так хочется, – терпеливо согласился Г. М. – Вы слышали какие-либо подозрительные звуки или что-то в этом роде, после того как легли спать?

– Нет.

– Видели свет? Кого-то, кто бродил по дому?

– Нет, я чертовски устала и ничего не слышала. Сразу же отправилась спать и проснулась от шума драки внизу.

– Все так. Ну вот и о чем еще мне вас спрашивать? Если мы хотим выйти на след убийцы, то должны досконально изучить все его трюки. Вот почему мы вернемся к Бендеру, даже если он несимпатичен вам. Вы не замечали, носил ли он при себе записную книжку?

Джудит откинула назад волосы.

– Я… даже не знаю! Не помню. Я и самого Бендера едва замечала. Он… – Она вздрогнула, когда в комнату, как обычно шумно, ворвался Алан.

– Послушайте, Г. М., вы сказали мне привести Изабель, но ведь с этим можно немного подождать? – с некоторым раздражением спросил он. – Она все еще слаба, и Арнольд говорит, что ее не стоит пока беспокоить. Так что поручение выполнено. А теперь… Черт возьми, Джудит, что за бред я слышу? Кто-то обвиняет тебя в краже моих дротиков?

– Успокойся, братец, – сказала Джудит и усмехнулась. – Все в порядке. От подозрений я себя очистила. Точнее, обвинения с меня снимут, как только мистер Мастерс сделает наконец долгожданный звонок. Но знаешь, они совсем не занимаются Гаем. Все, что их интересует, – это какие-то записные книжки.

Мантлинг остановился как вкопанный.

– Записные книжки? Какие еще записные книжки?

– Меня уже самого тошнит от этого слова, – пробурчал Г. М., пытаясь приколоть булавку с сапфиром к собственному сюртуку, – но приходится повторять одно и то же. Вы ведь не видели у Бендера записную книжку? Нет. Наверное, нет. Ну что ж…

– Я не… Да, видел! – сказал вдруг Мантлинг и недоверчиво посмотрел на Г. М., реакция которого, похоже, его успокоила. – Я действительно ее видел. Большая, в кожаной обложке, с его инициалами. Я видел ее у него на столе, когда он одевался прошлым вечером.

– Продолжайте! Ну же!

– Не подгоняйте меня так! Что в этой книжке необычного? Прошлым вечером, довольно рано, я поднялся наверх – одеться. Хотел сказать ему, что обед будет позже из-за эксперимента, и предупредить, чтобы не проболтался, когда Арнольд придет за Джудит. Заглянул в комнату Бендера. У него рядом ванная, и он был там. На столике лежала одежда и разная карманная мелочь – часы да ключи, сами знаете, ну и записная книжка. – Мантлинг нахмурился. – Я думал, он ее для набросков использует – как-никак художником себя называл. Так вот, парень был нервный, как вы сейчас. Когда я туда заглянул, он брился, а как услышал мой голос, дернулся да и порезался бритвой…

Сам Мантлинг так и не понял, какое впечатление произвела брошенная между прочим ремарка на четырех слушателей. Переварив услышанное, Мастерс выступил вперед:

– А теперь, сэр, будьте внимательны! Вы уверены, что он порезался?

– Конечно уверен, а почему нет? В чем дело? Я смазал царапину йодом. Ранка вроде и небольшая – зацепил краем лезвия, но крови было много. Ругаться он не стал, но мне интересно, отчего он так нервничал.

– Подумайте как следует, сэр! Вы ведь заметили, в каком месте был порез – под челюстью с левой стороны лица?

Мантлинг задумался, напрягая память, и даже ощупал себя с обеих сторон.

– Точно! Слева! Я потому запомнил, что сам стоял с той же стороны от раковины. Но все-таки в чем дело?

– Ну вот и все, – сказал Г. М. – это конец. Дальше идти уже некуда.

Выражение полнейшего неподдельного замешательства на его лице заставило даже Мастерса сменить тон.

– Видите ли, ваша светлость, – терпеливо объяснил он, – ваше заявление ставит нас в довольно затруднительное положение. Единственной раной на теле Бендера был небольшой порез под челюстью. Мистер Бендер (в этом нет никаких сомнений) умер оттого, что в его кровеносную систему через свежую рану проник яд, который убил его в течение десяти минут. Но если он порезался при бритье за несколько часов до смерти… яд не мог быть введен через порез. Верно? – Он печально посмотрел на Г. М. – Сэр, взявшись за расследование дела, я позволил себе подшучивать над вами. Теперь мне не до шуток. Сначала