Дальний билет - Михаил Сидорович Прудников

— Может быть, — продолжал шутить Розен, — для равных условий вам нужен пистолет?

— Ну что вы! — возразил Головин. — Пистолет — это ненадежно. Обойдусь без него. Я вооружен гораздо лучше. По-моему, вы только что убедились в этом.

— Что вы намерены делать сейчас? — спросил Розен.

— Распорядитесь предоставить мне гостиницу.

5. Негодные средства

К негодным средствам относится любая ложь — грубая, изощренная и даже невинная.

Каких бы начальных преимуществ ни приносила ложь, она рано или поздно обернется против того, кто ей воспользовался. Так что с объективной точки зрения Ровен занимался бессмысленной задачей — искал способ обмануть Головина. С другой стороны, Головин был прав, утверждая, что ложь стала сутью фашизма, а значит, и Розена — гауптман не мог вести себя в создавшейся ситуации иным образом.

Однако, будучи способным абверовцем, Розед понимал, что в случае с Головиным ложь должна быть, по крайней мере, изощренной. И гауптман радовался найденному ходу — начать ложь с правды. Правдой, думал он, станет освобождение семьи Батюка, и это в какой-то степени успокоит недоверие противника, а там уж можно будет приступить к игре.

Было, однако, нечто, чрезвычайно беспокоящее Розена, и он мобилизовал себя разобраться с этим «нечто», иначе в кульминационный момент задуманной им игры он мог оказаться с завязанными глазами.

Ему и раньше были неясны подлинные причины провала с концлагерем, но тогда он при всем старании не сумел разобраться — каким образом чекисты узнали о плане с лжеузниками. Точнее сказать, он остановился на мысли о том, что посланный вместо Савченко проводник ничего о концлагере до этого не знал и ориентировался на месте. Теперь же, после разговора с Головиным, Розен вдруг пришел к мысли, что было бы наивно считать чекистов людьми, полагающимися на случай. Как сказал сам Головин, у них все продумано до конца. И значит… операция с концлагерем тоже была разработана. Значит… о существовании лжеконцлагеря чекистам было известно заранее.

«Откуда?» — спрашивал себя Розен. Лишь какой-то очень близкий к его делам человек мог дать противнику эту информацию.

«Карл?» — ставил вопрос Розен и с удовольствием для себя отвечал отрицательно. Ход его мысли был таков: даже получив карты, Карл ничего не знал досконально, даже если бы он передал эти карты чекистам, они не прочли бы на них плана абвера, касающегося лжеузников.

Сам разведчик, Розен прекрасно знал, как много информации дают обычные, вроде бы ничего не значащие разговоры, неоднократно черпал из них необходимые сведения, но… но был твердо убежден, что уж он-то полностью лишен этой слабости, уж он-то никогда не даст противнику возможности обнаружить какой-то тайный смысл в его словах. И ему и в голову не приходило, что при кропотливых размышлениях все его «дрянь», «дерьмо», «скоты» рядом с измятой рубашкой, рядом с полунамеками выстраивались во вполне четкий ряд информации.

«Кто же?» — вновь и вновь спрашивал он себя. Задача была сформулирована — решение не находилось. Это пугало Розена перед задуманной им игрой с Головиным, и все-таки он решился на нее.

На следующие сутки Головин пришел к Розену в полдень, заставив его ждать — накануне они условились о более раннем часе. Но Розен не стал пенять на это, спросил:

— Чем занимались?

— Изучал город — на случай, если придется бежать от вас, — объяснил Головин. — Имел связь с руководством. Запрос в управу поступит сегодня. И если там не проканителятся слишком долго, то на днях мы с вами закончим эту операцию.

— А пока что?

— А пока что займемся семьей Батюка. То бишь — моей семьей, — позволил себе улыбнуться Головин.

Розен вызвал машину, через несколько минут они вышли на улицу и сели в просторную кабину «опеля». Водитель — молодой солдат — ждал команды.

— Прямо по адресу? — спросил Розен и на вопросительный взгляд Головина пояснил: — Шофер не понимает по-русски..

— Немножко проедем по городу, а потом отправимся по адресу, — решил Головин.

Розен передал распоряжение шоферу, машина тронулась. Головин из-под полуприкрытых век смотрел в окно.

— Признаюсь, — сказал Розен. — Я не понимаю вас.

— Оставим это, — отвечал Головин. — В мою задачу не входит разговор на эту тему. Вас научит развязанная вами война. Дайте шоферу адрес семьи Батюка.

Машина остановилась на одной из окраинных улиц, по команде Розена шофер зашел в небольшой дом, скрытый за двумя акациями, и тут же вернулся с крупноголовым мрачным человеком. Розен распорядился приготовить женщину и детей к переезду.

Ждать пришлось недолго — на тропинке от дома к калитке Головин увидел испуганную женщину с девочкой на руках, рядом шел мальчик.

Головин вышел из кабины, помог разместиться женщине с детьми, снова сел рядом с Розеном.

— Куда вы повезете нас? — спросила женщина. — К мужу?

— Скоро все узнаете, — резко ответил Розен. — А сейчас помолчите. И объясните детям — они тоже должны молчать.

— Не бойтесь, — мягко вмешался Головин. — С вами ничего не случится, вы можете быть спокойны.

Женщина посмотрела в глаза Головину — ей необходимо было кому-то верить, и спокойный взгляд этого человека показался ей достойным доверия. Она слабо улыбнулась, прижала к себе детей.

— Покружите по городу, — попросил Головин Розена.

— Не смею ослушаться! — Гауптман старался быть ироничным.

Скорость была небольшая, потому что дорогу все время перекрывали то завалы, то шлагбаумы пропускных пунктов. Наконец Головин сказал:

— Теперь, пожалуйста, побыстрее. — И назвал Розену адрес.

— Эта улица пуста, — усмехнулся Розен. — Но я понимаю вас. Адрес неточен, а оттуда не так уж трудно выбраться без специальных пропусков.

— Почти все верно, — согласился Головин. — Кроме одного: вы дадите гражданке Батюк специальный пропуск.

— Не думаете ли вы, что я ношу в кармане пустые бланки? — съязвил Розен.

— Не думаю. Но такой бланк случайно есть у меня Вы лишь поставите на нем свою подпись.

Розен посмотрел на Головина едва ли не с восхищением.

— Черт возьми! — сказал он. — Вашей организованности можно позавидовать. Вы действительно очень достойный противник.

— К счастью, вы тоже, — ответил на комплимент Головин. — И должен сказать, что меня это устраивает.

Головин протянул Розену бланк и, после того как гауптман расписался на нем, передал документ женщине.

Машина остановилась на пустой улочке, Головин повернулся к женщине:

— Здесь вы выйдете.

Он вышел сам, помог выбраться из кабины детям, сказал Розену:

— Подождите меня здесь.

Проводив женщину с детьми до угла, Головин улыбнулся:

— Здесь мы расстанемся. Документы у вас есть. А это — адрес, по которому вы сейчас отправитесь. — Он подал ей небольшой листок бумаги. — Запомнили?