Сиделка - Джой Филдинг

– Хочу в «Макдоналдс»! – захныкала Дафни.

– Мы и поедем туда, – заверила я, – просто сначала заглянем к дедушке. Ненадолго. Обещаю.

Интересно, сколько обещаний я сегодня дала? Сколько нарушила?

Как я и опасалась, Харрисон был в ярости, когда я приехала домой почти в половине шестого. Он уже надел пальто, его машина стояла на улице.

– И слышать ничего не хочу, – заявил он, не дав мне и рта раскрыть.

Глядя, как муж бежит по дорожке к своей машине, я задумалась, что делать дальше.

– Так, дети, одевайтесь. Мы едем в «Макдоналдс», – объявила я.

– Ура! – закричали Сэм и Дафни в один голос.

«Хоть кому-то я еще могу доставить радость», – подумала я, решив, что присутствие детей может сработать в мою пользу. Вряд ли отец станет орать и командовать в присутствии Сэма и Дафни.

Да и зачем он нас позвал? Может, Элиз сбежала и оставила его на бобах? Или он передумал по поводу продажи дома? Или любопытные соседи рассказали о нас с Трейси?

В любом случае скоро все выяснится.

– Ладно, – сказала я, подъезжая к родительскому дому и выключая двигатель как раз в тот момент, когда позади остановилась машина Трейси. – Все на выход.

Глава 40

– Ну, поехали, – пробормотала Трейси, когда я приготовилась позвонить.

– Мы собираемся в «Макдоналдс», – сообщила Дафни.

– Везет вам, – вздохнула Трейси, кажется, с искренней завистью.

Обычно одного упоминания о фастфуде хватало, чтобы вызвать у сестры рвотный рефлекс. Судя по всему, она нервничала по поводу грядущей встречи не меньше меня.

– Ты уверена, что он понятия не имеет о нашем недавнем набеге? – прошептала она.

– Это ведь ты с ним разговаривала, – напомнила я. – У него был злой голос?

– У него всегда злой голос.

– Может, злее обычного?

– Трудно сказать.

– Вот сейчас и узнаем, – заметила я, когда открылась дверь.

Стоявший на пороге отец выглядел даже щеголевато в черных брюках и такого же цвета водолазке.

– Так-так, – произнес он, улыбаясь Сэму и Дафни. – Какой приятный сюрприз! Кто же это?

– Я Дафни!

Он опустился перед внучкой на одно колено.

– Дафни, да? А мы знакомы? – Папа посмотрел на меня снизу вверх и подмигнул.

– Мне показалось или он подмигнул? – прошептала мне на ухо Трейси.

– Ты мой дедушка, – заявила ему Дафни.

– В самом деле?

– И мой дедушка тоже, – встрял Сэм.

– А вы кто будете, молодой человек?

– Меня зовут Сэмюэл Бишоп.

– Сэмюэл Бишоп… Сэмюэл Бишоп… Знакомое имя.

– Я твой внук.

– Ну, в таком случае вам лучше зайти, – сказал отец и впустил их в дом.

– Мы собираемся в «Макдоналдс», – доложила Дафни. – Я буду наггетсы и картошку фри.

– А я – гамбургер и картошку фри, – заявил Сэм.

– Картошка фри в «Макдоналдсе» самая вкусная, – согласился отец. – Входите, входите. – Он жестом пригласил нас с сестрой в дом и закрыл дверь.

– Кажется, папу хватил удар… – пробормотала Трейси.

– А можно покататься на лифте? – спросила Дафни.

– Вы помните, как им управлять?

– Я помню! – вызвался Сэм. – Нужно просто нажать на кнопку.

– Тогда покатайтесь, – разрешил отец. – Только сначала снимите верхнюю одежду.

– А куда повесить? – через плечо спросил Сэм, уже держа пальто в руке.

– Просто бросьте на пол.

– Он только что велел им бросить пальто на пол? – изумилась Трейси. – Кто этот человек? Господи… Может, у папы опухоль мозга?

Признаюсь, я была ошарашена не меньше сестры. Я ожидала чего угодно, но только не такого приема. Как минимум отец мог рассердиться из-за неожиданного появления внуков. Его никогда нельзя было назвать любящим дедом: он предпочитал отвлеченные размышления о внуках их реальному присутствию.

– Папа, ты себя хорошо чувствуешь? – осторожно спросила я.

– Конечно. Лучше не бывает. А что?

– Ну, от тебя долго не было никаких вестей, а тут ты вдруг звонишь и говоришь, что мы должны немедленно приехать…

– Мы за тебя беспокоились, – перебила меня Трейси.

– Прости, милая, что заставил вас волноваться, – сказал отец моей сестре. – Я не хотел. Пройдем в гостиную?

Я бросила взгляд на лифт, в котором мучительно медленно поднимались на второй этаж дети, потом последовала за отцом на кухню, снимая пальто. В камине уже горел огонь, заливая помещение теплом, которого здесь обычно не хватало.

– А где Элиз? – спросила Трейси, оглядываясь и снимая пальто, под которым оказалось потрясающее красное кашемировое платье-свитер. – Наконец-то взяла выходной?

– Не совсем.

– Уволилась?

– Не совсем.

– Ты сам уволил ее? – спросила я, стараясь не выдать надежды, и села на диван рядом с Трейси, положив пальто между нами.

– Не совсем, – снова повторил отец.

Блеск в глазах показывал, что он испытывает невероятное удовольствие от происходящего.

– Тогда что происходит? – спросила я, не имея никакого настроения продолжать эти игры.

– Дождемся Элиз, и тогда я сообщу новость.

Мне его слова не понравились.

– Что-то мне не нравятся эти слова, – прошептала мне на ухо Трейси.

– А где она? – спросила я.

– Еще разбирает вещи. Спустится через минуту.

– Ты можешь хотя бы сказать, где ты был? – спросила я.

Он покосился в сторону коридора.

– Пожалуй, могу…

Мы ждали продолжения.

– В Ниагара-Фоллс, – сообщил папа.

– Ты ездил в Ниагара-Фоллс? – удивилась я. – В марте?

– Именно так.

– Кто ездит в Ниагара-Фоллс посреди зимы? – буркнула Трейси.

– Видимо, я, – ухмыльнулся отец.

– Вместе с Элиз, – предположила я.

– Вместе с Элиз.

– Ходили в казино? – спросила Трейси, а потом добавила с надеждой в голосе: – Выиграли?

– Можно и так сказать.

– Сколько? – настаивала она.

– Ну, пожалуй, пару сотен долларов. Но дело не в этом.

– А в том, что… – подсказала я.

– В том, то я выиграл кое-что более ценное, чем деньги.

Мы с Трейси тревожно переглянулись. Папа никогда не отличался сентиментальностью. Скорее наоборот. Для него дороже денег могли быть только большие деньги.

Причин для поездки в Ниагара-Фоллс существовало всего несколько. Первая, конечно же, посмотреть на водопады, одно из подлинных чудес света, и, если повезет с погодой, прокатиться по акватории на «Туманной деве». Другая – поиграть в казино и посмотреть шоу. Третья – сходить в парк развлечений и осмотреть другие достопримечательности.

Кроме этого пары приезжали в Ниагара-Фоллс только с одной целью: провести медовый месяц.

– Ты женился, – констатировала я.

– Нет, не может быть! – воскликнула Трейси. – Папа! Ты же не женился, правда?!

Лицо отца расплылось в широкой улыбке, и он протянул руки ко входу в гостиную. Элиз едва ли не выпорхнула к нам, ослепительно улыбаясь. На ней был сиреневый костюм. На безымянном пальце правой руки сверкал бриллиант не меньше четырех карат, на безымянном пальце