Ярость одиночества. Два детектива под одной обложкой - Алена Бессонова

как Тодуа расслабился. Она не почувствовала запаха страха, отчаяния или ненависти. Константин Андреевич улыбался не только губами, но и глазами, собирая вокруг них гусиные лапки морщинок. Никакие из запахов эмоций, ожидаемых Ольгой, не смогли перебить запах свежести хорошего мужского одеколона.

— Давайте начнём с гибели Елены Строгановой. Ведь это вы столкнули её с моста?

Константин Андреевич кивнул:

— Может быть… может быть… Какого конкретно моста?

Роман Васенко вынул из дела КЕКСов фото, предоставленное следствию старичком-астрономом, передал его Ольге, а она положила его перед Тодуа.

— Я продолжаю молчать… — взглянув на фотографию, отреагировал Коста.

— Ваше право, — кивнул Исайчев. — Роман Валерьевич, поясните господину нотариусу.

Васенко, прихватив из рабочей папки два конверта с фотографиями, подошёл к столу хозяина кабинета и разложил перед ним снимки из первого конверта:

— Это машина марки «Хаммер» ХХХХ года выпуска, принадлежит некоему Пеняскину Сергею Георгиевичу. Она в данный момент находится на стоянке в гаражном кооперативе «Фагот». Именно в ней ехал убийца Елены Строгановой. Свидетель, видевший преступление, был вооружён астрономическим прибором. Он сделал несколько очень интересных снимков и готов подтвердить сказанное и увиденное на суде. Пенсионеры такие… Они по ночам часто не спят — этот не спал. Вы, Константин Андреевич, метнули в голову старой знакомой булыжник, и после этого она, уже мёртвая, упала вместе с автомобилем в реку. Булыжник оперативники нашли там же, в салоне затонувшей машины. — Васенко продолжал раскладывать перед Тодуа фотографии уже из второго конверта: — А это следственный эксперимент по определению прежнего местонахождения орудия убийства, а именно пресловутого булыжника на площадке гаражного кооператива.

— Пеняскин — это кто? — Тодуа устремил на рядом стоящего Романа вопрошающий взгляд.

— В тот и несколько последующих моментов — это вы, Константин Андреевич? — ответил за Васенко Исайчев. — Майор, покажите господину нотариусу скан паспорта, предъявленного им на австралийской таможне при пересечении границы.

Васенко положил перед Тодуа последнюю фотографию. Исайчев подождал, пока Тодуа её рассмотрит, и пояснил:

— Смотрите, на фото явно вы, и экспертизы не нужно, но фамилия в паспорте Пеняскин Сергей Георгиевич. Странно? Да ничего странного. Ведь именно паспорт этого господина вы использовали при оформлении документов на визу. Истинный господин Пеняскин не мог. Он, после того как оставил в вашей конторе документ, умер — эдак лет восемь назад.

Тодуа рассмеялся заразительно, но как-то театрально:

— И Пеняскина грохнул тоже я? Может, и Пизанскую башню толкнул я? Эко, какой, однако, шалун!

Исайчев подождал, пока Константин Андреевич угомонится, и хладнокровно, даже слишком хладнокровно, произнёс:

— Про Пизанскую башню точно сказать не могу, а господин Пеняскин умер своей смертью. Он ведь в вашу контору завещание приходил оформлять. Завещание господин Пеняскин решил оформить, памятуя о смертельном недуге, обрушившемся на него. Дела приводил в порядок. Завещание оформил, а паспорт забыл — волновался, видимо, очень. Эпизод утери паспорта подтверждает сотрудник Сергеева Т. Т., а ваше пребывание с данным документом на сём богом обласканном континенте — Регина Гроссман. От знакомства с ней вы, надеюсь, не отказываетесь?

— Нет! Мы старые знакомые, но она не может ничего из этого подтвердить. Её слово против моего ничего не стоит. Нет доказательств. Я никогда не был в Австралии!

— Тогда так. — Васенко постучал по клавишам ноутбука, и на экране дисплея возник Константин Тодуа в летней клетчатой рубашке с коротким рукавом.

Коста так же равнодушно посмотрел на экран и, откинувшись на спинку офисного кресла, лениво произнёс:

— Да-а-а, господа, этого гражданина я вижу в зеркале своей туалетной комнаты каждое утро, когда бреюсь. И что?

Васенко, поводив компьютерной мышкой по столу, включил воспроизведение, при этом пояснил:

— Эта видеозапись сделана Региной Гроссман со скайпа.

Голос Константина Тодуа: Регина, завтра утром улетаю. Ключи вернул соседям. Прощай, детка, вероятно, больше не увидимся… Спасибо за всё…

Голос за кадром: Завтра? Какое сегодня число? Что-то здесь в суматохе я счёт времени потеряла…

Константин Тодуа называет дату.

Голос за кадром: Коста, я сейчас видела новости по федеральному каналу. Кое-что показалось знакомым. Ты брал машину?

Константин Тодуа, усмехаясь: Твою машину угнали, детка. Её обнаружат в эвкалиптовой роще в целости и сохранности, не переживай. Ключи положил на место.

Голос за кадром: Зачем ты это сделал?

Константин Тодуа, рыча: Не лезь куда не надо! Всё, прощай!

Голос за кадром, громко: Погоди! Я хочу попросить своего соседа перегнать сюда, к водопадам, машину. Здесь без транспорта тяжело. Переложи ключи в ящик стола, справа от тебя.

Тодуа исчезает с экрана, затем появляется вновь, трясёт перед дисплеем ключами с несколькими брелоками, говорит: Смотри, бросаю ключи в ящик. Довольна? В Сартов не приглашаю. Наша история закончена — как говорится, забудьте!

На этом видеозапись обрывается.

Тодуа, оттолкнувшись обеими руками, отъехал на кресле от стола, встал и, подойдя к стеклянному шкафу, извлёк витиеватую бутылку, оттуда же взял рюмку. Наполняя её жидкостью солнечного цвета, с иронией в голосе заметил:

— Что же, господа, вы могли высосать из этой записи? Ну, пожалуй, только дату. Где она была сделана? Кем смонтирована? Что из неё следует? Извините, коньяк не предлагаю, потому как я понимаю: вы при исполнении. Итак?

Ольга заметила, как изменились глаза Косты. Они потемнели за счёт расширившихся зрачков. Чуть опустились плечи, но в целом в Тодуа мало что изменилось: тот же уверенно-надменный взгляд, решительный шаг и гордая стать фигуры.

«Красив, красив! — отметила про себя Ольга. — Держится пока хорошо. Пока! Он не может не предполагать, что у следователей в портфеле наверняка есть более значимые аргументы».

— Ну да! Ну да! — произнёс Васенко, выводя на экран следующую видеозапись, но пока поставил её на стоп-кадр. — Вы согласны с тем, что мы установили с вашей помощью дату видеозаписи, так? Так! Вы сами её произнесли. Устанавливаем местонахождение одного из участников разговора — конкретно вас, Константин Андреевич. Смотрите, это первый кадр моей беседы с Региной Леонидовной Гроссман. Она в этот момент находилась в своей квартире на территории города Брисбена, столицы штата Квинсленд в Австралии. Она подтверждает это сама в подписанном ею протоколе допроса. Смотрите, как похожи интерьеры обстановки за её спиной и тот, что за спиной у вас.

— Детский сад, ей-богу! — покачал головой Тодуа. — Я специально для вас здесь и сейчас сляпаю такой же…

— Совершенно верно, — согласился Васенко, — сляпаете… Только в вашем не будет хватать одной детальки. Видите, тут в левом верхнем углу построечка, похожая на японскую беседку? Это Брисбенский маяк. Его ламповая комната. Пиво-то, вероятно, пивали «Зелёный маяк», будучи в Австралии? Качественное пиво! Замечу сразу: эксперты исследовали запись и подтвердили: она без склеек и постороннего вмешательства. Ну вам-то не надо объяснять, что такое экспертиза. Вы хоть и нотариус, но тоже где-то юрист.

Тодуа отхлебнул из горла бутылки и, присев обратно в своё