В клешнях черного краба - Эдуард Юрьевич Власов

моя сотовая голубка. Ехидный Ганин покосился в мою сторону, по-мефистофельски осклабился, завел мотор и мягко, чисто по-ганински, тронул машину от гостиницы. Мне же ничего не оставалось, как только глубоким вздохом сымитировать гамлетовскую разочарованность в бренной нашей жизни и нажать ненавистную кнопочку с изображением телефончика с игриво приподнятой с одного конца трубкой.

– Алле, Минамото-кун! – донесся до меня скрипучий голос старика Нисио. – Как ты там?

– Да ничего, Нисио-сан. Держусь пока.

Сейчас главное – опередить начальника в плане информации. То есть надо узнать, что ему известно о наших тутошних делах до того, как он ими поинтересуется.

– Что вам Осима-сан сказал?

По секундной паузе я понял, что в очередной раз за сегодняшний день попал в самую точку.

– А откуда ты знаешь, что я с ним разговаривал?

– Не первый год под вами служу, Нисио-сан. А опыт – он нам с годами дается. С ним не рождаются, это же не дар божий.

– Ну-ну. Я, собственно, поэтому и звоню. Он мне сказал, что у вас там проблемы с субординацией, да?

– У кого это «у вас»? У меня никаких проблем с субординацией нет. А информация по делу у нас общая, и ею принято в нашей работе делиться. Разве нет?

– Что, не делится с тобой этот Осима?

– Неохотно.

– Ты на рожон не лезь только, Такуя, хорошо?

– Да какой там рожон, Нисио-сан! Все у нас в порядке! С Осимой я по большому счету лажу.

– Он так не считает.

– Это его проблемы.

– Я же тебе говорю, не лезь на рожон.

– Нисио-сан, ответственным за расследование вы меня назначили. Значит, Осима должен работать подо мной.

– Это да, но есть ведь еще разные нюансы…

– Ладно, Нисио-сан. По делу у вас есть ко мне что-нибудь?

– По делу есть. Я тут порылся в… как ты ее там называешь? В данной базе, что ли?

– Кем и кому данной?

– Издеваешься?

– Ладно-ладно, шучу. В базе данных, Нисио-сан. В базе данных.

– Ну пусть будет «база данных». Так вот. Если ей верить, то Хаяси купил две недели назад в Саппоро подержанную «Мазду Лантис», зарегистрировал ее в городе, но в данный момент ни на одной из его обычных стоянок машины этой нет. Понял меня?

Так, значит, этот хитрый лис не только переговорил с Осимой, но и, получив от него информацию о ключе, раскопал означенный «Лантис», да еще заставил кого-то из патрульных объехать все места парковок мацумотовской «шестерки». Ай да начальник! Нет, все-таки настоящим делом можно заниматься только в пенсионном возрасте. Нисио, вон, всю субботу торчит на работе (домой его не тянет) и носом землю роет. Причем не за славу и не за премию (это у него все имеется), а за спортивный интерес, без которого в нашем сыскном деле – что в казино без ставки.

– Хаяси – это какой Хаяси? Который у Мацумото работает? – перепроверил я не столько Нисио, сколько себя.

– Тот самый. Я тут позвонил кое-кому. Людишки говорят, он планировал машину эту в Немуро перегнать. Болтал он тут об этом по кабакам.

– То есть она здесь, у меня в Немуро, что ли?

– Тебе, Такуя, виднее.

– Понял вас, Нисио-сан.

– Ну а раз понял, действуй. И с Осимой не ругайся.

– Окей, не буду.

– Ладно. Что там насчет трубы этой слышно?

– Да не до трубы сейчас. Темень у нас непролазная, какая труба? Пускай вояки ею занимаются.

– Хорошо, но ты все-таки тоже поглядывай.

– Есть, товарищ полковник!

– Пока!

Избавившийся от ехидства (интересно, надолго ли?) Ганин пыжился в опустившейся на Немуро темноте отыскать нужную улицу, и я решил отвлечь его от этого не самого приятного занятия пересказом информации, полученной от Нисио. Отреагировал на нее Ганин весьма рационально.

– Не вяжется тут что-то, Такуя, – заключил он, продолжая рыскать по сторонам в поисках фотоателье.

– Что, по-твоему, тут не вяжется?

– Если Игнатьев считает, что машина – это взятка типа тех кредиток, которые они, как его там… Леонтьеву всучили, то вот это-то и не вяжется.

– А что тебя смущает?

– Машина.

– Ты имеешь в виду, что громоздкая вещь, не вывезешь в Москву? Так, что ли, по-твоему?

– Это во‐первых. Сейчас в Москве новую импортную тачку дешевле купить, чем из Японии подержанную переправить. Опять же, с нормальным левым рулем. Правый в Москве не очень-то в ходу – не Сахалин и не Владик, поди.

– Ну не всякая новая тачка дешевле. «Хёнде» какую-нибудь корейскую, может, и дешевле или там эту… Как чешская машина-то называется? У них сейчас вроде дизайн приличный стал. Я в Москве три года назад видел.

– «Шкода».

– Да-да, «Шкода»! Вот их, может, и дешевле. А наши машины там у вас не каждому по карману.

– Верно, Такуя, но это как раз «во-вторых».

– Что «во-вторых»?

– Если по каким-то причинам Мацумотиным «быкам» или самому Игнатьеву нравится именно «Мазда» (бывают, знаешь, такие внезапные капризы у сосредоточенных на любимом деле людей), то это должна быть как минимум «Сентия».

На всякий случай надо прикинуться несведущим, ибо ум – хорошо, а полтора – лучше.

– Ты знаешь, Ганин, я в «Маздах»-то не очень. Поясни.

– Ну да, ты ж японец – зачем тебе в японских тачках разбираться?

Как оказалось, ехидство и ядовитость оставили Ганина ненадолго.

– Короче, «Лантис» – это не самая дорогая «Мазда». Есть подороже и попрестижнее – вот эта самая «Сентия», например. И уж никак не подержанная.

– Ты хочешь сказать, что в качестве взятки этот «Лантис» не очень?

– Типа того. Что это за взятка для немолодого и немаленького, в общем, чиновника? Если только детишкам в Москве отдать…

– Тоже вариант, кстати.

– Возни много, а понта мало.

– Согласен. Хотя машина и не такая уж беспонтовая. Но тогда уж и «в-третьих» добавить нужно.

– И что, по-твоему, будет в‐третьих?

– В-третьих, непонятно, зачем Мацумото с Хаяси сюда в Немуро «Лантис» перегонять. Не ближний свет. Можно было бы в Саппоро его Игнатьеву вручить. Все равно он только оттуда может домой выбраться. Да и морем с запада ее пересылать удобнее – из Томакомая или Отару.

– Вот-вот… Ага! Вот эта контора!

Ганин подрулил к небольшому двухэтажному зданию. Почти весь первый этаж занимал еще светящийся большой магазин спорттоваров, зазывая полуночных поклонников гольфа и регби прикупить себе что-нибудь увесистое на сон грядущий. А в правом крыле размещалась раскопанная моим другом-следопытом фотомастерская, обозначенная красной латиницей на бело-зеленой вывеске как «Фудзи Колор».

Ганин заглушил мотор, вынул ключ и как-то подозрительно расторопно выскочил из машины, оставив меня заинтригованным и растерянным. Такое бывает в нашей жизни. Трыкает у них, у русских, что-то там в голове – и был Ганин, да сплыл. Я даже не успел заметить, куда он скрылся.