Загоняя овец - Михаил Григорьевич Теверовский

преступник использовал либо перчатки, либо намазал кончики пальцев слоем клея – ни одного отпечатка не было найдено, кроме, разумеется, отпечатков почтальона на конверте, а также полицейских, которые трогали конверт, пока не узнали, что там, и не надели перчатки для дальнейшей работы. Зато у детектива была теперь железная уверенность в мотивации преступника и его главной цели. Это была слава. Он явно желал оставить кровавый след в истории. Да ещё и греметь на всю страну, а может, и весь мир. Но кем мог быть этот парень? Обещаемое количество букв смахивало на степени двойки, что привело детективов к мнению о том, что убийца может быть связан как-то с информатикой и программированием. Но всё равно многое оставалось непонятным. Ясно лишь одно – человек, который задумал такую игру, конченый психопат. Чего вообще стоит эта идиотская идея с удвоением количества букв, да даже сама идея подкидывать полицейским такие письма с буквами… Были в срочном порядке направлены запросы на проведение почерковедческой экспертизы, разосланы фотографии с максимально возможным качеством государственным экспертам, а также некоторым частным. К сожалению, в полицейском участке их захудалого городка таких экспертов не было и в помине. Да и пришедший днём ответ не мог ничем порадовать, все эксперты в один голос заявили, что слишком мало образца строчной и прописной буквы А для того, чтобы делать хоть какие-то выводы. Тем не менее Роунс поручил Зореджу запросить у университета какие-нибудь записи Оливера, чтобы послать экспертам на сверку. Хоть детектив и понимал, что надежды это не даст, только если добавятся ещё «образцы» в новых письмах. Но ещё образцы – это ещё убийство. Не факт, что одиночное… «Когда я сделаю следующее то, что хочу (догадайтесь, что именно, – вы же детективы!)…» Но, возвращаясь мысленно к желанию убийцы прославиться, Роунс не мог и не порадоваться этому факту. Это, а также пример с его опровержением убийства проститутки Маргарет Филс, доказывает, что убийца не будет терпеть подражателей. Какая-никакая, а помощь им, детективам. Помощь от самого же убийцы… Что известно наверняка – личность психопата в любом случае будет раскрыта, а сам он будет пойман, ведь ему хочется, чтобы о нём узнали, чтобы его имя гремело. Вопрос только, доиграет ли он свою игру и сколькими жизнями придётся заплатить, даже если детективы смогут раскрыть дело раньше финальных аккордов? Кто же нанесёт последний штрих и затем быстрым движением поставит точку?

– Насколько же жизнь любит чёрный юмор. И насмехаться над нами, – вздохнул Роунс и выкинул в мусорную корзину потухший бычок.

Позже, сидя уже в машине, детектив задумался. Сколько людей в этот самый момент строят планы, мечтают о чём-то в будущем? Даже не подозревая, что им грозит опасность не воплотить планы даже на завтрашний день, а может быть, и на ближайшие часы. Различные катастрофы, болезни, случайные происшествия – всего этого и так хватает, но появляются ещё и убийцы. Живёшь себе, веришь, что ты неуязвим, что все беды случаются с другими, а на следующий день о тебе лишь короткая статья в газете или спецвыпуск новостей секунд на тридцать. Не о такой известности ведь мечтает каждый. Вот и получается, что же такое жизнь? Лучшее или худшее, что происходит с человеком при рождении? Если бы как только вы впервые откроете глаза, вам бы сообщили, что вы будете жить прекрасной жизнью, пока, скажем, в восемнадцать лет вместе с совершеннолетием вас изнасилуют и потом в страшных и долгих муках предадут смерти, согласились ли вы? Или даже ещё вариант проще – вы перенесёте травму или болезнь и станете «овощем» до конца своих дней, что тогда, какой ответ? Не говоря уже о сценарии, в котором жизнь проходила бы целиком в горе, нищете и непрекращающихся болезнях. Так что же такое жизнь? Дар? Или проклятье? Лотерея безусловно – а дальше всё зависит лишь от чёртового везения.

– Интересно, что бы сказала Элис, расскажи я ей о таких своих мыслях? – подумал Роунс и представил длинную и нудную лекцию, суть которой сводилась бы к его депрессии после случившейся трагедии.

Детектив вспомнил об обещании, данном Элис. Когда ещё настанет нужный момент? Взвесив все «за» и «против», а также поборовшись сам с собой, Роунс всё же выехал с парковки, принадлежащей суду в направлении дома сестры.

Уже подъезжая, Рик заметил знакомую ему машину. Бежевый седан, примостившийся рядом с джипом-монстром сестры. Зная, кому он принадлежит, Рик уже собирался сдать задним ходом и уехать восвояси, как дверь дома открылась и на пороге появились уже явно прощающиеся Элис, её дочери и… её бывший муж, разодетый в обтягивающие коричневые джинсы и синюю джинсовку, «будто подросток» – как подумал Роунс. Итак, драпать было поздно, поэтому Рик остановился рядом с забором по внешнюю его сторону и, заглушив двигатель, после короткой заминки направился к стоявшей группке, уже заметившей и ожидавшей его.

– Рик, ничего себе. Не ожидала! Но я рада, что ты приехал, – с искренней радостью поприветствовала его Элис.

– Привет, Элис, – ответил Рик и сухо добавил: – И тебе привет, Эрик.

– Я уже ухожу, не переживай. Рози, Кэти, обнимите папочку на прощание. Обязательно заеду ещё на неделе, – пообещал он Элис. – И на субботу они мои, как договаривались?

– Да, конечно, Эрик.

– Ну всё, пока, ребят!

Махнув рукой на прощанье, Эрик неторопливо пересёк лужайку и не спеша выехал на своём бежевом седане с участка Элис. Ворота автоматически закрылись, и теперь Рик мог задать вопрос, который просто не мог не задать.

– Что он тут делал, Элис?

– Приехал повидаться с дочками, разумеется. Не кипятись, он имеет на это право. Алименты платит исправно, к ним относится потрясающе! Да и мы друзьями остались, никаких обид, – беззаботно ответила Элис. – Пойдём лучше придумаем что-нибудь к столу, я жутко проголодалась, да и девочки наверняка тоже.

– Элис, ведь он в твоём, в этом доме оттрахал несовершеннолетнюю, в твоей же постели… – шепнул Рик на ухо сестре.

– Мы остались хорошими друзьями, это всё, Рик. Меня это уже и не задевает. В конце концов, полигамия свойственна мужскому полу…

– Мама, а что такое полигамия? – выглянув из-за двери, спросила старшая дочь Элис, Кэти.

Рик только теперь обратил внимание, что, как только Эрик уехал, его племянницы тут же спрятались за входную дверь, с опаской и удивлением посматривая на своего дядю. Кэти, которая была постарше и с которой Рик ещё успел разучивать первые слова, и та выглядела испуганной. Рози же даже не выглядывала из-за двери – ей было всего пять, она была