Человек, который не боялся - Джон Диксон Карр

о самоконтроле, даже по его тону делалось ясно: он ненавидит мистера Логана.

И я снова был абсолютно согласен с Тэсс.

– А что насчет ухажера? Удалось тебе что-нибудь про него у Гвиннет узнать?

Во взгляде Тэсс блеснула насмешка. Уголки рта вздернулись в ехидной ухмылке.

– К этому подобраться оказалось гораздо труднее. Даже признание, что случайно подслушала ночью, ее спор с мужем, мне пришлось изложить с предельным тактом. Иначе бы она на меня набросилась, и мне, наверное, было бы поделом.

Тэсс загасила насмешливое сияние в карих своих глазах, потупя с наигранной скромностью взор.

– Но я деликатно заехала в тему. Дескать, теперь, когда мы с ней получше друг друга узнали, понимаю, насколько была не права, однако сначала заревновала, потому что мне показалось, будто предмет ее тайной страсти ты.

– Опля!

– Ш-ш-ш.

– Хорошо. Продолжай.

– На самом деле, милый, я, разумеется, ничего такого не думала, – быстро проговорила она.

– Разумеется, нет. А она, мм, что тебе ответила?

– Сперва, что никогда не нарушала верности мужу ни словом, ни помыслом, ни деяниями. В точности передаю тебе ее слова: «Ни словом, ни помыслом, ни деяниями». А потом призналась, что, возможно, есть у нее маленькое увлечение и она встречается с одним мужчиной в ресторане «Данте Габриэль Россетти», который расположен на территории музея Виктории и Альберта.

– Где?

Тэсс нахмурилась:

– В этом музее есть ресторан, оформленный то ли Данте Габриэлем Россетти, то ли Уильямом Моррисом. Забыла, кем именно. Вечно двух этих художников путаю. Вот там-то Гвиннет с ним и встречается, но, говорит, это несерьезно, и любовницей его она уж точно никогда не была, а кто он, не признается, даже если ее привяжут к бешеным лошадям.

– Кларк?

– Не знаю.

– Кларк! – горестно повторил я. – Кларк! Кларк! Кларк!

Образ его и фигура маячили за каждой ширмой. Голова высовывалась из каждого шкафа. Он был вездесущ.

– Ну, по крайней мере, у нас есть с чем работать, если выясним, где находился Кларк и что делал, когда застрелили Логана. Полиция-то не склонна с нами делиться сведениями.

У Тэсс сделался удивленный вид.

– Эти сведения и я могу тебе сообщить. Кларк рассказывал каждому, кто интересовался, что ходил на утреннюю прогулку к дюнам у берега за милю отсюда. Говорит, ему очень жаль, что c Логаном все случилось в его отсутствие.

– А свидетели у Кларка есть?

– Я о них не слышала.

В стену, которая отделяла спальню Джулиана от моей, несколько раз громко стукнули. Лонгвуд-хаус заставлял вздрогнуть от любого подобного звука. Тэсс так подскочила на кресле, что одеяло взвилось вверх. Стучал, впрочем, всего-навсего Джулиан. «Наверное, мы ему мешаем спать. Требует тишины», – подумал я, но ошибся. С его стороны это было деликатным предупреждением о дальнейших намерениях.

Следом он, громко топая, покинул спальню, достиг моей двери, покашлял за ней, постучался, выждал, пока я ему отвечу, и наконец его голова просунулась внутрь.

– Не могу заснуть, – горестно сообщил он. – Можно зайду?

Это был новый Джулиан. Во всяком случае, мне его видеть таким никогда раньше не приходилось. Парочка прядей светлых волос выбилась и вздымалась торчком на затылке. Он кутался в черный халат с белой окантовкой и монограммой «Д. Д. Э.». Тонкие морщинки на лбу виднелись отчетливее обычного. А глаза взирали с красивого лица с нерешительностью, будто у собаки, которая хочет подружиться. И снова, как уже один раз случилось со мной в этот день, меня посетило ощущение, что и лицом, и фигурой Джулиан напоминает мне кото-то другого.

– Привет, Джулиан, – улыбнулась ему Тэсс, заворачиваясь в одеяло. – Заходи, конечно. Мы просто болтали.

– Не могу заснуть, – снова пожаловался он. – Я правда не помешал, Боб?

– Совершенно не помешал. Сигарету хочешь?

– Спасибо.

Он, вообще-то, уже успел извлечь из кармана халата собственный портсигар и держал в руке собственную сигарету. Однако, вернув ее на место, предпочел воспользоваться моей, слегка обрадованный такой экономией.

– У тебя все в порядке? – поинтересовался я.

– Да-да. – Джулиан, слегка склонив голову набок, прикурил, глубоко затянулся, подошел к окну, отодвинул занавеску, выглянул на улицу, снова закрыл. Видно было, что он сильно нервничает. – Нет, не в порядке, – объявил он без обиняков, после того как уселся лицом к нам на край кровати. Кое-что не так, и не знаю, как с этим быть. Пришел к вам за советом.

– Ты? К нам? За советом?

– Не шути, Боб. Все очень серьезно. Чрезвычайно серьезно. – Вид и голос его выдавали отчаяние.

Когда слышишь подобное ночной порой, которая сама по себе обостряет все чувства до необычайной тонкости, и каждый шорох кажется чуть ли не знамением, полным тайного смысла, эффект усиливается предельно. Я услышал, как в кармане халата у Джулиана тикают часы. Оглушительно тикают.

– Говори, старина. Постараюсь помочь, чем могу.

Джулиан еще раз затянулся сигаретой, неуклюже держа ее так близко к тлеющему концу, что едва не обжег себе пальцы. А затем то ли в порыве искренности, то ли из-за разгулявшихся нервов произнес, возможно, самую мелодраматичную речь в своей жизни.

– Во-первых, – сказал он, – хочу, чтобы вы мне поклялись всемогущим Богом не рассказывать никому ни слова из того, что сейчас услышите, если не получите от меня на сей счет особого разрешения. Клянетесь?

– Да, если ты настаиваешь.

– А ты, Тэсс?

– Да. Хорошо. – Она была великолепна, когда, озаренная вспышкой внезапного опасения, стремительно подалась вперед. – Джулиан, ради всего святого, подумай сперва. Ты, надеюсь, не собираешься нам признаться, что совершил убийство? Или в чем-то еще подобном.

– Нет-нет-нет. – Лоб у Джулиана совсем сморщился. – Хотя… Как-никак, сама знаешь, я уважаемый и респектабельный профессионал. И ничем до сих пор не вредил своей репутации. А вот сейчас она может пострадать почти не меньше, чем если бы я… Почти настолько же сильно. Никак не решу, чем можно себе помочь. Мне нужно хотя бы выяснить, как на это посмотрят люди незаинтересованные. Вы клянетесь?

Мы клятвенно подняли руки.

– Теперь продолжай. Что за ужас ты совершил?

Джулиан, прежде чем снова заговорить, опять глубоко втянул в себя дым сигареты.

– Помните показания, которые я давал днем полиции? Ну, что выстрел слышал, но не подходил к окну и не заглядывал в кабинет.

– Да.

– Затем, после того как они прибегли к тактике бесчеловечного шантажа, – Джулиан сморщился, – я свои показания изменил, засвидетельствовав, что залез на ящик в момент выстрела, оказался очевидцем и могу подтвердить правдивость истории миссис Логан. Вы помните?

– Определенно. Что дальше?

Джулиан выпрямился:

– Каждое слово моего первоначального показания было святой истинной правдой. Я не подходил к окну ближе чем на двадцать футов. Никогда