Хэллоуин в книжном «Ленивые кости» - Дункан Эммелин

Тут же был Рекс в мятой парадной рубашке и черных джинсах.

И Ланс в традиционном смокинге с желтой розой в петлице.

А еще Перл и пара человек, которых я не знала. Прочла их имена, но они ни о чем мне не говорили.

Я снова посмотрела на цветы. У Перл красный букетик, у незнакомых мне девочек — розовый и белый. Бутоньерка Рекса — красная, как у Перл, у двух других мальчиков — белая и розовая.

Только моя мать и Ланс были с желтыми цветами. Она пошла на бал с Лансом?

Получается, я ребенок выпускного, как в мыльных операх?

Пересняв фотографию на телефон, я перешла к другим страницам, выбранным в оглавлении. И снова застыла от удивления.

Я и понятия не имела, что Перл и мама дружили. Если, конечно, фото не врет. В старших классах я кого только не считала друзьями, но после выпуска все разбрелись и лишь изредка давали о себе знать уведомлениями в соцсетях, на которые я не успевала реагировать из-за горы дел в магазине.

Перл никогда не упоминала о дружбе с мамой. Может, думала, что я и так в курсе. Или не считала это важным. Или на снимке просто две одноклассницы, которые только кажутся близкими подругами, но живут очень по-разному. В конце концов, если соцсети чему нас и научили, так это тому, что можно создать какую угодно картинку своей жизни, — надо только грамотно подобрать фотки.

Мама и Рекс стояли рядом на групповом портрете Национального почетного общества, в которое принимают лучших учеников. На другом снимке, непостановочном, она, Ланс, Рекс и трое незнакомых мне парней были запечатлены после забега на четыреста метров. Подпись гласила, что их команда выиграла окружные соревнования и заняла третье место в штате.

Еще один примечательный снимок: Ланс обнимает маму за плечи на ежегодном награждении старшеклассников и вечере стипендиатов. На заднем плане Рекс разговаривает с моим дедушкой.

Я посмотрела на список наград. Рексу дали маленькую стипендию на четыре года от книжного магазина, которую много лет финансировали бабушка с дедушкой, и для ее получения всегда требовалось эссе. Еще он получил ежегодную прибавку к стипендии для студентов-спортсменов, а также от региональной продуктовой сети. У Ланса была одинокая награда от местной мельницы. Которой, насколько я помню, управлял его отец. Что-то мне подсказывало, что стипендия была липой.

В целом все они выглядели как вполне успешные старшеклассники. Но мой взгляд вернулся к фото.

Кто на нем — два влюбленных подростка? Или их попросили позировать, а Ланс просто так приобнял маму за плечи?

Я вернулась к списку наград Рекса. Ему четыре года платили стипендию, а он упорно отказывался приехать в наш книжный. Обидно! Тем не менее дедушка всегда хорошо отзывался о нем, поэтому не принял его поступок близко к сердцу. Наверное, знал причину, вот и не расстраивался.

Я просмотрела все мамины альбомы, отметив еще несколько групповых снимков, на которых были они с Перл. На одном фото моя явно беременная мама разговаривала с Перл, не зная, что на них направлена камера. Фотограф не слишком польстил будущей владелице вязального магазина. Странный ракурс делал ее круглее, чем обычно. Мама, как всегда, сияла улыбкой.

В последнем альбоме она выглядела уже как обычно, и список ее наград и стипендий казался надежнее и шире, чем у остальных. Отличница. Победительница спортивных состязаний. Финансовая поддержка местных организаций, позволявшая оплачивать учебники и поездки в Орегонский университет, благодаря чему удалось сэкономить на учебе в дальнейшем.

Перл не было в списках награжденных, но она была на фото из последнего класса и на групповом снимке выпускников того года. Миссис Салливан упоминала, что Перл пошла в ныне закрытый ремесленный колледж. Из их разговора я поняла, что Перл пришлось нелегко в традиционной академической среде, где мама неизменно выделялась упорством.

Я убрала альбомы на место. Все равно они не помогли понять, кто убил Ланса.

Я взглянула на Джека.

— Готов к вечернему моциону? — спросила я.

Он встал и потянулся обеими задними лапами, прежде чем прошествовать к двери.

— Значит, готов, — сказала я, снимая поводок с крючка.

Джек подался вперед и просунул голову в ошейник. Надо же, какой энтузиазм.

Перед сном мы обычно неторопливо обходили пару соседних кварталов. Джек обнюхивал все известные ему кусты, проверяя последние обновления в собачьей новостной ленте.

Ночь была ясной, и я смотрела на созвездия, пока мы черепашьим шагом тащились по тротуару.

Джек поднял голову и зарычал куда-то мне за спину, когда оттуда в меня что-то полетело.

Я пригнулась, и это «что-то» упало передо мной.

— Какого…

За углом мелькнула фигура в черной одежде.

Джек обнюхивал нечто на тротуаре, и я повернулась рассмотреть предмет, которым в меня кинули.

— Яблоко в карамели? — сказала я, а Джек лизнул его. Я оттащила пса в сторону. — Ты не знаешь, что там может быть.

Он посмотрел на меня, как будто хотел сказать: «В смысле? Там яблоко и карамель, глупый ты человек».

Я быстро потащила Джека к дому, а в голове крутился торнадо.

Глупый розыгрыш от подростков? Завтра я найду в Сети дурацкое видео, на котором шарахаюсь от яблока?

Или это нечто более зловещее?

Кто-то пытается меня предупредить?

Глава 21

Было уже довольно прохладно, чтобы надеть любимую кремовую толстовку, но еще вполне тепло, чтобы посидеть рядом с «Кофейным зельем». Оставив Колби присматривать за Джеком, я взяла два капучино и маффины с ежевикой. Когда же вышла наружу с нашим завтраком, Джек сидел, пристально наблюдая за Колби, а та пересказывала ему сюжет книжки для учащихся средней школы, которую купила для библиотеки, но сперва прочитала «для исследования».

— И ты не поверишь, что было дальше, — сказала Колби. Джек не сводил с нее глаз.

— Доставка кофе, — перебила я.

Колби серьезно посмотрела на Джека.

— Я расскажу тебе кульминацию и развязку в следующий раз, так что тебе есть чего ждать.

Джек улегся, и Колби потянулась за своим маффином.

— Обычно я не ем маффины, но эти такие вкусные, — сказала она. — Так почему мы сегодня бежим вместе с группой в широких штанах?

Я рассказала ей, почему мы присоединимся к «Ищи-беги» и чего я хочу добиться, ведь Колби предпочитает, чтобы у всего была цель.

— Значит, мы сыщицы, замаскированные под бегунов. Может, надеть шляпу? Или будет чересчур?

— Можешь бежать в шляпе, если хочешь.

К нам подошла Кристобель, хозяйка зоомагазина «Когтеклык», расположенного рядом с кофейней.

— Можно одолжить Джека на пару минут? Мне нужна модель.

— И Джек — модель мирового класса, когда хочет ей быть, — заметила я. — Можешь брать, если он согласиться позировать. Но детали придется обсуждать с ним.

Кристобель сняла красный клетчатый шарф Джека и оставила на углу столика, а потом увела пса. Тот оглянулся на меня пару раз, как будто хотел убедиться, что я не против. Я следила за ними вполглаза, пока мы с Колби разговаривали.

Подойдя к зоомагазину, Кристобель повязала Джеку на шею другую бандану. И показала угощение. Джек выпрямился, готовый к крупному плану.

Я взглянула на Колби, потом снова посмотрела на Джека.

— Не утверждаю, что это лучший следовательский метод в мире, и не знаю, одобрила бы его мисс Марпл, но мне кажется, так можно больше узнать про Ланса.

Я все еще никому не сказала о моем самом большом страхе насчет него, даже Колби.

— Я приду, но шаровары не надену. И шляпу тоже.

— Потом я куплю нам кофе.

— И заплатишь за ужин.

— Идет. А ты не промах.

Через несколько минут вернулись Кристобель и Джек. На Джеке была черная бандана с тыквами, а в его животе, как я подозревала, — куча собачьих вкусняшек.

Кристобель передала мне пакетик с лакомствами в виде тыкв.