Мнимая власть безумия - Марина Владимировна Болдова

– Но тогда где они? У нас дома точно нет. Ты, как я поняла, вообще не в курсе этой истории. От Николая остались какие-то документы, записи? Может быть, он продал золото, вложил в акции какого-нибудь завода, в строительство, ну, не знаю… А не сказал потому, что не собирался умирать! Может, сюрприз вам с Полиной готовил? Домик на Мальдивах, например.

– Ты сама себя слышишь? Какие акции? Какие Мальдивы? А документы – да, есть. Много чего лежит в нише дивана. Я даже не разбирала, что там. Сначала некогда было, потом просто руки не доходили. Да и неинтересно мне было копаться в этом хламе. А выбросить жалко. Думаешь, стоит порыться?

– Сама решай, Кира. Захочешь разобрать бумаги, могу помочь. Если сейчас не прогонишь… насовсем.

– Насовсем не прогоню, Ленок, – улыбнулась Кира Владимировна. – Но сейчас, прости, я совсем без сил. Эти чертовы пилюли на меня действуют как снотворное. Провожу, не обидишься?

– Ну, хватит реверансов, Шемякина! Как заведешь свое «будьте любезны»… Пойдем, дверь за мной закроешь. Завтра позвони сама, дергать не буду. Лады?

– Хорошо, Ленок, – Кира Владимировна обняла подругу.

Ростом она была той по плечо, чтобы увидеть лицо, пришлось задрать голову. И она заметила, как в глазах Елены Родионовны Борской мелькнула влага.

Глава 14

Соланж сразу догадалась, что этот майор Казаринов, который вмешался в их с мамой встречу – отец Матвея. И конечно же именно он узнал по своим каналам, когда она прилетает в Москву. Значит, бабушка уже обнаружила пропажу внучки, прочла записку. И тут же подключилась Елена Родионовна. Все это было бы неважно, если бы она дозвонилась отцу. Но что сказал следователь? Папа мертв. Его убили.

И первое, что пришло в голову – не выдержала мама. Он опять что-то натворил, либо глобально обманул, либо… у него все-таки другая женщина! Тогда зачем он просил маму не разводиться?

Соланж хотела знать подробности, но ей казалось, что здесь совсем не то место, где можно обсуждать такую тему. Поэтому, когда отец Матвея взял их с мамой за руки и повел к выходу, она сопротивляться не стала. И молчала до тех пор, пока они не вышли на свежий воздух. Она заметила, как мать отошла в сторону, но ее это не смутило. Со следователем ей легче будет говорить наедине.

– Что произошло? Как папу убили? – задала она вопрос, борясь с подступившими слезами.

– Ему нанесли несколько ножевых ранений.

– Кто?

– Не твоя мама точно. Она в это время была в другом месте.

– Почему? Почему не в номере с папой?!

– Полина встречалась в баре отеля со своей школьной подругой, моей женой Юлией. Они не виделись двадцать лет и…

– Я в курсе, что они давно поссорились, – перебила Соланж с досадой.

О существующем конфликте между их мамами они с Матвеем узнали случайно – проговорилась Елена Родионовна. Но причину ссоры выяснить не удалось, да и волновала она их мало – что им до дел столетней давности? Узнали, забыли…

– Ну, тогда ты должна понять, что им было что обсудить.

– Выходит, ваша жена – алиби для моей мамы? Хорошо.

– А почему ты вдруг предположила, что Полина могла…

– Убить? О! Я не думаю так, нет. Но когда часто слышишь от нее: «Убила бы гада», можно подумать: «А не убила ли? Нечаянно! Как это правильно? В состоянии аффекта?» – усмехнулась Соланж.

– Они часто ссорились?

– Это не называется ссорой. Отец много делал глупостей, врал, проигрывал деньги. От мамы я упреков не слышала, она терпела. Но последние года три он, как сказать… слетел с катушек. Обманывал нагло, бессовестно. И меня и маму. Она решилась на развод. И мы готовились, нужны были деньги, чтобы уехать. Нет, я уверена, она даже в мыслях не собиралась убивать по-настоящему. Это была… присказка, так? Пустая угроза, слова и только.

– Ты знала, зачем мать вдруг уехала во Францию? Она объяснила тебе? Или бабушке?

– Это и так было ясно – оформить развод. Только я не понимаю, как отцу удалось уговорить ее остановить процесс?

– Вы лично были против, чтобы родители расстались официально?

– Нет! Поэтому удивилась его звонку. Он сообщил, что они летят в Москву и для меня готовится сюрприз. Я думала, речь об их отношениях. Но сейчас… – Соланж чуть не проболталась о том, что недавно узнала. Информация требовала подтверждения, так как была невероятной. Собственно, за этим подтверждением она и вылетела к отцу. Но опоздала…

– Ты устала, поговорим завтра. И у твоей мамы день был не из легких. Пойдем к машине.

Соланж кивнула и посмотрела на мать, стоявшую в стороне. Та тут же подошла к ней.

– Ты в порядке, Сола? – с тревогой в голосе спросила она.

– Не переживай, справлюсь, – успокоила ее Соланж, вновь почувствовав, как к глазам приливают слезы.

* * *

Проводив Елену, Кира Владимировна ложиться отдыхать не собиралась. Она сразу набрала номер мобильного телефона Леонида.

«Не хочу, чтобы Лена дозвонилась ему первой. Забыла ей сказать, что сама с мужем разберусь», – подумала она.

Леонид тут же ответил, словно ждал ее звонка. Кира Владимировна включила громкую связь и одновременно с разговором решила прибраться на кухне. Первым делом она выкинула окурки, испускающие зловонные миазмы.

– Здравствуй, родная. С тобой все в порядке? Тебя давно не было слышно! – встревоженный голос Леонида немного успокоил – подругу со звонком Кира Владимировна опередила.

– Здравствуй, Леня. Ты сможешь приехать?

– Это срочно? Я собирался на следующей неделе…

– Да, – твердо ответила Кира Владимировна, уловив нотки испуга в голосе мужа. – И не расспрашивай, все расскажу при встрече.

Она не стала дожидаться ответа, не сомневаясь, что Леонид тотчас же закажет билет на ближайший рейс.

Кира Владимировна вернулась в бывшую гостиную, где Полина сделала перестановку. Диван теперь стоял так, что выдвинуть нижнюю часть, в нише которой лежали папки, стало проблематично. Пока двигала столик с креслами, устала так, точно поработала грузчиком.

Ниша дивана была разделена пополам фанерной перегородкой. Несколько картонных папок, три общих тетради, блокноты, письма, перетянутые резинкой, и еще какие-то стопки документов – все это лежало в одной половине. Вторая была наполнена старым постельным бельем, приготовленным на тряпки.

«Боже мой, ну зачем я храню это тряпье?! В диван не заглядывала со дня смерти Николаши! Барахольщица!» – обругала себя Кира Владимировна, вытаскивая все наружу.

Пододеяльники и наволочки были отброшены в угол, бумаги же она аккуратно разложила на столе. Отдышавшись, она решила начать с