Мнимая власть безумия - Марина Владимировна Болдова

Казаринов часто пользовался этим приемом, когда общался с родственниками пострадавших. Задавая свои вопросы, он на время избегал необходимости отвечать на их. Как правило, это срабатывало: после к подробностям случившегося родные относились уже спокойнее.

– Он звонил мне из Стамбула при пересадке на рейс до Москвы. А что вы сейчас сказали? Что значит – убит? Мама, это ты его? Или кто?

Казаринов с недоумением уставился на девушку – та, похоже, не сомневалась в способности матери убить человека.

«Ну и семейка, – подумал он. – Оно тебе надо, Казаринов?» – вновь задал он вопрос себе, имея в виду конечно же не расследование, а нагрянувшую так неожиданно любовь к жене жертвы.

* * *

Ошеломленная Кира Владимировна в растерянности смотрела на подругу и молчала.

«Ленка права, эта информация меня убила. Господи, столько всего негативного за последние сутки! В чем я провинилась? Прости…» – взмолилась она мысленно.

– Леня об этом знает? Ах, ну да, ты говорила…

– Знал с самого начала. Виктор в их семье стал причиной многих бед. Как говорят – не без урода. Игорь утверждал, что отец сынка на юрфак пристроил, чтобы тот за ум взялся, мол, законы знать будет, ответственность появится. Вышло наоборот. Появилось чувство безнаказанности. Тогда ко мне на день рождения должен был прийти и Леня. Но не смог, матери стало плохо, «скорую» вызвали, он остался дома. А Витюша спокойно отправился веселиться. Кирочка, я его тогда впервые в жизни увидела, клянусь. Знать не знала, что за человек. Это мы Ольге должны спасибо сказать за такое знакомство. Впрочем, мне-то как раз ее благодарить нужно за мужа. Или не нужно? За такого подлеца… Тьфу, прости, запуталась, но не обо мне речь! – Елена смотрела виновато.

– Ленок, это уже неважно совсем, – успокоила ее Кира Владимировна.

– Но каков Борский! Притащил алкаша к школьникам в гости, хотя мог бы предположить, что тот напьется! Уверена, он знал, что Груббер прихватил с собой вино. Но о том, что Виктор способен на такую подлость, Игорь даже не подумал, – Елена замолчала.

– Что было дальше? Я смутно помню, как утром нас развозил по домам водитель твоего отца. Но совсем не помню, кто остался на ночь. Ведь многих с дачи еще накануне вечером забрали родители.

– Утром этого негодяя в доме уже в помине не было, он уехал рано. Только тогда никто из нас не подумал, что тот сбежал! Ведь ты никому не рассказала о том, что он с тобой сделал! Три месяца скрывала! Если бы не моя беременность, так бы до родов и молчала?

– Давай не будем обо мне. Когда вы рассказали Леониду?

– Да сразу же, как только Игорь выбил признание из его братца.

– Как это – выбил?!

– Как… кулаками по наглой морде. И еще по одному, причинному, месту, прости за подробности. Потом рассказал мне, как тот скулил и дергался, чтобы его не сдали в милицию. Вот тогда вмешался Леня. Кирочка, если бы не Фаина Адамовна, Леонид не стал бы покрывать братца, поверь. Но ты готовилась к свадьбе, все так быстро у вас с Радовым решилось, что мы втроем договорились – пусть эта беда останется в прошлом.

– Где сейчас Виктор?

– Он давно умер, Кира. Рак. Его тогда родители отправили в Израиль к родственникам. Он и там пил, не работал. Даже воровал. Потом его сбила машина, он попал в клинику, тогда и выяснилось, что у него неоперабельная опухоль мозга. В общем, собаке – собачья смерть.

– Не говори так, Лена!

– Тебе его жалко? Мрак… ты неисправима, Шемякина! – разозлилась вдруг подруга.

– Не суди. Без нас есть кому. У меня еще вопрос – когда Леонид пришел на свадьбу Юли, он знал, что я там буду? Кто его пригласил вообще?

– Да, конечно знал. А пригласил его Игорь. И Леня прилетел из Минска, где жил с родителями, сестрой и больным племянником. Ведь отправив Виктора в Израиль, вся семья переехала в Белоруссию.

– Подальше от греха… что ж, предусмотрительно, – усмехнулась Кира.

– Тут не все так просто. Бабушка и дедушка долго рвались посмотреть на внучку. Но мы с Борским все-таки убедили их не лезть к тебе. Они согласились, но с условием, что мы будем присылать фотографии растущей Полинки. У них очень много снимков, Кира. Если бы ты не вышла за Радова, у твоей дочери были бы любящие ее бабка с дедом. И дядя с тетей. И много еще всякой родни в Израиле, Штатах и Германии…

– А Леня? – перебила ее Кира – что толку говорить о том, как могло бы сложиться.

– А что Леня? Он приезжал по несколько раз в год. Видел и тебя, и Полину. Даже тайно ее снимал на камеру. Потом показывал дома родителям. По его словам, они плакали… А сам он так и не женился.

– Да, кстати, почему?

– Ты правда не поняла до сих пор? – удивленно посмотрела на Киру подруга.

Кира пожала плечами – откуда ей об этом знать?

– Да Леня влюбился в тебя, когда ты еще ходила беременной. Но была уже замужем за Радовым. Что он мог? Только наблюдать за твоей жизнью со стороны. Впервые приблизиться к тебе он рискнул на свадьбе Юльки. Он ни на что не рассчитывал, когда шел в ресторан. Разве что на танец. Борский уверил его, что ты ни одну мужскую особь не подпускаешь к себе, при твоей-то красоте могла бы уже сто раз замуж выйти. Я видела, как он сел за стол напротив тебя. Потом отвлеклась. А дальше произошло то, чего никто не ожидал: вы со свадьбы ушли вместе.

– Ты заметила?

– И я, и Борский. Позже мы узнали от Леонида, что вы решили расписаться. Хотя я тогда была на тебя зла, искренне пожелала счастья.

Кира Владимировна до конца поверить Елене не спешила. Леней могла двигать не любовь, а чувство вины за непутевого брата. Было еще кое-что, из-за чего она сомневалась в муже.

– Почему же Леонид так долго ждал? Я овдовела в двадцать семь лет, Полине было десять. Нам было нелегко вдвоем. А он просто наблюдал?

– Я не знаю, Кира. Поговори с ним на эту тему сама. Лично мое мнение – он боялся, что ты узнаешь, кто он. Ленька и сейчас боится, хотя я много раз пыталась убедить его, что лучше рассказать тебе правду. Ну не он же тебя изнасиловал, в конце-то концов! Все эти