На один удар больше - Анна и Сергей Литвиновы

скажу, что этот шоколадный кубок мне дороже Уимблдонской тарелки.

Дети, конечно, дьявольски непоследовательны. Два месяца назад утверждал, что «полностью выгорел». А сейчас собирается Большие шлемы выигрывать.

— Ну что? Принимаем душ — и начинаем развлекаться? — предложил Денис.

— Нет, давайте сначала дело, — важно сказал мальчик.

В «Сапсане» он старательно притворялся, что решает примеры. Но сразу подключился к интернету и, когда тетя Таня не видела, ответы списывал — вместе с решениями, чтобы не докапывалась. Так что разговоры взрослых успешно подслушал и про истинную цель поездки знал.

— Мы ведь, как я понял, сумасшедшие коллекционеры фарфора. Давайте пойдем сразу в эти «Преданья старины». Прям любопытно. Что за чашки с тарелками — за такие деньжищи?

Таня с Богатовым переглянулись. Мальчик поспешно добавил:

— Я готов исполнить любую роль. Даже «стоять тихо и не отсвечивать».

— Тогда переодевайся, — велела Таня. — Раз ты ребенок из семьи коллекционеров, пойдешь в костюме.

Сама тоже облачилась — в элегантное и дорогое. И украшения надела — хотя бриллиантам она предпочитала машины, для особых случаев комплект имелся. Антикварный салон «Преданья старины» располагался в центре, судя по наличию в адресе и литеры, и строения, где-то в переулках или в глубине двора.

Митя предлагал снова на «Мерседесе», но Таня отмахнулась:

— Пушкинская совсем рядом, дойдем пешком. Да и дождь кончился.

По пути Денис их просвещал — про известные аукционы и самые дорогие лоты. Митя хихикал:

— Может, мне тоже, когда разбогатею, начать стекляшки коллекционировать?

Таня вздохнула:

— Прежде чем это произойдет, я сама разорюсь.

Пока Митя в пятницу тренировался с Лизой, она дотошно выспрашивала Гая и к концу его лекции весьма приуныла. Понятно, конечно, было сразу, что теннис — спорт дорогой, но фабрика чемпионов стоила вообще запредельно. «Если сто пятьдесят тысяч в месяц выходит — я считаю, очень удачно, — просвещал ее Лизин папа. — Но самое позднее через год их придется возить на турниры в Европу, и тогда суммы совсем другие пойдут».

Денис, правда, уверял: он готов финансово участвовать. Но везде Митю сопровождать и все организовывать точно придется ей.

«Я на работу давно забил, — честно признался Гай. — Живу на пассивный доход и никак карьерно не развиваюсь».

Но он хотя бы сам на теннисе помешан. А Тане королевский спорт успел за неделю надоесть до чертиков. Да и народ в нем крутится в большинстве своем довольно специфический и противный. Напоминало публику на выставке собачьей, куда однажды Митиного пса Арчи водили.

Ладно, прочь раздумья — с понедельника начнем размышлять. А пока что — они беззаботная семья коллекционеров старинного фарфора.

Дом с нужным номером нашли без проблем. С литерой и строением, как ожидалось, запутались. Наконец оказались в глубине очередного двора-колодца, и Митя победно выкрикнул:

— Вот!

Отдельный вход — вероятно, в бывшую коммунальную квартиру. Солидные мраморные ступени, бронзовые перила. Богатая вывеска. За стеклом-витриной в элегантно-небрежном порядке бронзовые часы, фарфоровые статуэтки, старинные книги.

— А чего света нет? При свечах, что ли, как в старину? — удивился Митя.

Забыл, что обещал быть чинным-солидным, взбежал по ступенькам, дернул дверь:

— Заперто!

Хотя суббота и времени только пять часов вечера.

— Я их вчера предупреждал. Обещали допоздна быть, — сказал Денис. — Там домофон есть?

— Ага! — Митя вдавил кнопку.

Но вместо того чтобы ждать ответа, кубарем скатился по ступенькам, зашептал зловеще:

— Там опечатано! Я только сейчас увидел!

Денис сам поднялся, включил на телефоне фонарик, рассмотрел бумажку с печатью, пробормотал:

— МВД России. Отдел полиции по центральному району. Ничего не понимаю…

— Да продавца у них грохнули, — донеслось из-за спин.

Все трое резко обернулись. Дядечка. Одет не по погоде — в пижамных брюках, ветхой олимпийке и шлепанцах. Нос сине-красный, но держится с достоинством. Рядом перебирает лапами по-питерски меланхоличный йоркширский терьер.

— Как? — ахнул Митя.

— Когда? — уточнил Денис.

— Да я в этом доме, вот, напротив живу, — словоохотливо начал дядечка. — Их окна напротив моих, вчера обратил внимание: что-то совсем засиделись. И в час ночи свет, и в два. У них там бывало: или товар разбирают, или сабантуйчик прямо на месте рабочем, так что я не удивился. А утром, в одиннадцать, во дворе визг. Уборщица пришла — магазин не заперт. Возле стойки — труп. И товару, говорят, много поперли…

Митя стоял совсем бледный, Таня его обняла. Денис спросил:

— А там, что ли, на весь магазин один продавец?

— Ну да. Мария Михайловна. Она одинокая, поэтому на две ставки работала. А если отлучиться куда надо — хозяин ее подменял.

— И кто же это сделал? — пробормотала Татьяна.

— Пока полиция здесь крутилась, я прислушивался, — важно ответствовал их консультант. — Окно-то открыто, акустика в старом фонде хорошая. Затрудняются они. Видеонаблюдения у нас тут нет, в магазине камеру тоже вырубили. Чтоб коробки или иное имущество выносили — никто не видел. У них второй выход есть, на Пушкинскую. Могли туда машину подогнать и погрузить. Но там тоже — ни камер, ни свидетелей.

— А выносили все подряд — или что-то конкретное?

— Бронзу вроде всю забрали. Ножи-ложки серебряные. И сервиз какой-то. За миллион долларов.

* * *

Пробудилась Леночка ближе к двум часам дня и завтракать отправилась в ресторан «Патрики». Юра ее привычку — первый прием пищи вне дома — на дух не выносил, но сама она обожала. И драники из цукини со слабосоленым лососем и авокадо, и капучино с альтернативным фундучным молоком, а пуще всего атмосферу. Вот что интересного дома принимать пищу? Юрка к утреннему кофе выходил всегда по-простецки, небритым и в домашних трениках. Да и ей морока: скрэмбл или тосты сооружать. Совсем иное дело, когда сидишь нарядная, а тебе вкуснятину подносят на сервизных тарелках — сразу себя хозяйкой жизни чувствуешь.

Леночка дождалась, пока официантка сервирует стол, посмотрелась в зеркальце, сделала фоточку, отправила мужу. Вместо ответа снова — единственная серая галочка. Юрка предупреждал, конечно, что со связью в Осетии швах, но не до такой ведь степени! Пятый день кряду ни единого на ее послания отклика. А она ему и Бобо, их левретку, посылала — псина нагло устроилась на мужниной подушке. И что фару в своем «Мини Купере» разбила о парковочный столбик, жаловалась. И даже голосовое записала, как по ночам ей одной холодно и без него скучно. Понятно, что днями супруг на своих раскопках, но вечером-то можно доехать туда, где интернет ловит, узнать хотя бы, как у жены дела!

Еще и денег оставил мало — только на мелкие расходы. Не успевал, видите ли, в банк заехать и закинуть на ее счет. Все