Личное дело господина Мурао - Даша Завьялова

дело и стала работать над чужими текстами. Через некоторое время я открылся ей, и мы подумали, почему бы не продолжить работу? Вот только писать про историю ей не хотелось, да у нее и не особо получалось. Я, конечно, боялся менять жанр, но потом мы подумали, что любовные романы будут продаваться даже лучше. Так что ваш друг, господин Накадзима, был совершенно прав в своем предположении.

Я вдруг начала понимать, зачем он меня позвал – совсем не для того, чтобы сделать что-то дурное.

– И теперь вы хотите…

– Да, мне нужен кто-то, с кем я смогу продолжить работу. Санаэ написала для меня два романа, но в декабре, когда я вернулся в Киото, мы расстались. Пока я оставался на Хоккайдо, мы встречались не так часто, и все шло хорошо. Но когда я вернулся сюда, Санаэ, скажем так, поставила вопрос ребром о совместной жизни. Ей казалось, что теперь нет препятствий для этого, но я думал иначе. Поэтому мы решили расстаться.

Это было похоже на правду: Санаэ действительно уволилась этой зимой, буквально два месяца назад, и куда-то уехала. Видимо, не захотела оставаться в городе, куда вернулся Мурао. Место ее в «Дземон» оставалось вакантным, но я не решалась говорить с господином Иноуэ о возможности занять его – меня ведь только недавно приняли на полную ставку.

Мурао продолжал:

– Уже конец апреля, а у меня все еще нет новой книги. Кроме того, эта неприятность с моей служанкой заставляет меня нервничать. А вы… я оценил ваш слог, ваш ум… Я так устал, Эмико, – и вы мне так нужны.

Теперь я немного расслабилась. Во всяком случае, мне показалось, что опасности для меня не было. Видимо, это именно то, что он имел в виду, когда неделю назад сказал, что мы с ним сочтемся. Но я все еще не была уверена, предлагает ли он мне только сотрудничество или что-то большее. Эти женщины, которые писали книги за него, были с ним в романтических отношениях, а он… как минимум, у него есть Яэ. И все эти женщины из «Эрики»…

– Я очень ценю вашу откровенность, господин Мурао. Но как же Яэ? Разве не она теперь помогает вам? – аккуратно поинтересовалась я, стараясь выделить слово «помогает».

Он посмотрел на трубку, которая опять погасла, и начал вытряхивать из нее пепел.

– Яэ… Это второе, о чем я хотел бы поговорить с вами. В прошлое воскресенье, после того как я рассказал вам и господину Накадзиме о своих неприятностях, я встречался с ней. Она хорошая девушка, но… как бы это сказать? Довольно капризная и импульсивная. Ей не понравилось, что я привлек вас к этой истории. И она решила доказать, что сама справится с расследованием. Я тогда не воспринял ее слова всерьез, а вот она взялась за дело с полной серьезностью. Мы должны были увидеться в пятницу вечером, но она не пришла на встречу. Я позвонил ей домой, и мне сказали, что она уехала на ночь к подругам. Это показалось мне странным, поскольку мы договаривались о встрече, но Яэ могла легко передумать, поменять планы и не сообщить об этом, особенно учитывая напряженные отношения между нами из-за вашего участия в расследовании.

Так Яэ, значит, действительно сочла меня соперницей! Пока это было всего лишь предположением, я особо не думала об этом, но теперь вдруг осознала: обеспеченная красавица Яэ хотя бы мельком допустила, что может проиграть мне. Эта мысль принесла мне некоторое удовлетворение.

– Но вчера утром она тоже не объявилась, а днем мне принесли телеграмму.

Мурао достал из внутреннего кармана лист плотной бумаги и протянул его мне.

Уехала искать дом Наоко. Вечером мне его покажут. Приеду завтра. Яэ.

Адрес отправления был указан как Мукомати[46].

– Каким-то образом Яэ вызнала, что Наоко теперь живет в Мукомати. Не знаю, каким, честно говоря, ведь я с самого начала пытался сделать это по своим каналам. Может, привлекла связи отца или заплатила кому-то – в любом случае, она узнала примерный пункт назначения, но не дом. И, не сказав мне ничего, уехала туда, видимо, чтобы найти конкретный адрес и уже тогда сообщить мне.

– Так она уехала в пятницу или в субботу?

– В том-то и дело, что я не знаю. Ее домашние сказали, что в пятницу она уехала к подругам, к каким – бог весть, не пойду же я домой к незнакомым девушкам это выяснять. Но телеграмма пришла в субботу.

– А что говорит полиция?

Мурао пожал плечами:

– Если ее родители заявляли, то полиция свяжется с ними, не со мной. Но когда я получил эту телеграмму, то подумал, что это отличный шанс для вас – ведь теперь благодаря Яэ у вас есть практически все, чтобы найти Наоко: нужно всего лишь съездить в Мукомати. – Он помолчал и добавил: – И заодно узнать, что с Яэ, конечно же.

Я не верила тому, что слышу.

– Ваша девушка захотела помочь вам – и одна поехала туда, где живет человек, способный на убийство. Теперь от нее нет вестей, и вы предлагаете мне отправиться на ее поиски. А когда я найду ее, то займу место литературного поденщика, невидимой помощницы, о которой никто не знает, но которая делает всю работу – лишь бы вы продолжали оставаться на пике славы. Но на людях рядом с вами будет все равно она, потому что ее положение в обществе и сравнить с моим нельзя… Я все правильно поняла?

– Вы очень грубо описали ситуацию, – с мягким укором сказал Мурао. – Но ведь мы примерно так и договаривались: вы помогаете мне найти адрес Наоко, а я помогаю вам с работой. Разве нет? Да и к тому же Яэ сильно облегчила вам задачу.

В последние несколько минут разговор удивлял меня все больше. Равнодушие Мурао к судьбе Яэ, его наивные рассуждения о том, какова будет его помощь мне с работой, и особенно его уверенность в том, что я приму эту помощь с радостью, – все это было поразительно.

– Простите, господин Мурао, но я не стану больше вам помогать, – сказала я. – Ни с расследованием, ни с поисками Яэ, ни с книгами. Не знаю, отразится ли мой отказ на моем положении, но давайте будем честны: оно не настолько важно, чтобы рисковать ради него и играть в ваши игры. Если я не могу рассчитывать на вашу порядочность, значит, придется начинать все заново в другой профессии, хотя было бы жаль. Но нет.