Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

– Значит, в тот момент, когда стрелок выбежал из дома, вы все еще прятались в своем укрытии. Но с того места вы могли видеть входную дверь через перила наверху. Вы что-то заметили после того, как стрелок выбежал?

– Да.

– И что же?

– Папино ружье.

– Где оно было?

– Внизу, в прихожей.

– Стрелок бросил его, прежде чем уйти, верно?

– Да.

Гарретт вернулся к прокурорскому столу, открыл кейс, стоявший на полу, и поднял дробовик, из которого была убита семья Александры.

– Это то самое ружье?

– Да.

– И оно принадлежало вашему отцу?

– Да.

– Вы хорошо его знаете, верно?

– Да.

– И умеете им пользоваться?

– Да.

– Как вы научились стрелять из ружья двенадцатого калибра?

– Меня научил отец, когда брал меня на охоту на фазанов по утрам в субботу.

– Что вы сделали после того, как заметили, что стрелок бросил ружье?

– Я выскользнула из-за часов и побежала вниз по лестнице, чтобы забрать его.

– Вы рассказали мне кое-что, что показалось мне удивительно интересным, и я хочу, чтобы вы поделились этим с судом. Почему вам было так важно забрать ружье? Кому-то может показаться более естественным побежать в комнату родителей, чтобы проверить, живы ли они.

– Было всего три выстрела, – объяснила Александра. – Ружье вмещает два патрона. Я слышала первые два выстрела – именно они меня разбудили. Потом, – тут ее голос надломился. Александра тяжело сглотнула и продолжила, – я услышала третий выстрел, когда убили брата. Я знала, что ружье перезарядили, чтобы застрелить брата, а значит, в патроннике еще оставался боевой патрон.

– Значит, вы забрали ружье, чтобы защитить себя?

– Да. Я схватила его на случай, если стрелок вернется.

– Зная, что в нем оставался один патрон.

– Именно.

– Умница, – произнес Гарретт. – Что вы сделали после того, как схватили ружье?

– Я побежала в комнату родителей.

– И что вы сделали дальше?

– Я села на пол перед их кроватью и стала ждать, положив отцовский дробовик на колени. На всякий случай.

– На всякий случай, – сказал Гарретт, двигаясь к ложе присяжных и все еще держа в руках дробовик. – На случай, если стрелок вернется?

– Верно.

Он посмотрел на членов жюри.

– Стрелок так и не вернулся. Но появилась полиция Макинтоша. Не знаю, что из этого хуже.

– Протестую! – выкрикнул Билл Брэдли.

– Снимаю вопрос, ваша честь. У меня больше нет вопросов к Александре.

– Мистер Брэдли? – спросил судья.

Билл Брэдли закрыл глаза и покачал головой.

Часть II. Побег

Мы знаем, где ты.

– Лаверна Паркер

Глава 7

Вторник, 29 сентября 2015 года

Париж, Франция

13:35

Побег прошел безупречно. Средства перевели в анонимный трастовый фонд. Кембриджский университет принял ее на основании блестящей успеваемости и не задавался вопросом, почему она пропустила год после школы. Чартерный рейс обошелся в целое состояние, но у нее было много денег, выигранных в суде по иску о клевете, и она знала, что необходимо ускользнуть из Соединенных Штатов так, чтобы об этом не узнала пресса. Каждая деталь плана была тщательно спланирована и умело выполнена. Вот только потом все полетело к чертям.

Отправка Александры Квинлан в чужую страну – в полном одиночестве и так скоро после травмирующих событий, связанных с потерей семьи и открытым тяжелым судебным процессом, – возможно, была необходима и являлась единственным способом защитить ее, но этот план с самого начала был ошибочным. В нем было слишком много переменных и допущений. Первое заключалось в том, что после этих бурных и психологически травмирующих двух лет Александра Квинлан вольется в общество и будет плыть по течению. Второе – в том, что Алекс действительно будет учиться в университете, преуспеет на ниве высшего образования и в целом приспособится к новой жизни, в которую она сбежала. Ни одно из этих ожиданий не оправдалось, потому что, когда пыль осела, в ней поселилось чувство вины. Вины за то, что она выжила в ту ночь, когда была убита ее семья. За то, что она пряталась, пока убивали ее брата. За то, что в месяцы после трагедии она защищала себя, а не оплакивала погибших. За то, что она пыталась жить дальше, а не искала ответы на вопросы, почему до сих пор неизвестный злоумышленник проник в ее дом холодной январской ночью и убил ее семью.

Хотя переезд в Англию пошел на пользу в том смысле, что позволил Алекс скрыться от американских СМИ, сама концепция университета, занятий и учебы оказалась неудачной. Перспектива жизни в общежитии с соседом по комнате была настолько непривлекательной, что она ее даже не рассматривала. Алекс бежала из США, чтобы уйти от своего прошлого. Она сбежала в Кембридж, потому что там никто не знал ни ее, ни того, что с ней случилось. Там никто не мог уловить связь с той печально известной ночью, когда ее обвинили в убийстве ее семьи. Если бы она решила жить в общежитии с соседом по комнате, а не одна в съемной квартире, это вызвало бы множество вопросов о жизни Алекс и о ее родных. О ее родителях и брате. О том, как обстоят дела «дома».

На эти вопросы Алекс пришлось бы отнекиваться и врать, потому что она никогда не смогла бы объяснить, что у нее нет дома. С той самой ночи, когда два с лишним года назад фигура в длинном плаще вторглась в то место, которое она когда-то называла домом. После этого момента у Алекс были только «места». Сначала это был Аллегейни, центр временного содержания несовершеннолетних, где она провела два месяца после ареста. Затем был дом Ланкастеров в Вашингтоне, где она тайно жила с Гарреттом и Донной и начала собирать доказательства для дела против полицейского управления Макинтоша и окружной прокуратуры. После того как Алекс выиграла дело о клевете против штата Вирджиния, в результате которого ей присудили целое состояние в качестве компенсации, средства массовой информации стали активно ее разыскивать. Когда ситуация совсем ухудшилась, Алекс сбежала в загородный дом Ланкастеров, расположенный в предгорьях Аппалачских гор. Но уже тогда было очевидно, что репортеры и фанатики криминальных расследований не остановятся ни перед чем, чтобы найти и допросить «Пустые Глаза» о чудовищных преступлениях, которые она, как они до сих пор уверены, совершила.

В течение