Танцующие наяды - Наталия Николаевна Антонова

Навстречу Геннадию Ипполитовичу из-за своего стола поднялась молодая женщина Гусинков даже назвал бы ее девушкой. И он не знал, огорчаться ему или подождать расстраиваться из-за ее возраста. Вообще-то, тот, кто дал ему телефон агентства, предупреждал, что принадлежит оно молодым людям.

Заметив растерянность на лице мужчины, Мирослава мягко улыбнулась и предложила:

— Проходите, пожалуйста, Геннадий Ипполитович, и садитесь.

— Вы Мирослава Волгина? — на всякий случай спросил Гусинков.

— Она самая, — отозвалась девушка и добавила: — Не переживайте заранее. Я надеюсь, что мы сумеем вам помочь.

Она не стала говорить, что уверена в этом, сочла подобное заявление излишним хвастовством.

— Мне тоже только остается надеяться на это и уповать на небеса, — ответил Гусинков упавшим голосом.

— Геннадий Ипполитович, — проговорила детектив, когда Гусинков устроился напротив нее, — давайте не будем доставать небеса нашими земными делами и попробуем разобраться с ними сами.

— Давайте, — согласился Гусинков-старший. Он как нельзя кстати вспомнил о том, что человек, давший ему номер телефона детективного агентства, был о способностях Мирославы самого высокого мнения. Он даже сказал: «Если не она, то никто».

— В таком случае я вас внимательно слушаю, — услышал он голос Мирославы как бы издалека.

— Не знаю, с чего и начать.

— С начала, — ответила она.

«С начала, так с начала», — подумал Гусинков-старший и начал… со своего детства.

Мирослава, за время своей работы привыкшая ко многим странностям своих клиентов, мало чему удивлялась. И на этот раз она запаслась терпением и выслушала Гусинкова-старшего, не перебивая, с самого первого слова до последнего. Она про себя отметила, что перед ней сидит мужчина с непробиваемой внешней броней, но внутри он уязвим и… скорее всего, полон нерастраченной нежности.

Все-таки несладок хлеб человека, потратившего большую часть своей жизни на построение бизнеса или карьеры. Живет такой человек как черепаха, в том смысле, что опасается лишний раз из панциря высунуться. Мирослава не претендовала на то, что ее точка зрения тянет на истину в последней инстанции. Нет. Но интуиция, как правило, ее не подводила.

— Геннадий Ипполитович, — проговорила она, — можно я задам вам один интимный вопрос?

— Интимный? — переспросил он недоуменно.

— Можно сказать, личный. Но мне важно получить на него ответ, — сказала детектив твердым голосом.

— Спрашивайте. — Он, не давая себе отчета в своем движении, резко выдвинул вперед подбородок.

— Геннадий Ипполитович, вы хотите во что бы то ни стало разыскать убийцу своего сына, потому что чувствуете перед сыном вину? Или же вами движет естественное стремление отца к отмщению руками правосудия? Что было бы по-человечески вполне понятно.

— Я не знаю, — ответил Гусинков и неожиданно расслабился.

Мирослава поняла, что он говорит правду. Если Гусинков и задавал себе этот вопрос, то ответа на него не нашел. Но, скорее всего, он пока вообще не приходил в его голову.

— Никакой особой вашей вины перед сыном я не вижу, — проговорила детектив так, словно разговаривала сама с собой. — Если вы его чем-то и обделили, то только вниманием. А это, увы, грех, присущий большинству современных родителей. — И, немного подумав, добавила: — Да и не только современных.

Гусинков нерешительно кивнул. А потом сказал:

— Павел не мог простить мне смерти своей матери.

— Вы виноваты в ее смерти? — прямо спросила Мирослава.

— Я развелся с ней, потому что не мог больше жить с опустившейся женщиной. Наверное, мне надо было ее лечить против ее воли. А я отступился.

— Я бы тоже не смогла нянчиться с пьяницей, — честно сказала Мирослава.

— Спасибо.

— За что?

— За поддержку.

— Это не поддержка, это всего лишь мой ответ.

— Все равно спасибо, — упрямо повторил он.

— Хорошо. А теперь мои вопросы будут относиться непосредственно к делу.

Мужчина снова кивнул, но на этот раз кивок его был решительным.

— Геннадий Ипполитович, вы сами кого-нибудь подозреваете в убийстве вашего сына?

— К сожалению, нет, — ответил Гусинков.

— Вы в своем рассказе упомянули, что ваш сын не ладил с мачехой…

— Понимаю, — горько усмехнулся мужчина. — Но вы не знаете мою жену. Янина просто-напросто не способна на убийство. Если бы Паша довел ее до белого каления, она просто вцепилась бы ему в волосы.

— Что вы знаете об окружении своего сына? Девушки? Друзья?

— Друзья такие же шалопаи, как и мой сын, — тяжело вздохнул Гусинков-старший. — Девушки все время разные. Хотя последний год, насколько мне известно, он крутил любовь с танцовщицей клуба, в бассейне которого и утонул.

— Откуда вы узнали об этом?

— От жены. А ей эту весточку какая-то сорока на хвосте принесла. У Янины масса подружек, — объяснил он.

— Девушка не могла его туда столкнуть в пылу ссоры?

— Ну что вы! — усмехнулся Гусинков. — Никакая девушка не справилась бы с моим сыном. Бог не обидел Пашу силой. И потом, девушки на шею ему вешались и пылинки с него сдували. А эта Зоя… Ее сценическое имя я не помню, по словам самого Павла и его дружков, была влюблена в него как кошка.

— Об этом тоже сорока рассказала? — едва заметно улыбнулась Мирослава.

— Тоже, — ответил он серьезно.

— Вы верите в это?

— Почему нет? — пожал он плечами.

— А Павел в нее был влюблен? — спросила Мирослава.

— Этого я не знаю, — поморщившись, ответил Гусинков.

— А мне, Геннадий Ипполитович, кажется, что вы все-таки что-то знаете.

— Ну да, да! Пашка звонил мне, — сердито признался Гусинков-старший, — и сказал, что собирается жениться на этой Зое! Но извините! Я не поверил ему!

— А мне кажется, что вы лукавите, Геннадий Ипполитович!

— Теперь вы еще скажете, что я сам убил своего сына! — возмутился Гусинков. — Чтобы помешать ему жениться на девчонке, которую я посчитал не парой для Паши.

— Нет, этого я не скажу, — ответила детектив. — Но ведь можно предположить, что не только вы хотели бы помешать браку своего сына с Зоей.

— Кто же еще? — удивился Гусинков. — Во всяком случае, не ее мать, — вырвалось у него.

«Ага, господин Гусинков, — с иронией подумала детектив, — вы не только знали, что ваш сын имеет серьезное намерение связать себя узами брака с танцовщицей клуба, вы и ее родителями интересовались».

Вслух Мирослава спросила:

— Насколько я понимаю, мать избранницы вашего сына бизнесом не занимается?

— Нет, не занимается, — ответил он с долей плохо спрятанного сарказма.

— Вам неизвестно, с кем встречалась Зоя до начала романа с вашим сыном?

— Неизвестно, — ответил Гусинков.

— Подруги у Зои есть?

— Насколько мне известно, она поддерживает дружеские отношения с девушками, с которыми вместе танцует. Больше мне добавить нечего!

— Геннадий Ипполитович! Вы составляли завещание в пользу сына?

— Нет. У меня вообще нет завещания, — ответил Гусинков.

Но Мирослава ему