Танцующие наяды - Наталия Николаевна Антонова

и, недолго думая, утешится с другим». Ни деловой хватки, ни хотя бы интереса к бизнесу у его молодой жены не было. Сам он рассматривал ее как приз за все свои труды и лишения, которые пришлось перетерпеть не только в юности, но и в молодости, пока он черепашьим шагом продвигался к вершине успеха. Гусинков-старший никого не грабил и тем более не убивал. Сам он считал, бог миловал. Однако, когда он разбогател, народная молва не стала разбираться, своим ли трудом и умом он нажил свои богатства или нет, а просто приравняла его ко всем тем, с кем становиться в один строй Гусинков-старший не хотел. И подмочил его репутацию, как считал Геннадий Ипполитович, его сын Павел. С первой женой тоже не просто некрасивая, но и трагичная история получилась. Она рано пристрастилась к бутылке, вину за свое пьянство взваливала на мужа, мол, его никогда дома не бывает. Даже шутила зло при чужих людях, что муж ее, вместо того чтобы отдавать супружеский долг натурой, откупается от нее оброком в виде подарков и денег.

Геннадий Ипполитович, чтобы не выносить сор из избы и не ссориться лишний раз с женой, молчал, стиснув зубы. Много раз пробовал уговорить жену лечь в хорошую клинику, но она наотрез отказывалась лечиться от алкоголизма. И тут в минуты своего наивысшего отчаяния он встретил Янину. Встретил совершенно случайно. Она ослепила его своей красотой, как жар-птица ослепляет всякого увидевшего ее. Подступиться к ней Геннадий Ипполитович решился не сразу, а только когда заметил, что и она глаз с него не сводит. Перед тем как сойтись с ней, он честно признался, что женат. Запинаясь, лопотал что-то о том, что с женой они давно не живут как муж и жена. Янина, ясное дело, не поверила. Смотрела ему в глаза и усмехалась. А он довольно скоро понял, что не хочет встречаться с ней урывками, хочет, чтобы она всегда была рядом. Развелся с женой и сделал Янине предложение. Она сразу приняла его. Свадьба у них была красивой, но немноголюдной. Потом Гусинков увез молодую жену в свадебное путешествие. Не прошло и месяца после их возвращения, как первая жена, хорошенько напившись, выпрыгнула из окна. Ну а сын Павел как с цепи сорвался, обвинив отца и мачеху в смерти матери…

* * *

Морис Миндаугас, сотрудник детективного агентства «Мирослава», напомнил своей руководительнице Мирославе Волгиной:

— Вы не забыли, что через час к нам приедет клиент?

— Я никогда ничего не забываю, — отмахнулась она.

— А вот и неправда ваша, — усмехнулся он.

— В чем неправда? — удивилась она.

— Спорим, что вы не помните, в каком платье вы пошли на свое первое свидание!

Она действительно не помнила, а потом хлопнула себя по лбу!

— Морис! Оставь свои игры! Я была не в платье!

— Без платья? — сделал он большие глаза.

— Представь себе, без, — усмехнулась Мирослава. — Я была в джинсах.

— А блузка на вас была?

— Отстань!

— Значит, все-таки не помните!

— Помню! На мне был светло-серый свитер!

— Действительно, вашей памяти можно позавидовать. — Он сделал вид, что проиграл в споре.

Пока они пикировались, утекло полчаса, и Мирослава решила отправиться в свой кабинет заранее. Они с Морисом еще вчера посмотрели, кто же такой Геннадий Ипполитович Гусинков. И чем он занимается. Материала в Сети оказалось довольно много, и не только на самого Геннадия Ипполитовича, но и на его сына. Самым интересным и печальным было сообщение о том, что Гусинков-младший утонул в бассейне ночного клуба «Наяда». Желтая пресса состряпала из этого чуть ли не триллер на том основании, что клуб в тот вечер был закрыт и покинувший его вечером Гусинков-младший под утро снова оказался внутри. То есть он прошел сквозь стены — и дух наяды покарал его за несанкционированное проникновение, утопив в бассейне.

Морис тогда еще спросил:

— Как вы думаете, во всем этом есть хоть частица правды?

— Частица, несомненно, есть, — кивнула в ответ Мирослава. — Если верить полицейским сводкам, то достоверно известно, что Гусинкова-младшего обнаружили утонувшим в бассейне утром в четверг. А по средам клуб не работает.

— Надеюсь, вы не верите в причастность к этому духа наяды? — фыркнул Морис.

— Смотря какой наяды, — отозвалась Мирослава.

— То есть?

— А вот смотри! — Мирослава указала карандашом на всплывшую на экране монитора афишу. — В клубе выступали целых три наяды. Зевксиппа, Никея, Праксифея.

— Красивые девушки, — кивнул Морис и добавил: — Но если клуб был закрыт в среду, то они могли прийти на работу только в четверг.

— Наверное, они так и сделали, — ответила Мирослава. — Дождемся завтрашнего дня и, как я надеюсь, узнаем подробности от нашего будущего клиента.

— Вы заранее решили, что мы возьмемся за это дело? — спросил Миндаугас.

— Думаю, что да, — ответила она не сразу. И спросила: — А тебе самому не интересно разгадать эту загадку?

— Интересно, — ответил он. — Только вот в чем проблема…

— В чем?

— В том, — рассмеялся Морис, — что ко всем сложным загадкам вы находите простые, я бы даже сказал, банальные отгадки.

— И что же вызывает твое недовольство?

— То, что в деле никогда не бывают задействованы высшие силы! — с пафосом ответил Миндаугас.

— А вот тут ты неправ, — ответила она серьезно. — Разве следственный комитет не высшая сила?

— Вот когда Шура дорастет до генерала и возглавит комитет, тогда я, пожалуй, соглашусь принять его за высшую силу, — отшутился Морис.

И вот наконец завтра превратилось в сегодня. Гусинков-старший подъехал к воротам детективного агентства за десять минут до назначенного ему срока. Он выждал еще пять минут и только тогда вышел из машины и нажал на кнопку звонка.

Пока он возвращался в салон своего автомобиля, ворота разъехались. А когда автомобиль остановился на подъездной дорожке, навстречу ему вышел высокий подтянутый блондин.

— Я Геннадий Ипполитович Гусинков, — поторопился выйти из автомобиля и представиться Гусинков-старший.

— Морис Миндаугас, — приветливо отозвался блондин и крепко, но без особого нажима пожал протянутую мужчиной руку. — Проходите в дом. Детектив Мирослава Волгина ожидает вас.

Гусинков кивнул и зашагал в сторону дома по выложенной плиткой дорожке.

Возле двери хозяин опередил его, открыл перед ним дверь, пропустил вперед. А когда они миновали холл, велел идти по коридору прямо. И вот наконец заветная дверь. Нет, никакой таблички на ней не было, но Геннадий Ипполитович был уверен, что сейчас он познакомится с детективом, которому готов вверить все свои надежды.

Но Гусинков был не совсем прав. За дверью оказалась большая приемная. И лишь из приемной можно было попасть в кабинет детектива, куда и провел Морис