Человек, который не боялся - Джон Диксон Карр

себе выражение ее лица не хуже, чем если бы видел перед собой.

Пальцы на косяке шевельнулись, сильней обхватили его, а затем исчезли. Дверь с мягким щелчком плотно закрылась. Чета Логанов, поглощенная собственными проблемами, вообще ничего не заметила.

– А теперь проверяй, совершила ли я что-то предосудительное, – сказала Гвиннет, посторонившись. – В кабинете никого нет.

Так и было.

Логан зашел, проверил. Убедился, что окна надежно заперты изнутри. Теперь его продолжал будоражить лишь ключ неизвестно к чему. Меня он тоже весьма озадачивал, но Логана гораздо сильнее. Ведь если ложь и недомолвки Гвиннет объяснялись всего-навсего романтизмом натуры, о коем как будто свидетельствовало задумчивое выражение ее глаз, то за ключиком этим определенно скрывалась тайна. Подходящий к нему замок в кабинете отсутствовал. И никто, даже призрачный, там не прятался.

Свет с потолка падал на коврики, застилавшие пол, на кирпичную кладку над каминной полкой, поблескивающие старинные пистолеты, письменный стол, пишущую машинку, стулья, книжные полки, радиограммофон, триптих и благородную модель корабля.

Логан все еще пребывал в полубезумии. От нас он старательно отворачивался. Фланелевый халат сидел косо на его плечах, кожаные шлепанцы поскрипывали. Он прошелся от письменного стола к камину. Гвиннет похлопала его ободряюще по плечу. На собственные ее плечи роскошным руном ниспадали каштановые волосы. Этим вечером Логан точно принял двойную порцию снотворного. Колени у него вдруг подогнулись, и, рухнув в кресло, он закрыл руками глаза.

Трагедия произошла на следующее утро сразу после завтрака.

Глава шестая

К завтраку я спустился с головной болью и противным вкусом во рту.

Была половина десятого, но, судя по тишине, все еще спали. Утро выдалось пасмурное и для этого времени года редкостно теплое. В сумрачном холле стоял запах паркой сырости. На дубовой скамье у камина кучкой лежала почта, «Таймс» и «Дейли телеграф». Одна телеграмма была адресована мне. Пришла она прошлым вечером, но если вы находитесь за городом, то оставьте надежду получить появившееся на почте после пяти пополудни раньше следующего утра. Телеграмма была от Джулиана Эндерби – единственного отсутствующего из приглашенных. Он сообщил, что намерен приехать утром, и просил меня передать привет Тэсс.

Оставив его послание на скамье, а с собой захватив «Таймс» и «Телеграф», я направился в столовую. Там одиноко завтракал Энди Хантер.

– Доброе утро, – без малейшего воодушевления буркнул он мне.

– Доброе. Хорошо спал?

– Как убитый, – с вызовом отозвался он.

– Ничего необычного ночью не видел и не слышал?

– Ровным счетом ничего.

Хорошо выспавшимся Энди, однако, не выглядел. Под глазами темнели мешки, особенно ясно заметные на его гладко выбритом смуглом лице. Он тыкал ножом и вилкой в бекон, с таким видом возя его по тарелке, будто это была какая-то игра.

Положив газеты на стол, я подошел к буфету, чтобы наполнить тарелку беконом и яйцами и налить себе кофе. Ароматный пар из кофейника благотворно воздействует на головную боль, первый глоток кофе показался мне еще большим благословением.

– Кто-нибудь еще уже встал?

– Логан, – ответил Энди.

Это меня поразило.

– Логан? – переспросил я. – И как он?

– Живчиком. В девять позавтракал и отправился на свою утреннюю прогулку. Без расписания он никак. Ровно к десяти вернется и начнет отвечать на письма. Ему их сегодня утром доставили целых шесть. Боже! Представь себе: шесть!

Энди сложил на тарелке вместе вилку и нож, показывая, что с завтраком покончено, затем, взяв чистую вилку, принялся ее вертеть.

– Послушай, Боб, – смущенно проговорил он.

– Да?

– Миссис Логан… – продолжил он, уставясь на вилку, которой принялся рисовать на скатерти какой-то узор.

– А что насчет миссис Логан? – полюбопытствовал я.

– Чертовски привлекательная женщина, правда?

Я уронил свои нож и вилку.

Столовая Лонгвуд-хауса отличалась от всех прочих комнат впечатляюще высоким потолком. Чтобы войти в нее, следовало спуститься на три ступеньки, а в расположенных над ней, на втором этаже, спальнях были самые низкие потолки – всего семь футов. Две архитектурные уловки, которыми достигалась высота этого помещения. Длинная и просторная столовая сияла панелями из мореного дуба, как шерсть на черном коте. Два окна, подобно другим окнам первого этажа, большие и широкие, смотрели на подъездную дорогу. За дверью в восточной стене столовой находилась библиотека. С крюка центральной потолочной балки свисали цепи и противовес той самой люстры, которая, некогда упав, раздавила беднягу-дворецкого.

Все окна были распахнуты. Ветерок, задувавший в них, нес запахи земли и травы. Когда Энди заговорил о миссис Логан, я заметил, что люстра раскачивается и подвески на ней слегка дрожат. Мне вспомнилось, как мой дедушка отметил однажды забавное свойство люстр в старинных домах: даже тщательно и надежно повешенные, они обычно, независимо от своей тяжести, колеблются от малейшего сквозняка.

Будь обеденный стол на несколько футов левее, голова Энди оказалась бы ровно под люстрой. Наблюдение это промелькнуло и исчезло, а я изумленно уставился на своего друга по совершенно другому поводу и простонал:

– Неужели ты тоже?

– Что ты имеешь в виду под этим своим «ты тоже»?

– Вот только не пытайся меня уверить, будто ты не попал под чары миссис Логан.

Энди был потрясен.

– Боже мой! Нет. Она ведь замужем, – в простоте душевной ответил он. – Да и вообще, я только вчера познакомился с ней.

– И я. Но это не помешало мистеру Логану заподозрить во мне ее любовника, – вырвалось у меня как-то совсем случайно. Клятвы, конечно, о соблюдении тайны я не давал, но и распространяться по сему поводу не входило в мои намерения. С другой стороны, кому же и доверять в этом мире, если не Энди?

– Тебе что, солнцем голову напекло? О чем ты?

– У прекрасной Гвиннет есть любовник. Или по крайней мере Логан считает, что он у нее имеется. Вот только не пойму: то ли она романтичная лгунья и выдумывает про себя тайны, которых на самом деле нет, то ли способна и впрямь создавать нешуточные проблемы? Если всерьез отнестись к словам Логана, то Гвиннет и ее любовник имеют обыкновение встречаться в музее Виктории и Альберта. Да, в музее Виктории и Альберта, самом неподходящем на свете месте для романтических рандеву. Логан не знает, кто этот мужчина, но готов принять за него любого.

Я продолжал есть бекон и яйца. Энди просто сидел.

– Ерунда. Я не верю.

– Как угодно, но Логан…

– Логан – свинья, – сказал Энди.

– Почему? Это что, она тебе так сказала?

Выстрел мой если и не оказался прямым попаданием, то все же царапнул до крови. Энди опустил вилку.

– Нет, не совсем. Но ты же ведь сам