Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

– Также легко, как и ограбить богатую дамочку у всех на виду. Это вам, в утешение, можете начинать скорбеть и рыдать, – вор избавился от жилетки и шляпы «таблетки», оставив их на память ограбленной мадам.

Лжепортье позаимствовал шляпную коробку Изабель и использовав её как стул, тем же изящным столовым ножом отогнул часть планки, прикрывающей стык кабины и крыши лифта. Провозившись самую малость, он с особой лёгкостью отбросил часть крыши в сторону, и с невесомостью атлета взобрался на самый верх. Напоследок, вор проявил хорошие манеры, не забыв попрощаться с новой знакомой:

– Не скучайте, Изабель, уверяю вас, вы не будете долго терпеть неудобств. Если вдруг у вас начнётся приступ клаустрофобии, посчитайте от одного до ста представляя летящих одна за другой малышек-колибри.

– Нет, это неслыханно, каков наглец! Чтоб тебе провалиться прямо на руки самому жестокому комиссару Парижа!!!

Но вор больше не слушал колкости мадам. Взобравшись вверх, он зацепился за стык верхнего этажа, и достав из рукава гибкий тонкий захват, отбросил решётку, затем спокойно выбрался этажом выше. Там, в укромном месте была спрятана одежда, даровавшая вору совершенно иное амплуа, что помогло ему стать в одночасье неприметным и неузнаваемым до этого момента человеком. Спустившись в холл, он не забыл про очаровательную мадам Виньяр, и вызвал лифт на первый этаж, неспеша удалившись из отеля с бесценным трофеем.

Мадам Виньяр, пережившая неслыханную дерзость, быстро отошла после приземления лифта в холл, и движимая лишь желанием расправы, почти в беспамятстве выбежала через весь отель на оживлённую улицу, громогласно завывая: «Держи вора!», хотя задерживать уже давно было некого. Зато легко узнаваемая даже в таком экзотическом наряде Изабель Виньяр была запечатлена дежурившими у входа журналистами, которые не упустили такой возможности, выпадающей один раз на миллион. На восторженные крики и хохот газетчиков сбежались зеваки, простые прохожие, продавцы из соседних продуктовых лавок, полиция, и даже чопорные официанты ресторанов – зрителей было больше, чем на самом популярном концерте года. С трудом разобрав истерику мадам Виньяр, персонал вызвал наряд в «Палас Отель», после чего со всего города начали стекаться полицейские машины с оглушающим рёвом сирен. Никто не хотел упускать возможности увидеть одну из самых богатейших дам, одетой в наряд служанки и стоявшей босой и растрёпанной посреди одной из центральных улиц Парижа…

Мадемуазель Годен, спешившая как можно дальше удалиться от дома Гюстава, услышала вой сирен, и была уверена, что едут наверняка за ней. Она ужасно боялась попасться в руки полиции, потому в безоглядной спешке пересекла парк Монсо, стремясь как можно скорее оказаться на улице Мюрийе. Постепенно, ей начало казаться, что земля уходит из-под ног, а на глаза опускается туманная пелена. На пешеходном переходе загорелся зелёный свет, и при попытке перейти дорогу, Анжелик упала в обморок. Вокруг неё собралась большая толпа: кто-то звал на помощь врача, кто-то пытался предложить воды, растормошить и узнать о самочувствии бедной девушки.

– Прошу вас, отойдите, отойдите! Она бледна, ей нужно больше воздуха. Врача не нужно, я позабочусь о ней. Такси, такси! Прошу, помогите мне поместить её в машину…

Лишь голос незнакомца и едва различимые черты лица успела сохранить в своей памяти Анжелик, когда ненадолго пришла в себя. Что было дальше, она уже знать не могла, потому что полностью потеряла сознание…

Глава 12. Дороги ведут на Монмартр

– Что скажете, комиссар? Как кошечки на ваш вкус? До сих пор не могу забыть «парящие шелка» – эта Рита талантливая штучка. Я рассчитывал лишь на канкан и возможно, очень лёгкий стриптиз… – с восхищением вспоминал мгновения вечера Адриан.

– С огоньком, Фавро. Шоу довольно годное, глядя на такое, в голове возникают самые постыдные, глубоко зарытые фантазии. Но меня больше интересует, кто от мыслей мог перейти к делу…

– Вы имеете в виду, что мы можем иметь дело с маньяком? Патрон, согласно заключениям следственной экспертизы, сексуального насилия к жертве не применялось.

– Нет, я не имею в виду маньяка. Может того, кто имел довольно серьёзные виды на эту дамочку или, кто считал, что имеет право наложить на неё свою тяжёлую и властную лапу. А поскольку она предпочла другого, то просто решил свернуть ей шею.

– Кстати, о шее. Комиссар, когда мы первый раз были в кабаре, в смысле, до вечернего шоу, я обратил внимание на то, каким шнуром были подобраны портьеры. Исходя из примечаний коронера, на шее красотки были характерные небольшие и повторяющиеся круглые вмятины, что помогает идентифицировать орудие преступления. Я уверен, что это был шнур от портьер. Пока вы вели разговор с Ритой, я осмотрел все портьеры, доступные моему обзору, и обнаружил, что минимум два шнура были со следами разрывов. Я считаю, что этой парочке – Шапю и Бонне было очень невыгодно отпускать её, и они могли…

– Ага, и потому они её убили. Бред, Фавро. – отбросив версию инспектора, Конте показался немного раздражённым, его явно что-то волновало.

– Ну может между ними был спор, и…

– Опять куда-то тебя не туда заносит, Фавро. Ты же сам мне тараторил заключения врача: «следов борьбы на теле также не было». Даже несколько сломанных коготков ещё как-то могли бы подтвердить твою версию, но увы, и этого не было.

– Вы правы, но несмотря на большое количество материалов по делу, мне кажется, что мы оперируем лишь крупицами нужной нам информации. Кстати, патрон, что было в той записке, которую вы нашли в зеркале?

– Чушь. Список покупок и чеки за чулки, косметику, всякую женскую дребедень. Словом, ничего существенно значимого.

– Странно, разве это настолько секретно, чтобы запихивать их в такое место? Как-то нелогично.

– Женщины странные существа, и часто действуют в противовес логике, Фавро. Не бери в голову, у тебя ещё вся жизнь впереди чтобы убедиться в этом.

Конте не до конца доверял Адриану, помня, что этот соловушек был послан от противного. Потому не мог посвятить его ни в истинный смысл своих слов, ни в содержание записки, найденной в гримёрке Жанетты. Именно её содержимое не на шутку взволновало комиссара, ведь оно было на сто процентов компрометирующим одного человека, в котором Конте не хотел ошибаться.

Интригующее предвкушение встречи простого обывателя с ночным Парижем обычно всегда одинаково: чарующий соблазн, далеко выходящий за рамки театральной феерии и убийственная, пробирающая до глубины души красота. Конечно, нельзя утверждать, что этого в Париже, тем более ночном, нет. Но по факту, обыватель оказывается не в том месте и не в то время, созерцая