Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

«Что она делала в Берлине в те выходные?»

«Вы можете в это поверить? Одна из её компаний спонсировала какое-то мероприятие, посвящённое годовщине падения Берлинской стены. Она владеет немецкой компанией, и они пожертвовали деньги и устроили развлечение для своих клиентов в отеле «Адлон».

«Конечно, ее можно было узнать сотню раз за это время.

выходные, когда праздновали так много диссидентов?

«В Адлоне? Не думаю. Эти люди, вероятно, никогда не бывали в подобных местах. Мила была в безопасности, если не считать Бобби, который встретился с одним старым информатором с Востока и хотел угостить его хорошим ужином. Этот человек был его лучшим агентом».

«Я так и думал».

«Нет, мы работали вместе совсем недолго, и он даже не знал моего имени. Я называл себя Кафкой – очень претенциозно». Она улыбнулась воспоминанию и налила себе ещё виски. «С тобой полезно поговорить и немного выпить, Самсон. Спасибо, что пришёл».

«С удовольствием», — сказал он. «Ты же знаешь, как…»

«Да, правда!» – Она похлопала его по колену, затем откинулась назад и принялась теребить своё ожерелье. «Бобби, возможно, и забыл о Миле Даус, но тот мужчина, что был с ним, знал о её репутации и фотографировал на свой телефон. Он связался с людьми, которые видели её в тюрьме много лет назад, и все они дали положительный результат. Бобби показал мне фотографии, и, конечно же, я сразу всё поняла. « Der Teufel von Hohenschönhausen». Это была та женщина, которая сказала мне, что ей очень понравилось бы меня сломать, и попросила полковника Цанка поместить меня в подводную лодку. Это была подземная тюрьма, часть старого нацистского здания, и именно там меня нашли Бобби и Руди, хотя я мало что помню из этой части».

«У вас есть эти фотографии, сделанные в 2019 году?»

«Конечно. Хотите увидеть их сейчас?»

«Если вас не затруднит».

Она встала и пошла отсоединять телефон от зарядного устройства. Вернулась с очками на кончике носа, листая альбом на телефоне.

«У тебя сегодня был долгий день», — сказал Сэмсон.

«Ты рыбачишь, Самсон».

«Думаю, что да».

«Здесь были сотрудники ЦРУ — суровый тип по имени Тумбс. И тот человек из СИС, которого Бобби прозвал Клещом, но я не помню его настоящего имени. Ну, вы знаете — тот человек, которого чуть не застрелили на улице возле клуба».

«Немного подстрелили — это был Найман».

«Что значит — Тик?»

«Клещ — это насекомое, которое цепляется за вас и сосет вашу кровь».

«В этом есть смысл. Он пробрался на встречу, сказав ЦРУ, что я не приму их без него, что было неправдой. Когда они ушли, мистер Тумбс вернулся без него. Я хотел помочь, потому что Денис очень болен, и предлагать этот яд Конгрессу и рисковать столькими жизнями было отвратительно. Но я ничего им не сказал о Миле Даус, потому что считал, что нам нужно знать, что в книге, прежде чем мы это сделаем, и я знал, что вы её найдёте». Она передала ему телефон. «Это Мила Даус».

Сэмсон взял трубку. Он увидел женщину в тёмном брючном костюме в окружении четырёх мужчин. В левой руке она держала напиток, а на правом боку носила сумку через плечо. Мужчины жестикулировали, смеялись, словно пытаясь произвести впечатление. Её лицо по-прежнему было красивым, хотя губы были тонкими и невыразительными. На пяти кадрах, снятых, по его предположению, в течение минуты, выражение её лица нисколько не изменилось.

На предпоследнем снимке она смотрела в камеру – сосредоточенно, заинтересованно, ожидая, что её сфотографируют, – но на последнем отвернулась, демонстрируя пропорциональные голову и лицо в профиль. На этом снимке язык тела и положение мужчин относительно неё выдавали, кто в комнате главный. За её группой располагалось несколько круглых столов с гостями – в основном мужчинами – стоявшими у своих мест, без сомнения, ожидая, когда Мила Даус займёт своё. Двое официантов закрывали двустворчатые двери, ведущие в частную вечеринку. Агент Харланда не подвёл свой секретный навык: он хорошо постарался, сделав столько чётких снимков за столь короткое время и не меняя позы.

«Она почти не изменилась, — сказала Ульрике. — У неё есть один-два лишних килограмма на животе и бёдрах, и волосы стали темнее, но это та же женщина, которую я видела в комнате для допросов. Она не потрудилась изменить свою внешность, чтобы приехать в Берлин тридцать лет спустя. Какая наглость!»

«Почему Бобби решил, что она пошла на такой риск?»

«Он мог найти только один ответ на этот вопрос».

«Она встречалась со своим куратором из Москвы», — сказал Сэмсон.

Ульрике медленно кивнула. «Она слишком могущественна, чтобы иметь куратора, но да, Бобби подумал, что она с кем-то разговаривает. Возможно, русские воспользовались годовщиной, чтобы встретиться и увидеть кого-то из старых знакомых. Какая ирония, но это было бы для них радостью после унижения 9 ноября 1989 года».

Возможно, это своего рода завершение. Вот почему она пошла на риск. Она взяла трубку.

книгу. «Можно?»

«Теперь он твой, Ульрика».

«Нет, Бобби хотел бы, чтобы он был у тебя: это его наследство тебе, Сэмсон», — сказала она с лёгкой улыбкой. «Давай посмотрим его вместе?»

Почему бы вам не принести сюда свой компьютер, и мы вместе не сможем изучить имена?

«Это займет некоторое время», — сказал он.

«Мне не хочется спать, и мне некуда идти». Она пропела строчку и взглянула на него с лёгкой грустью, словно действительно поняла, что выпила лишнего. «Боб Дилан – «Мистер Тамбурин». Господи. Бобби обожал музыку своего тёзки – мы собираемся использовать его в богослужении. Это, конечно же, для нашего поколения», – объяснила она. «Приходи. Я хочу увидеть, что мой муж от меня скрывает».

«Это сеть — сеть Милы Даус. Все люди из Berlin Blue Network», — сказал он.

OceanofPDF.com

Глава 23

Саргассово море Лука повез Анастасию

и Наджи через болгарскую границу в

София, откуда они сели на самолет до Варшавы

затем в Вильнюс, столицу Литвы,

и только что пропустил стыковочный рейс на

Таллин. По настоянию Наджи, они продолжали

их расстояние в течение дня, но теперь

столкнулся с ночевкой в отеле аэропорта Вильнюса

вместе перед тем, как сесть на ранний рейс

на следующий день. Он почти не разговаривал с ней.

в предыдущие двадцать часов и

Никаких признаков того, что он собирается это сделать, не было.