Газоход - К. Велесмайская

– Железяки всратые… Эй, крипер, не отставай.

Оборачиваться мне не хотелось. Чтобы этот снова зыркал на меня узенькими угольками-глазками? Да так презренно, почти надменно. Гляньте… Будущее человечества, их лучшее достижение! Как бы не так. Я гнильцу конкретно этого «чуда» за версту чую.

– Повежливее можно? – с противным шипением отозвался Виталий. Маску он не носил, имея невосприимчивость к отравленной окружающей среде. Отличный плюсик в копилку и так поцелованного удачей. Именно удачей – стихийники помирали как мухи в лабораториях.

– Завались.

Мои приказы не обсуждались. «Пиро» или «Эй, ты» сдерживался как мог. Хорошо, что Алёнушка всегда бдит: глаз с него не сводит, вот Пиро от неё уже и шарахался. Так ему и надо. Молодец, Зайчиха, лишний раз не моргала, чтобы уловить всякое сомнительное движение Виталия. Новичок убедился в хладнокровности Алёны сразу: даже маска не скрывала её пронзающее душу внимание. Гибкая, сливающаяся с тенью Багира.

Позади дела обстояли веселее. Бунин и Леший – старые знакомые ещё со времён техно-обвала в Санкт-Петербурге: кибератака по телебашне помогла разнести через сеть новый вирус, который разблокировал автоматические областные ангары с выключенными промышленными андроидами. Восставший из забвения батальон роботов двинулся на город. Тогда-то танкист Леший и подцепил на свой ствол инженера-сапёра Бунина, (шутки об этом уже вовсю витали между своими), свалившегося на танк прямо с неба.

– Когда вылезем, то на «Карлсонов» не кидайся. В этот раз не поймаю. – По голосу я слышал, как Лешему тяжело. Почти два метра ростом… Мужика сложило в складочку, но он ещё умудрялся шутить.

Карлсоны – летающие роботы и личный позор Бунина.

– Я хотел гранату-связку подложить, чтобы они по цепочке все и жахнули. Это был план.

Леший усмехнулся:

– Ага… Кому ты стелешь? Тебя артиллерист тогдашний спалил, земля ему пухом. Зацепился ты нехило, вот и взмыл. Рукавом, ремнём… Благо, не другим местом. Какой ты Бунин после этого? Бывший поэт.

После секундной заминки с баллоном Бунин откашлялся и в своей манере ответил:

– Поэты бывшими не бывают. – Притих, а потом жадно втянул ноздрями затхлый воздух, или его остатки, и как мог приосанился под собственным горбом. – Средь оплывших свечей и вечерних молитв… Средь военных трофеев и мирных костров…

Леший постучал кулаком по своей голове, не в силах снова слушать стихотворный приступ товарища. Зато спереди у него услада – миниатюрная Зайчиха, наш талисман-полторашечка, живенько «текла» по трубе, будто жила здесь всё это время.

– Алён… Алёну-у-ушка, – сладко протянул Леший, наверняка, как и я, ощущая жжение в груди, – знаешь что? Завидую я тебе.

– По позывному, – голос Зайчихи как колотун: бьёт, но живёт. – Кто виноват, что ты так вымахал?

Бунин прекратил цитировать Высоцкого и ехидно ухмыльнулся:

– Под него скоро танки будут штопать… Под громадину такую.

– Смотри, чтобы тебя не штопали! Яр! Яр, прикажи им заткнуться, а. Слышите, как гремит? Железяки нашу нору заметили? Теперь все разбредутся, и заход будет сложнее. Черти… Мне вот до сих пор обидно! Мы же их создали. И главного их. Всем миром сотворили. Вот и настругали себе будущее в окопах, а над башкой свистят эти тостеры недоделанные. Чтоб их… Чё так жжётся-то! – Леший постучал себя в грудь.

Понимаю, друг. На язык будто упала подгоревшая плёнка, смешиваясь с вязкой слюной. Нам что, неделю в рот заливали монтажную пену, разбавленную сиропом солодки? Горчит.

Колыхнуло так, что по трубе прошёлся чей-то вой. Сейчас было не разобрать – мы замерли.

Я внимал злобному гулу, несущему смерть:

– Беспилотники. Стрекозы или…

– Какая, м-мать вашу, разница? – подал голос стихийник. Потряхивало его нехило… На бледном лице выступила испарина, и я заметил, как в районе шеи от него поднимался лёгкий дымок. Правда, вот же чудила. На горячих точках, бывало, земля раскалывалась, вздымала свои пасти и беспристрастно хоронила под собой простых людей. Тряска заканчивалась, а у нас головы гудели и чуть ли с плеч не хотели сорваться – как болванчики на приборной панели. Тут ещё цветочки. Да и видал я стихийников гораздо смелее, чем он.

Наши взгляды с Зайчихой столкнулись, но Алёна не уступила, медленно кивнув. Ситуация под контролем. Пока я ей верил.

– Идём дальше. Нам отставать не позволено.

«Есть», – хором раздалось за спиной. Я двинулся дальше, но про вопрос не забыл.

– Сейчас я объясню тебе разницу, так что слушай внимательно…

И стихийнику полегчало: пока в замкнутом пространстве правил обычный интерес, есть небольшой шанс позабыть, что находишься в дьявольской клоаке. А дьявол дышит тебе в спину.

3-й километр. Позывной: Осирис

Чем дальше мы двигались, тем тише становилось впереди. Настоящая дорога в бездну, неизвестность, тьма поджидает и не может нарадоваться – в её безутешные чертоги добровольно следует добыча.

Я не боялся темноты или шага вслепую, нет, мои переживания подкармливала лишь одна мысль: «Что, если ВИРИДИС узнает об операции?»

Какими изощрёнными методами выкурит несколько сотен человек? Пустит отравляющий газ? Наполнит трубу кипятком? Вариантов безбожно много, и каждый опаснее предыдущего… Можно сойти с ума, если воображать.

Но я представлял.

В красках. В подробностях размышлял о жестокой расправе машин над её создателями. Чтобы продолжать идти и игнорировать боль, чтобы забыть, как изнывают сжатые лёгкие или раскалывается чугунная голова.

Вот уже второй год люди боролись с паразитами, пытаясь вернуть захваченные врагом земли. Военные и промышленные андроиды подчинялись единому контактному центру, координируя атаки по всему миру. Ими удалённо управлял высокоразвитый искусственный интеллект, разросшийся по серверам как паразит. Он называл себя «ВИРИДИС» за свою великую цель – искоренить людской род и окрасить планету в цвет жизни. Надменный гад научился лицемерию, сражаясь за мир, в котором первый развязал войну.

Одной из первых отпор дала Россия, пока остальные государства отнекивались и предпочитали закрывать глаза на первые «звоночки». Им было слишком комфортно под неформальной властью технического прогресса: умные дома, полностью автоматизированные предприятия и возможности цифрового интеллекта практически в любой сфере жизни.

Но великое свершалось не под общим небосводом.

И, как оказалось, порассуждать любил не я один. Только Леший в своей манере отшучивался:

– Если спалит нас, то выложит в свой блог. Ирка постоянно так делает. Он ведь знает! Мерзавец… Люди сидят в интернете и читают новости, видят всё. Как же задрал этот писк! – Леший специально ударился затылком о стенку трубы, чтобы избавиться от навязчивого шума крыс, который ругал уже полчаса. Приколист. – Прикиньте, да?

Бунин раскинулся рядом, заклиная горлышко своей фляги на извечный вопрос: пить или не пить? Каждая капля воды на счету.

– Потом внукам расскажем… – Бунин смиренно убрал флягу. –