Газоход - К. Велесмайская

издалека. Даже в редкой тишине я мог слышать пульс Минграда по его вспышкам.

Теперь он наверняка похож на загнанную, подбитую птицу. Кто смог, тот сбежал с её кровавого оперения, а остальные… Надеюсь, что Минград ещё можно реанимировать. Кто-то же там остался, и обслуживает гадов из-под плётки.

Мы не можем отдать этот город. Не только потому, что он стратегически важен, не из-за важных архивов, технологий, знаний. Нет. Мы должны отвоевать его, потому что Минград – символ. Он – доказательство того, что человеческое упрямство может покорять миры, преодолевать границы дозволенного, строить не просто крепости и продвинутые комплексы, но и сохранять всё это.

Этот город не должен оставаться в лапах взбунтовавшихся машин.

И если для этого нужно сломать стальной экзоскелет, я сломаю. Если нужно разобрать руины Минграда и собрать заново, я сделаю это. Проползу хоть полсвета под землей, мне не страшно! Я…

– М-мама!

Я вздрогнул, как опущенный в холодный тазик сорванец, вернувшийся домой чумазым. Не сразу осознал, что крик реален. Лёша… Кажется, попытка уснуть развязала руки его страху.

– Тихо! – Алёна подорвалась первой, закрывая ему рот рукой. – Прекрати! Ай… – он укусил её! – Яр, сюда! Быстрее!

– У него опять приступ? – На Осириса тяжело смотреть. А кто сейчас блещет красотой? – Нужно что-то делать. Леший, успокойся! Ты в безопасности.

– Его надо наружу, – подытожил я, через плечо наблюдая за Пиро. Элементаль выглядел чересчур заинтересованным.

Командир покачал головой, заткнув Лешего куском ткани. Вот и пригодился мой счастливый мамочкин платок. Если выживем, спрошу с Лёшки.

– Отсюда выход не организовать. Мы на их патрульной линии. Если пойдём дальше, то рискуем попасться. Надо его успокоить. Собрались все!

Пиро нервно оглядывался то наверх, то вниз. Зрачки его заискрили, а дыхание участилось.

– Не смей… – предупредил я его. Этого ещё не хватало.

– Заткните его! Ну же! Успокойте! Нас же заметят!

Осирис пригрозил Пиро вытянутым пальцем:

– Я сейчас тебя успокою. Алёна, варианты? Алёна, живее!

Леший рыпался, стучал руками по трубе и мычал раковой коровой на последней стадии неизлечимой болезни.

– Если оставим его здесь, то кома неминуема. Наверх нельзя. Взвесив риски, остаётся только усмирение…

Я словил лёгкий ступор у нашей Алёны. Она удивилась своему предложению не меньше остальных. Наверное, утилизация элементаля и устранение союзника – разные вещи. И… удивительно! Она посмотрела на Пиро с сожалением и, как мне показалось, немой просьбой: «Пойми меня в будущем. Посмотри, где мы».

Элементаль огня в трубе один, а взорваться готовы все четверо. Осирис давно знал Лешего, ещё до знакомства со мной. О их совместных попойках слагают легенды: отметили «Тверскую чистку» от консервных банок с размахом – доехали аж до Мурманска. Не хотелось Ярославу друга убивать только из-за того, что он не справился с внутренними демонами. У Алёны на глаза слёзы наворачивались, а руки искали в поясной сумке «Шмеля» – смертельную сыворотку, которая прилагалась к нашему Пиро. Короткое ужаливание и всё, смерть.

– М-м! Агм! – Леший вырывался, стучал по всему, что видит. Разок Алёне прилетело в плечо, но девушка словно специально медлила, с надеждой обращаясь к командиру.

Мы тонули с каждой секундой. И как назло – пошёл дождь.

Снаружи, едва различимый сквозь прорези и стыки, андроид опустился на поверхность с глухим металлическим клацаньем. Я сразу его представил… Эти ноги, тонкие и угловатые, но наделенные неестественной пластичностью и крепкостью, сделали первый шаг. Глухой, отмеренный удар. Потом другой. Звук касался земли так же, как молот вымерял удары по раскаленному металлу. Так звучит высокопрочный корпус, набитый желанием – убить… очистить.

«Военный», – понял я и с ужасом зыркнул на Осириса. Он тоже в курсе.

Андроид двигался ломано, щёлкал. Сервоприводы тихо скрипели, приводя в движение матовые суставы. Щелчок. Короткое жужжание. Новый шаг.

– Про… – Леший занёс руку для очередной схватки с призраками, но Алёна рухнула на него и молила замолчать.

Затихли все.

Пиро невольно сглотнул, и звук прозвучал оглушительно громко. В ту же секунду шаги андроида остановились.

Тишина.

Лишь слабое потрескивание его систем. Анализ. Прислушивание.

Каждый мускул людей в трубе застыл, будто страх сам по себе мог стать материальным и выдать их присутствие. Время растянулось. Секунды превратились в минуты. Затем…

Щелчок. Жужжание.

Андроид продолжил движение, медленно расхаживая рядом, его шаги мерно отбивали ритм тревоги. Отряд не шевелился. Еще слишком рано дышать. Может, пронесёт?..

Стук.

Леший стал буянить!

И пока другие поедали свои капли пота от волнения, я вспоминал, что знаю о друге… Лёшка – двухметровая глыба в грязной форме, пахнущая дизелем и гарью, с бородой, в которой можно заплутать, как в лесной чащобе. Бриться напрочь отказывался! Однажды разрешил кончики подравнять, и то – по пьяни. Глаза – тёплые, добрые, будто солнце сквозь еловые лапы пробивается, но стоит завести танк – и в них вспыхивает стальной азарт. Он жука с цветка не смахнёт – жалко, пусть живёт, – а вот врага не пожалеет: стреляет так, будто завтрашнего дня не будет. С женщинами у Лешего всё как-то не так, зато за друзей в пекло полезет, разорвет любого, кто посмеет их обидеть.

И я рискнул спасти того, кто однажды спас меня. От тяжёлой лапы андроида или смертельного укола – неважно!

Осирис зажал ладонью рот Лешего, но тот всё равно подрагивал, заглатывая рваные вздохи. Глаза у танкиста были безумные, блестящие, словно он уже не здесь, а где-то в другом месте – там, где андроид их уже нашёл.

– Был трудный бой. Всё нынче, как спросонку… – начал я негромко, шёпотом, едва касаясь словами напряжённого пространства.

Лёшка замер, вслушиваясь, будто стихотворение вытаскивало его из бездны ужаса.

– И только не могу себе простить…

Где-то рядом скрипнул бронированный каркас патрульного. Тяжёлый шаг. Второй. Проверял.

Алёнка схватилась за крестик, убрав шприц, веря в меня и в того, кто свыше человеческих страхов.

– Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку… – я продолжал, заглушая ледяное тиканье механики за пределами трубы.

Леший затрясся, но не издал ни звука. Только губы повторяли беззвучно: «А как зовут, забыл его спросить…»

Тишина.

Андроид остановился.

Осирис прижал пальцы к губам Лёшки. Молю, друг, не двигайся. Не дыши. Враг рядом.

Шум. Металлический хруст. Что-то гулко упало в каких-то обломках.

Шаги отдалились.

Минута. Вторая. Леший прикрыл глаза и, кажется, любовался теми образами, которые видел сам. Его грудь перестала бешено вздыматься – добрый знак. Только тогда Осирис выдохнул и прошептал:

– Живём.

Одухотворённый, я прислонился к трубе. Александр Твардовский – наш спаситель.

11-й километр. Позывной: Пиро

Всего