Вы не поверите! - Питер Чейни

Если вы не считаете это дело запутанным и странным, тогда я – тетка Вильгельма Завоевателя.

Напрашивается единственное объяснение. «Ваш дружок» – не кто иной, как Нароков. Едва Джеральдина рассказала ему о радиограмме, он тут же послал Хуанелле свою. Но даже если и так, какой ему в этом смысл? Если они с Эдванной уже решили прикончить Родни и меня, зачем дергать Хуанеллу и любопытствовать насчет моей персоны?

Когда я доберусь до Хуанеллы, я поговорю с этой дамочкой, и она выложит все, что помнит. А помнит она немало!

Собираюсь вставать. И тут в дверь номера стучатся. Входит Эруар. Если б вы его увидели, то не поверили бы, что он полицейский. Кто угодно, только не французский коп. Худощавый, в очках и с бородкой клинышком. Но парень он хороший и дело свое знает.

Когда-то мы с Эруаром занимались расследованием дела шайки международных фальшивомонетчиков и великолепно сработались. У него развито воображение, а если человек обладает воображением, он способен понять, что тебе нужно.

Он садится. Я звоню, чтобы ему принесли кофе, и предлагаю сигарету. Эруар склоняет голову набок и начинает говорить:

– Вот что, mon veiux[12]. Утром у меня был долгий разговор с префектом полиции. Он готов выполнить вашу просьбу. Разумеется, ему не очень понравилась идея пока не трогать женщину Нарокова, однако я сумел его убедить, что так нужно для вашего плана.

– Замечательно. Спасибо. Значит, пока все так, как договаривались.

– Именно. Сегодня я без лишнего шума займусь тщательной проверкой всего, что связано с жизнью во Франции Сержа и Эдванны Нароковых. Я уже поручил надежному человеку из «Сюрте» узнать, где остановилась Хуанелла Риллуотер, и не спускать с нее глаз. Любые поступающие сведения буду немедленно сообщать вам.

Я горячо благодарю его за помощь. Эруар выкуривает еще одну сигарету, выпивает кофе и уходит.

Подхожу к окну и смотрю вниз. По противоположной стороне улицы, залитой солнцем, гуляют две хорошенькие дамочки. Интересно, почему, когда какой-то стране угрожает война, дамочки всегда выглядят красивее, чем в мирные дни? Появится время – обязательно поразмышляю над этим.

А вот мне дальше прохлаждаться в спальне просто стыдно. В такие дни, как этот, колесики в мозгу должны крутиться на полную мощь. Надо действовать.

С этой мыслью… возвращаюсь в кровать.

Просыпаюсь в половине четвертого, принимаю душ и дожидаюсь прихода врача. Он осматривает руку, говорит, что она быстро заживает. Еще день-другой, и можно будет отказаться от перевязи.

Сразу после ухода доктора мне звонит Эруар и сообщает, что его человек вычислил Хуанеллу Риллуотер. Малышка заселилась в симпатичный отельчик «Святая Анна» на одноименной улице. Хотя она появилась там в одиннадцать утра, из отеля еще вчерашним вечером посылали на вокзал за ее багажом. Значит, то, что Хуанелла наплела о своем намерении переночевать в Гавре, – полнейшее вранье. Скорее всего, она поехала в Париж вслед за мной и ее поезд пришел на полчаса позже. Багаж оставила на вокзале, а сама отправилась ночевать в неизвестное нам место, чтобы наутро заселиться в «Святую Анну». Почему я так уверен? По простой причине: утренних поездов из Гавра в Париж нет. Если бы вчера она поехала на машине, то взяла бы багаж с собой. Чувствую, мне надо как можно скорее встретиться с Хуанеллой и задать ей пару-другую вопросов.

Одеваюсь, выпиваю порцию бренди, после чего спускаюсь вниз, беру такси и еду в «Святую Анну». Говорю дежурному администратору, что меня зовут Сайрус Хикори и я хотел бы видеть миссис Хуанеллу Риллуотер. Администратор звонит ей в номер. Хуанелла соглашается меня принять. Вместе с коридорным поднимаемся в лифте на второй этаж, и он подводит меня к нужной двери.

Хуанелла недурно устроилась. Она взяла номер с большой гостиной, откуда дверь ведет в спальню и ванную. Дамочка стоит у окна, одетая с намерением произвести впечатление. Синий костюмчик на ней, явно сшитый у дорогого портного, сидит как влитой. Плечи цыпочки прикрыты лисьей горжеткой, а шляпка (тоже сделанная на заказ) надета чуть набекрень.

Глаза сверкают. Говорю вам, выглядит она на все сто. Меня встречает широкой улыбкой.

– Никак мистер Хикори пожаловал? – насмешливо спрашивает Хуанелла и подходит ко мне. – Лемми, выпить не желаешь?

Я бросаю шляпу на стул.

– Послушай, малышка, – говорю ей. – Перво-наперво мне нужно, чтобы ты не пыталась использовать свои трюки. Далее хочу напомнить: ваша с Ларви помощь, оказанная в прошлом году, когда мы охотились за формулой отравляющего газа, еще не означает, что правительство вам все простило. Ларви и тебе были поставлены определенные условия, и до сих пор вы их более или менее соблюдали. Но от этого не перестали быть парочкой крупных мошенников. Мы, кажется, договаривались, что ты не будешь называть меня Лемми. Это в-третьих. А в-четвертых, да, я хочу выпить. Ржаного виски.

– О’кей, – улыбается она. – Знаешь же, я всегда делаю то, о чем ты просишь, поскольку неровно к тебе дышу. Когда ты рядом, забываю о существовании остальных мужчин. Если не хочешь, чтобы я называла тебя Лемми, не буду. Устраивает… Лемми?

Хуанелла открывает сервант. Внутри вижу две или три бутылки бренди, джин и полным-полно ржаного виски. Такое ощущение, будто Хуанелла приготовилась к длительной осаде. Она наливает две порции и одну протягивает мне. Движения у нее дерзкие и даже вызывающие, но улыбка настолько очаровательна, что и придраться не к чему. Потом она снимает горжетку и шляпку, подходит к большому зеркалу и начинает поправлять волосы.

– Давай без завлекающих маневров, – говорю ей. – Я и так знаю, что у тебя прекрасная фигура, выкрутасы излишни. Нам пора поговорить всерьез и начистоту.

– О’кей, – отвечает она и поворачивается ко мне. – Но тогда, мистер Хикори… или мистер… сам знаешь кто… Выбери одну роль и придерживайся ее. Если ты Сайрус Хикори из детективного агентства, тебе придется вести себя со мной в высшей степени вежливо. Я не жалую частных детективов.

Она садится и снова улыбается.

– А вот если ты Лемми – великодушный федерал, не лишенный обаяния, – тогда, пожалуй, я соглашусь на серьезный разговор.

– Всего лишь «пожалуй»? – спрашиваю я. – Знаешь, Хуанелла, с такими нервами ты вполне могла бы управлять сумасшедшим домом.

– Возможно, – соглашается она. – Но я сказала тебе так, как есть.

– Допустим. Прежде всего я хочу знать, что ты делаешь в Париже.

Хуанелла смотрит на меня настолько невинными глазами, что просто сердце разрывается. Почти.

– Только строго между нами, Лемми, – говорит она. – Сама не знаю, зачем я здесь. Но хотела бы знать. – Ее улыбка становится шире. – Хочу ответить на вчерашний упрек. Ты сказал, что я не вправе уезжать за границу и выходить из-под юрисдикции федерального суда. Нам с Ларви обоим приговор лишь отсрочен, но не отменен. Однако ты ошибся: я получила разрешение. Понимаешь?

– Да ну? – усмехаюсь я. – Конечно, кто же откажет несравненной Хуанелле в выдаче разрешения? Хотел бы я уметь так гладко врать, как ты.

Ребята, думаю, вы понимаете: мне чертовски трудно поверить, что Хуанелла получила официальное разрешение выйти из-под юрисдикции федерального суда. А такого разрешения ей не дадут, если только какая-то очень большая шишка не похлопочет за нее. Да и то, у нее должна быть серьезная причина для заграничной поездки.

– И кто же этот благодетель, выдавший малышке Хуанелле разрешение? – спрашиваю я.

– Что, любопытство заело? Заявляю без виляний: я тебе не скажу. И напоминаю: ты сейчас тоже находишься вне юрисдикции федерального правительства. Мы, дорогуша, в Париже. Здесь Франция, а не Штаты. Мой паспорт в порядке, имею право находиться здесь и не обязана сидеть у себя в номере и отвечать на дотошные вопросы ушлого федерала вроде тебя. Что, съел?

Ее слова начинают всерьез раздражать. Похоже, дамочка решила меня облапошить. Однако она права. Если я хочу подвергнуть Хуанеллу допросу, вначале нужно заручиться поддержкой французской полиции и назвать очень вескую причину. Она не из пугливых овечек. Чуть что – поднимет шум, а этого мне совсем не надо. Попробую-ка другую тактику.

– Послушай, милая. Ты потрясающая дамочка. Настолько, что если бы я был