Белогорская крепость - Наталия Иосифовна Ильина

Ядвига? Я не предал вас. Ни тебя, ни Юлиана, ни Мстислава, ни Станислава». Это прекрасно, что он не предал. Очень возможно, что и она не предала, но с ней мы больше не встретимся. Лопарев же погибает к концу первой книги трилогии, что не удивительно. Дело в том, что он попал к раскольникам, в общину старца Филарета, а нравы там строгие: все время кого-то сжигают, распинают на кресте, пытают каленым железом и бьют смертным боем. Лопарева, в частности, бьют смертным боем, а затем закалывают ножом.

И вот он погиб, а странности его поведения так и остаются неразгаданными. Мы сомневаемся и в том: действительно ли был декабристом этот разговорчивый молодой человек? Он-то утверждает, что был. Он рассказывает раскольникам, «как вступил в тайное общество Союза благоденствия, а потом в Северное, как собирались на тайные сходки, обсуждали конституцию для народа, какую хотели объявить, если бы восстание удалось, и что по той конституции крестьяне освобождались от помещичьей крепости, престол упразднялся и что установили бы парламент с народными министрами».

Раскольники слушают с детским простодушием: люди они темные, что им о декабристах ни скажи — всему поверят. Откуда им знать, что конституция Северного общества, разработанная Никитой Муравьевым, упразднение престола целью не ставила. Южное общество собиралось упразднять престол, что было записано в пестелевской «Русской правде»… «Парламентом» высший орган государственной власти ни Муравьев, ни Пестель не называли и в своих документах термина «народные министры» не употребляли. Что-то, значит, совсем не то сообщает доверчивым слушателям бывший мичман Лопарев… Декабрист ли он на самом-то деле? Но Лопарева закалывают, и вопрос остается открытым.

Главного героя второй и третьей книг эпопеи зовут Тимофей Боровиков. Этот потомок старца Филарета родился в 1895 году в темной крестьянской семье, одурманенной религиозными предрассудками. В возрасте десяти лет Тимофей срубил вершину тополя — акт бунтарский, если принять во внимание, что Боровиковы и ряд их односельчан считали этот тополь священным деревом. «Мало того, в мелкие щепы искромсал икону Благовещенья и опаскудил моленную горницу, где свершались службы тополевцев… А ведь какой рос смышленый парнишка! На девятом году читал Писание».

В восемь лет, значит, читал «Писание», а в десять сжег все, чему поклонялся. Как же совершился этот перелом в душе ребенка? Но процесс превращения тихого отрока в бунтаря, бросившего вызов семье и обществу, остался за кулисами повествования. Взбунтовавшийся исчезает со страниц эпопеи и появляется вновь уже в образе девятнадцатилетнего юноши, высланного под родительский надзор. Урядник сообщает: «Прибыл по этапу на отбытие ссылки как политический преступник. Был арестован в декабре минувшего года за участие в стачке мастеровых депо, а также за хранение подрывной литературы. Состоит в подпольной партии сицилистов… В политику ударился ваш сын. Работал в депо кузнецом…»

Уже и стачки за плечами этого юноши, и тюрьма, и ссылка. И кузнецом он работал. Стихийно взбунтовавшийся подросток превратился в сознательного революционера. Как именно произошло это превращение, что передумал, что перечувствовал юноша — осталось за кулисами.

Началась война. В селе общая растерянность. Не растерян лишь Тимофей, ибо он-то твердо знает, что надлежит об этой войне думать: «За кого воевать? За такую каторгу? За царя-батюшку? За обжорливых жандармов и чиновников?»

Но вот Тимофея насильно увозят в дисциплинарный батальон, и наш герой опять исчезает со страниц повествования. Вновь он появляется в образе высокого представительного офицера… У него «четыре креста на груди, один из них золотой, и три медали»… По селу пополз слух, «что на побывку приехал Тимоха-«сицилист»… «весь в «Георгиях» и «в офицерских погонах».

Почему же так старался на неправедной войне молодой Боровиков? Об этом важном этапе его жизни читатель узнает на этот раз из уст не урядника, а полковника, некоего князя Толстова, который так представляет Тимофея гостям, собравшимся у богатого купца: «…полный георгиевский кавалер, прапорщик Боровиков… Когда наша дивизия оказалась у немцев в котле, рядовой Боровиков нашел в себе силу и мужество, находчивость и смелость, чтобы обезвредить предателя, принял на себя командование батальоном и тем спас штаб дивизии во главе с покойным ныне генералом…»

Чудеса храбрости, чудеса бдительности проявил герой, а читатель снова при этом не присутствует! А ведь так хочется знать: что там делалось, в этом котле? Как случилось, что никто не угадал в командире предателя и не дал себя провести лишь рядовой Боровиков? Почему все остальные проявили, сидя в котле, непонятную беспечность? На каком предательском акте был застигнут командир? Как именно удалось Боровикову предателя обезвредить и как уничтожить?

И еще любопытно бы выяснить: за какие доблести наш герой получил остальных «Георгиев», если считать, что за расправу с командиром был награжден одним крестом? Ведь несмотря на все легкомыслие, проявленное штабом попавшей в котел дивизии, представить отличившегося сразу к четырем «Георгиям» эти штабные вряд ли могли… А впрочем, кто знает? С нашим героем все время происходят чудеса. Несколько позже тот же полковник Толстов говорит ему: «Я настоял о присвоении вам воинского звания штабс-капитана»… Это подумать только: из прапорщика сразу в штабс-капитаны, минуя подпоручика и поручика!.. Окружающие не удивлены нисколько. Присутствующие дамы восклицают: «Браво, браво капитану!» Но дамы, как известно, не мастерицы чины-то разбирать… А вот как удалось полковнику Толстову «настоять» на этом неслыханном повышении?

Чудеса здесь не кончаются… Мало того, что Боровиков — доблестнейший воин. Он, оказывается, еще и оратор, выступающий на митингах. Некий генерал в марте 1917 года сообщает вот что:

«Прапор Боровиков призывает солдат верить только социал-демократам фракции большевиков. Да-с! А все существующие партии, по его утверждению, не что иное, как обманщики народа, жрущие буржуйские пироги. И что в России, мол, царил бесшабашный произвол, кровавая тризна царских сатрапов только потому, что у власти стояли жандармы и буржуазия. Надо покончить с буржуазией и с ее партиями. Да-с! Так-то, господа! Мало того, прапор призывает к прекращению войны, к миру с вероломной Германией!»

Вот какие убеждения сложились у нашего героя, и складывались эти убеждения опять где-то за кулисами. Нет, это поразительно, что о самых важных этапах духовного роста молодого Боровикова мы вынуждены узнавать то от урядника, то от полковника, то от генерала… Как пришел герой к своим мыслям, что передумал и перечувствовал — узнать нам не удалось.

Быть может, удастся увидеть Дарьюшку, героиню второй и третьей книг романа, понять, что она за человек?

Дарьюшка — дочь богатого купца, окончила гимназию, что не прошло для Дарьюшки бесследно. Окружающие только и слышат от нее:

«Плавт сказал: человек человеку — волк. Как страшно… Апре ну ле