От дела не отрывать! - Чудомир

— Гм, так, значит, платит, говоришь? И за дорогу и суточные?.. Ах, чтоб ему провалиться!.. Посмотрю я, с женой посоветуюсь, подумаю…

Идет себе дальше гражданин Велко Великопостников, шагает со свертком под мышкой, а навстречу ему — Захарий Заговелков.

— Послушай, Велко, узнал я, что вы будто в Софию делегатами едете. Постарайся, браток, и меня к вам вписать! Устрой мне эту поездку, а? Всунь меня как-нибудь. Свояк у меня там, и не свояк, а просто чудо! Три года подряд засыпает письмами, письмо за письмом шлет: приезжай, своячок, в гости, погости у меня недельку-другую, посмотри, какой дом я себе построил и как живу. И жена у меня замечательная, и детишки, и садик, и погреб глубокий со старым винцом, копченой колбаской и рыбкой… Только тебя, пишет, мне не хватает, только тебя нет рядом. Но не тут-то было! Дорога недешево обойдется, сразу не решишься! Так ты уж, пожалуйста, прикинь, нельзя ли и мне как-нибудь к вам пристроиться. Свояк человек влиятельный, слово у него веское, может и помочь в случае чего. У них и остановимся. Повеселимся вволю!

Согласился Велко Великопостников, взял его в делегацию и пошел дальше. Уже возле дома его остановила бабушка Куна:

— Велко-о, сынок, возьмите и нашего деда! Он вам помогать будет в дороге, а заодно ему в Софии глаза полечат, ведь у него и на правый глаз бельмо садится. Вчера взяли на него свидетельство о бедности. Постарайся, сынок, устрой как-нибудь, я-то поехать не могу, а слепого и водить надо, и присматривать за ним.

Во дворе ждали еще трое. У одного было сокровенное желание купить в Софии квартиру, а у двоих других — какие-то коммерческие дела.

Дома, в гостиной, тоже собрались кандидаты в делегаты. Одни по делу, другие по службе, третьим надо было повидаться с политическими воротилами и купить что-нибудь модное для жен, а некоторым просто захотелось прокатиться за чужой счет.

На следующее утро делегаты собрались на вокзале и отправились в Софию. Ходили ли они к министру, говорили ли с ним, заступались ли за акцизного и послушал ли он их, не знаю, но обратно они целый месяц тянулись поодиночке.

Акцизный ждал, ждал и до поры до времени надеялся, что его восстановят на службе, но, видно, потерял терпение и, пораскинув умом, снял на базаре лавочку и стал торговать колбасами, суджуками и всякими копченостями. И, можно сказать, повезло человеку: лавочка его оказалась рядом с корчмой Косю Чубчика, и торговля пошла как по маслу. Живет он себе поживает, доход кой-какой имеет, но строгость соблюдает и членам делегации в долг не отпускает ни под каким видом.

КОНСТИТУЦИЯ!

С каких пор толкую: конституция великое дело, конституция прежде всего! Но никто не слушает. Коль дисциплина в крепких руках, а статьи законов исполняются и чинопочитание налицо, то и порядок будет, и плодородие, и деньжата у людей заведутся. Уж я-то знаю эти дела, что хочешь растолкую, не смотри, что у меня шапка дырявая и нужда вконец заела. Семь месяцев, батенька, и девять дней управлял я самым большим селом в округе! Такого старосты, как я, днем с огнем не найти было, не то что нонешние. Строгость была, подчинение и каждый знал свое место. А теперь? Собака лает — ветер носит. Характерности нету, личности нету и конституция не соблюдается. В загоне у нас основной закон государства. Бывало, вильнет Иван в сторону — баста! Влепишь ему штраф — и будь здоров! Пикнет Пырван — баста! Никому не давал спуску, никому никаких поблажек! Коль взялся за дело, доведи до конца. Коли гонишься за кем, загони в мышью норку, как говорится.

Когда я принял управление селом, пришла, к примеру сказать, повестка на имя Деню Узелка насчет изменения границ участка. Свой человек, родственник по женской линии, но это неважно. Бумага прислана, надо вручить. Нет наших, нет ваших. Все равны! Ладно, но Деню стал ловчить, прятаться, чтоб не вручили ему повестку, а, значит, отложили дело.

Посылаю рассыльного отнести повестку. Пошел он и немного погодя возвращается.

— Нет, — говорит, — его в селе. В лес уехал.

— Как так — нет? — говорю. — Как он смеет отсутствовать? Спросился он у кого, разрешение взял?

— Не спросился, но жена так сказала.

— Да я его только что видел — нес мясо домой. Килограмма полтора баранины с двумя почками. Сейчас же опять иди к нему.

Пошел рассыльный и минут через десять снова возвращается.

— Не оказалось в наличии, господин староста. И телега во дворе, и топор на колоде, а его не оказалось.

— Окажется, — говорю, — не только окажется, но и целиком покажется, когда я с другого конца возьмусь.

Знаю я наш народ насквозь, давно мне известны Узелковы плутни. Прикрикнул я на рассыльного:

— В третий раз пойдешь, в четвертый, в пятый, сто раз будешь ходить. Крутись как хочешь, но пока его не выследишь, сюда не возвращайся.

Снова пошел рассыльный, шнырял туда-сюда по садам и огородам, спрашивал, расспрашивал соседей и разузнал, что Деню дома, но прячется в овине.

— Вот и хорошо! Прекрасно! Я его прищучу и до завтрашнего утра эту повестку вручу, а там пусть все хоть в тартарары проваливается! Пусть все знают, что власть на месте, в твердых руках, и все статьи выполняются точь-в-точь.

Поскольку уже стемнело, я выставил у их дома наблюдательный пост, а ночью подучил своих людей. Одному велел поджечь овин, двоим стеречь по бокам, а сам занял позицию на груше возле дома. Все разошлись по своим местам, я забрался на грушу, прошло немного времени — баста! Поднялся дым столбом, поползли огненные языки, заполыхал овин. У Узелка сразу поднялась температура, выскочил он, как суслик из норы, и пока раздумывал, в какую сторону кинуться, мой человек встал ему поперек дороги и подал повестку. Ладно, но Узелка не зря так прозвали, умел он запутать любое дело — опять не подчинился административным органам и законной власти — и пустился со всех ног по огороду. Бежит, стало быть, без оглядки и категорически отказывается получить повестку. Он бежит, мои за ним, он бежит, мои за ним, да вдруг споткнулся и упал. Так и схватили его в Круглой роще, километрах в пяти от села. Отколошматили его по первое число, вручили повестку и заставили расписаться чернильным карандашом.

К чему я клоню? Нет