Макароны по-флотски - Виктор Евгеньевич Рябинин

class="p1">Так оно и вышло. Когда на столе оказалось горячее блюдо, из соседней комнаты раздавалось громкое сопение и выразительное поскуливание. Затем все на несколько секунд стихло, после чего все услышали громкий треск. На пороге комнаты, волоча за собой кусок выломанного плинтуса с гвоздем и поводком, появился радостный пес. Помню, Стас сильно рассердился, а все мы принялись уговаривать его проявить снисхождение к псу. Ну как было такого ярого гурмана не угостить курицей?..

Я уже завершил службу и уехал с Севера, когда позвонили друзья и сообщили: в автомобильной катастрофе под Питером трагически погиб капитан 1-го ранга Сойников, мой друг Стас.

Он был хорошим товарищем, с ним было комфортно и надежно не только в океанском походе, но и среди повседневной береговой суеты. Частенько вспоминаю наши дружеские беседы и общение, рассуждения о перспективах развития флота, и убеждаюсь в правоте его суждений. Единственное, в чем он оказался неправ, так это в отношении своего четвероногого друга. Норд был неспособен продать хозяина даже ради своей излюбленной курицы. После гибели Стаса пес заскучал, стал отказываться от еды и питья и медленно, вместе со своей нестерпимой болью, последовал за тем, кого любил больше жизни.

Видно, правду говорят, что ротвейлер – собака одного хозяина. Норд не сумел перенести его потерю.

24.СУМАСШЕДШИЙ ИВАН

Всезнающие историки утверждают: когда 19 марта 1906 года чиновники от Адмиралтейства принесли Николаю II проект указа о включении в классификацию судов военного флота новый разряд – подводные лодки, заодно посетовав, мол, подводники запросили себе слишком большое жалование, император сказал: «Дать. Все равно или утонут, или сгорят!»

Как оказалось, император словно в воду глядел. Несмотря на технический прогресс, профессия подводника до сих пор остается одной из самых опасных на планете.

И тогда, и теперь на субмаринах служат ребята отчаянные и рисковые. В прежние времена американские атомоходы, осуществляя скрытное слежение за советскими, буквально шарахались и старались всеми силами уклониться от тактического маневра наших подводных кораблей, который они колоритно именовали «Сумасшедший Иван». Суть его проста. Чтобы проверить, не крадется ли за тобой хитрый супостат, приходилось периодически, в течение каждых полутора-двух часов, по ломаному графику резко менять курс в океане, вплоть до разворота на 180 градусов. Цель этого опасного трюка предельно понятна: осмотреть сонарами «мертвую зону» позади субмарины. Обычная тактика, которую использовали американские подлодки в океанской игре в кошки-мышки, сводилась к следующему: обнаружив цель, они пристраивались за ней на некотором удалении, обычно правее линии винтов, постоянно находясь в «мертвой зоне» нашего гидролокатора. В случае, если цель производила неожиданный маневр, чтобы заглянуть в «мертвую зону», янки оставалось только остановить двигатели и соблюдать режим полной тишины в отсеках. Риск был немалый, потому как подобные действия могли привести к трагедии. Из-за значительной инерции американская субмарина продолжала движение вперед, что грозило лобовым столкновением. И случались, увы, в Мировом океане не так уж редко. Ныне все изменилось, и большинство современных подводных лодок используют буксируемые ГАС (гидроакустические станции) и практически не имеют «мертвой зоны», что делает этот опасный маневр ненужным.

Но сейчас не об этом. Развал могучей и сильной страны сказался и на подводном флоте. Отсутствие финансирования резануло по живому: недостроенные корабли таковыми и остались, новых не создали, действующие перестали ходить в море, а часть стальных красавцев безвременно списали на иголки. Американцы, напротив, в те годы обнаглели до безобразия, посчитав, что в отсутствие конкуренции на морях и океанах им все позволено. Страдали и люди. Денежное довольствие военным при правлении молодых гайдаровских реформаторов постоянно задерживалось. В результате семьи военных по всей стране, в том числе на заполярном Севере, практически голодали. Сейчас в это трудно поверить, но не раз офицеры и мичманы моего экипажа снимали погоны, переодевались в комбинезоны без знаков различия и за небольшую сумму наличными разгружали вагоны на железнодорожном вокзале в Мурманске. Необходимо было кормить семью, и все старались подзаработать любым доступным способом. Но терпение «государевых людей» не беспредельно. Однажды, когда денежное довольствие задерживали уже на три месяца, на Север из столицы прибыл высокопоставленный начальник в звании генерал-полковника. На встречу с ним собрали руководство кораблей и частей. Московский гость долго убеждал в важности демократических преобразований в стране и просил немного потерпеть, обещая лучшую жизнь в перспективе. Все мрачно переглядывались и помалкивали, понимая, что денег в ближайшее время не будет. Но тут со своего места решительно поднялся один из командиров атомных подводных крейсеров и задал вопрос важному начальнику. Смельчака пытались образумить, тянули за рукав тужурки, мол, Ваня, не надо задавать никаких вопросов, только себе навредишь! Не обращая внимания на предостережения, подводник все-таки вежливо поинтересовался у генерала: не остерегаются ли в центральном аппарате МО так долго задерживать североморцам их денежное довольствие? Ведь в руках военных моряков ракетно-ядерное оружие, и с этим обстоятельством необходимо как минимум считаться. И, хотя вопрос был простым и уместным, генерал уловил в нем скрытую угрозу и изменился в лице. В зале это заметили и зароптали, а само совещание вскоре завершилось.

Предполагаю, что после возвращения генерала из северной командировки и доклада руководству кто-то очень влиятельный в Москве сильно струхнул. Во всяком случае, в течение трех дней деньги на флот поступили и всем нам их выдали.

Месяца через три после того совещания в информационной программе «Время» прошел интересный сюжет. Дотошные журналисты обнаружили у нашего высокопоставленного командированного аж три современных коттеджа в Подмосковье, общей стоимостью несколько миллионов долларов. Генерал-полковнику пришлось срочно уволиться. Но, по всей видимости, дельцов столь высокого полета не сажают, а пересаживают в другое теплое кресло. Поскольку чуть позже слишком похожего на него депутата наблюдал в телерепортаже из Государственной думы.

А того смелого командира, как поговаривали в офицерских кругах, по какой-то надуманной причине отстранили от должности и уволили в запас. К сожалению, его фамилия в памяти не сохранилась, только имя – Иван.

Так что тем же американцам нас никогда не понять. Опасный маневр, которого в свое время они боялись настолько, что окрестили «Сумасшедшим Иваном», могли совершать только люди смелые, решительные, привыкшие к риску и нестандартным решениям. Да и не сумасшествие это вовсе, а способность ради благополучия экипажа брать всю ответственность на себя.

25.ТОРПЕДА

Эта история реально имела место на Тихоокеанском флоте более двух десятков лет назад и до сих пор вызывает не только ироничную ухмылку, но и закономерное опасение: похоже, количество явных идиотов, затесавшихся среди нормальных людей, намного больше, чем мы