Алексей Котов - Записки честного пингвина (сборник)

– А-а-а!.. – тонко взвизгнул Валентин Иванович.

– Стоп-стоп! Можно подумать, что не ты собрался резать, а тебя на вилку накалывают, – Люба потерла лоб, собираясь с мыслями. – Ты пойми, Валя, кто такой головорез? Это тип без нервов и извилин в башке. Тупой убийца. Кстати, в наше время большинство красивых женщин предпочитает влюбляться именно в головорезов. Усек, да?..

– Ы-ы-ы!.. – страстно замычал Валентин Иванович.

– Ты – животное! – в глазах Любы вдруг зажегся азартный огонек. Женщина сделала несколько гипнотических, завораживающих пассов руками перед застывшим лицом мужа. – Ты – зверь!.. В тебе нет ничего человеческого.

– Р-p-p!.. – по собачьему зарычал Валентин Иванович.

– Ты способен на все, – продолжила гипнотическое внушение Люба. – Ты жаждешь крови и смерти. Свинья… Она такая противная!.. Убей ее!

Валентин Иванович слегка присел и, выставив вперед огромный тесак, громко крикнул странно изменившимся, жутким голосом:

– Га-а-а!

– Молодец! Убей ее!

– Га-а-а!!..

Муж застыл в позе японского самурая решившего сделать себе харакири. Его перекошенное лицо напоминало морду индейского бога смерти.

– Отлично, – Люба хлопнула в ладоши. – А теперь быстро в курятник.

Валентин Иванович бросился в сарай. Едва не сорванная с петель дверь глухо стукнулась о стену.

– Га-а-а!!.. – донеслось из курятника. – Га-а-а!..

Люба прикусила кулачок. Прошла томительно долгая минута. Предсмертного визга свиньи не было слышно.

Люба осторожно подошла к сарайчику и заглянула внутрь. Ее муж стоял посередине помещения и смотрел на Замарашку. Свинья лежала в углу и тихо, блаженно хрюкала. Валентин Иванович оглянулся.

– Я уже посчитал, – почему-то шепотом сказал он. – Десять штучек!..

Взгляд мужа светился такой тихой и светлой радостью, что Люба не выдержала и улыбнулась ему в ответ. Валентин Иванович был по настоящему счастлив: рядом с Замарашкой, возле ее толстого брюха, бодались, пытаясь прорваться к материнским сосцам, крошечные и смешные поросята.

Теперь Валентин Иванович и Люба поросятами торгуют. По две тысячи рублей штука.

Ничего-ничего, проживем как-нибудь и без зверства!..

Как получаются женщины

Хрупкая Машенька Козлова была похожа скорее на девочку, чем на женщину. Впрочем, Машенька была замужем уже целую неделю, и теперь ей предстояло сделать первую в жизни уборку квартиры.

«Так-с, значит, – подумала она, осматривая зал. – С чего бы начать?..»

Машенька нерешительно взяла веник. Кот Бармалей потерся о женскую ножку и вопросительно посмотрел вверх. Судя по всему, Машенька не собиралась завтракать.

Через минуту веник наткнулся на две большие гири. Гири стояли в центре зала и были замаскированы брошенной второпях рубашкой мужа.

«Куда бы их поставить?..» – подумала юная жена и обвела взглядом квартиру.

Кот Бармалей уже сидел на подоконнике. Он рассматривал машину за окном машину с большой надписью на борту «Молоко» и мечтал. Неожиданно сзади послышалось напряженное, женское пыхтение и рядом с котом тяжело громыхнула гиря. Кот понюхал «соседку». Гиря невкусно пахла чугуном… Вторая тоже.

Через пару минут Машенька отложила веник и взяла в руки тряпку. Женский взгляд упал на пыльный подоконник. Там, между двумя гирями, сидел кот и по-прежнему смотрел в окно.

«Гири буду мешать», – подумала Машенька.

Она перевела взгляд на громоздкий шкаф и задумалась. Потом Машенька отложила тряпку и пододвинула к шкафу стул.

Гири были очень тяжелыми.

«Нужно было одну сначала взять, – догадалась Машенька, с трудом выпрямляясь на стуле. – Впрочем, ладно… Р-р-раз – два, взяли!»

Молодая женщина подняла обе гири… И увидела толстый слой пыли на крышке шкафа. Держа гири на груди, Машенька слезла со стула, поставила «железо» на пол и снова взяла тряпку.

Уже спускаясь вниз, она споткнулась о гири и упала. Рядом с гирей сидел кот Бармалей и смотрел на юную женщину зелеными, голодными глазами.

– Уйди отсюда, обжора, – строго сказала Машенька.

«А я тут при чем? – подумал кот. – Давай лучше позавтракаем».

Машенька взяла гири и снова стала на стул. Р-р-раз!..

«А что если поставить их под кровать?..» – неожиданно для самой себя подумала она. Машенька опустила «железки» на грудь и задумалась. Потом она слезла со стула и побрела с гирями в спальню.

Задвинуть гири под кровать оказалось не таким простым делом. Во-первых, Машенька боялась поцарапать пол, а, во-вторых, под кроватью было много пыли и юной женщине пришлось вытаскивать гири назад. Машенька кусала губы и шептала спортивному «железу» мужа не ласковые слова. В конце концов, женское упрямство одержало верх.

– Ну, наконец-то!.. – Машенька улыбнулась и чисто механически вытерла мокрой тряпкой вспотевшее лицо. Потом она весело подпрыгнула и упала на кровать…

Что-то твердое ткнуло Машеньку в живот. Женщина замерла. Она перевернулась на спину, приподнялась и резко опустила тело. На этот раз твердое толкнуло Машеньку в поясницу.

«Гиря! – с ужасом подумала женщина. – Ой, тогда ночью что получится?!»

В зале громко мяукнул Бармалей. Подходило время обеда.

«На балкон их!..» – с отчаянием подумала Машенька.

На балконе Машенька разбила три банки с огурцами и, в конце концов, пришла к выводу, что лучшее место для гирь это антресоли.

Через долгих полчаса Машеньке удалось взгромоздить упрямое «железо» на антресоль в коридорчике. Бармалей смотрел вверх удивленными глазами и молчал.

– Во-о-от так!.. – простонала Машенька продвигая чугунную железяку как можно дальше.

Неожиданно полочка рухнула. Кот едва успел отпрыгнуть в сторону, но следом за гирями на пол обрушилась Машенька…

…Муж пришел с работы в шесть часов вечера.

Машенька лежала в зале, на диване, уткнувшись лицом в подушку, и тихо стонала. Кот Бармалей лежал на пояснице женщины и мирно спал.

– Почему мои гири лежат в ванне? – удивленно спросил муж.

– Бу-бу-бу… – пробубнила Машенька, в подушку не поднимая головы.

– Что-что? – спросил муж.

– Понимаешь, я убирала в квартире… – Машенька с трудом приподняла голову, но сил на даже на слова не было. – Слушай, муж, может быть, ты сам приготовишь ужин, а?

Муж улыбнулся и пошел на кухню.

Через полчаса Машенька ела котлеты лежа на диване. Уставшие руки сильно дрожали, и юная женщина не могла удержать вилку. Муж кормил Машеньку сам.

– Еще кусочек, пожалуйста, – то и дело просила Машенька.

После тяжелого физического труда приготовленные мужем котлеты казались необычайно вкусными.

– Если ты будешь так много есть, – сказал муж. – То очень скоро превратишься из хрупкой девочки в матерую женщину.

– Ерунда! – с набитым ртом пробурчала Машенька.

«Растолстеешь тут с вами! – подумал кот Бармалей. – За весь день только полкотлетки и скушал».

…Утром Машенька проснулась позже обычного. Все тело болело так сильно, словно она работала и ночью. Машенька зевнула и с трудом приоткрыла один глаз…

В центре спальни стояли гири.

Потому что все мужики…

Когда я был маленьким, я не пил и не курил. Но я все равно приставал к женщинам. Я требовал, что бы меня посадили на колени, погладили по головке и дали конфетку.

Не знаю почему, но я очень любил женские колени. Сидишь, бывало на них вразвалочку и конфетку жуешь. А тебя еще и по головке гладят. Надоели одни колени – можно перебраться на другие. Нужно заметить, что я никогда не отличался постоянством и любил бродить по женским коленям.

Помню, как-то раз, сижу я на коленях у тети Маши и ногой болтаю.

Грустная тетя Маша говорит толстой тете Глаше:

– Мой муж вчера домой пьяный, как последний свин, пришел. Все мужики – сволочи!

Я думаю: как это все? Значит и я тоже? Я-то мужик!..

Вздохнул я и на колени к толстой тете Глаше перебрался.

Толстая тетя Глаша говорит:

– А мой муж разве лучше?

Я думаю: наверное, лучше. По крайней мере, я дядю Колю ни разу пьяным не видел.

Толстая тетя Глаша говорит:

– За то он по бабам гуляет!

Я думаю: ну и пусть себе гуляет. Подумаешь, на коленках у какой-нибудь посидит. Жалко, что ли?..

Переполз я, на всякий случай, на коленки к веселой тете Даше. А веселая тетя Даша красивая как… Ну, как конфета, что ли? И коленки у нее мягкие – сидишь как в кресле.

Веселая тетя Даша меня по головке погладила и говорит:

– А вот я, бабы, на своего мужа плевать хотела. У меня этот самый есть!..

Я думаю: кто этот самый?.. Кулек с конфетами, что ли?

Грустная тетя Маша и толстая тетя Глаша хором говорят:

– Ух, ты!..

Веселая тетя Даша говорит:

– Ага. И даже не один, а целых две штуки.

Я говорю:

– Тетя Даша, дай конфетку.

Веселая тетя Даша говорит: