Алексей Котов - Записки честного пингвина (сборник)

Миша не врал. После того, как работа была завершена, шеф налил Мише стакан коньяка, а секретарша Лидочка игриво поцеловала его в щеку.

Ангел задумался.

– Плохо дело, – сказал он.

– Да чего уж там!.. – Мишка безнадежно махнул рукой.

Он вздохнул в очередной раз и, сгорбившись, побрел прочь. Небожитель почесал могучей пятерней нимб над головой. Он смотрел вслед своему спасителю, пока тот не скрылся за углом гаража.

Ангел стал на колени и протянул руки к небу.

– Господи, – попросил он, – понимаю что нельзя, но может быть, хотя бы на один час можно?.. А, Господи? Только на один час!

Еще в прихожей Мишка попытался изложить жене Лене причину своей задержки. Его речь была крайне не убедительна и бессвязна. Но, к удивлению Мишки, жена только мягко улыбалась в ответ и в знак согласия часто кивала головой. Потом Лена вытерла со щеки мужа чужую губную помаду и нежно поцеловала его в нос.

– Ужинать будешь? – мягко спросила она.

– Буду… – почему-то шепотом согласился пораженный Мишка.

За столом Мишка снова возобновил свой по-идиотски длинный и запутанный монолог. Лена продолжала ласково улыбаться и не отрывала от лица мужа восхищенного взгляда.

– Ты, наверное, устал, любимый, – в конце концов, перебила она супруга. – Иди, ляг на диван и посмотри футбол. Я приготовлю кое-что на завтра, закончу стирку, вынесу ведро с мусором и приду к тебе.

Мишка чуть было не подавился котлетой. По-прежнему ничего не понимая, он машинально кивнул головой, встал и направился в зал.

Лена смотрела вслед своему мужу восхищенными глазами и была готова заплакать от счастья. Над головой ее непутевого мужа неземным, золотистым светом сиял нимб святого…

Шубка

Если бы я был медведем, уверен, жена давно бы сняла с меня шкуру.

Итак, семейная сцена.

Наташка кричит:

– Ты не можешь представить себе, как трудно жить человеку без шубки!

– Отстань.

– Я хочу шубку!..

– У нас нет денег.

– Если ты не купишь мне шубку, я пойду на улицу голой!

Да, пожалуйста!..

Через минуту в прихожей хлопает входная дверь. Я не спеша, закуриваю и смотрю в окно. Конечно же, это очередная провокация и не более того. Итак, я спокоен, я совершено спо…

Из подъезда выходит голая Наташка. На ней – только трусики. Она на цыпочках подходит к большому сугробу и принимается растирать голую грудь снегом. С ума сойти можно!..

Я бегу на улицу. Шесть лестничных пролетов я преодолеваю в шесть прыжков и, едва не сорвав с петель дверь, вылетаю из подъезда.

Наташки нет. На всякий случай я подхожу к углу дома. Удивительно, но Наташки нет и на шумном проспекте. Я возвращаюсь к двери подъезда и тяну на себя ручку… Дверь не поддается.

– Теперь понял? – спрашивает из-за двери Наташка.

– Что? – еще не уразумев весь ужас своего положения, спрашиваю я.

– Как трудно человеку без шубки.

Черт возьми, мне бы еще валенки и собачий треух! Мороз градусов двадцать пять.

– Открой дверь! – кричу я.

– Хочу шубку!..

– Открой дверь, я замерзну!

– Неделю назад, у мамы в деревне, ты нырял в прорубь.

– Это было после бани.

– Баню я тебе устрою потом. Гони шубку!..

– Да где я тебе ее сейчас возьму?!

– Мужчина!.. – окликает меня сверху приятный женский голос.

Я поднимаю голову. На меня падает что-то большое и мягкое… Это шубка.

– Потом занесете в двадцать пятую квартиру, – говорит красивая женщина в окне. – Удачи вам.

Окно захлопывается.

– С кем ты там говорил? – спрашивает жена.

– С незнакомой женщиной. Я снял с нее шубку. Открой дверь!..

Жена встает на цыпочки и смотрит в маленькое оконце. Я показываю ей шубку. Дверь тотчас распахивается.

– Идиот! – кричит Наташка. – Брось шубу и бежим!

Наташка бежит, а я неторопливо поднимаюсь по порожкам и звоню в дверь двадцать пятой квартиры. На пороге возникает красавица из окошка.

– Может быть, кофе? – спрашивает она, принимая шубку. – Вы замерзли.

Я прохожу в квартиру. Ого, живут же люди!.. Как говорится, вызывающе богато, но со вкусом.

– Вам кофе с коньяком? – улыбается красавица.

Да хоть чай с водкой!..

Мы садимся за столик. Красавицу зовут Валентина. Наш легкий и веселый разговор напоминает пляжный флирт. Валентина непринужденно закидывает ногу за ногу. Халатик столь же непринужденно скользит вверх по длинной ножке.

– Женское нетерпение – просто ужасно, – говорит Валя. – Собственнические инстинкты могут испортить любую женщину.

– Как я вас понимаю, – вздыхаю я, прихлебывая дорогой коньяк.

Нашу приятную беседу прерывает длинный звонок в дверь. На всякий случай я тоже выхожу в прихожую.

– Откройте дверь! – кричит Наташка. – Что вы там делаете?!

– Я пытаюсь объяснить вашему супругу, как трудно жить красивой женщине без мужа, – говорит Валентина. – Хотите, я подарю вам шубку?

– Подари!.. – рычит Наташка. – Я заверну в нее твой труп.

– А две шубки?

– Мужу и ящика хватит! – Наташка пинает дверь ногами. – Выходите оба!

Я открываю дверь и процеживаюсь в щель наружу. Сзади быстро щелкает замок. Мы идем домой…

– Я все про нее знаю, – шипит мне в спину Наташка. – Она пять раз была замужем и у нее целых восемь шубок! Нашел себе проходимку!..

А кто виноват?.. Я, да?!

– Развратник!..

Дома Наташка замолкает. Покусывая кулачок, она бродит из угла в угол, бросая на меня то испепеляющие, то умоляющие взгляды.

Очень легко догадаться, о чем думает Наташка. Она боится, что я уйду к красивой женщине, у которой есть целых восемь шубок. Тогда мне даже не придется ходить на работу. Я могу спокойно сидеть возле телевизора, пить дорогой коньяк, а в свободное от удовольствий время прогуливаться под окнами дома в дорогой женской шубке. Так, чтобы это видела Наташка.

– Настоящая любовь не продается, – неожиданно говорит Наташка. – Даже за шубку!..

Ну, наконец-то!..

Все.

Спасибо за внимание.

Маленький антракт.

Независимый курьер

Посвящается воронежской газете «Независимый курьер», причем автор, очарованный ее парадоксальным названием, не имел в виду ничего кроме улыбки за пазухой.

1993 год.

Губернатор проснулся от громкого стука по дребезжащей двери. Перекрестившись, он откинул одеяло и принялся лихорадочно нашаривать в темноте брошенный где-то впопыхах парик.

«Должно быть ревизоры из Петербурга, – с тоскливым ужасом подумал он. – Спаси и сохрани, Господи!..»

Губернатор вспомнил о городской казне и заложенном на воронежских верфях царском флоте. Самым отвратительным было то, что денег на взятки не осталось ни копейки – три дня тому назад пьяный вдрызг губернатор собственноручно набил лифчик заезжей красавицы золотыми червонцами. Теперь молодуха лежала в постели рядом с ним и задумчиво кусала кулачок.

– Открывай, стервец! – донесся из-за двери чей-то грубый голос. – Открывай, а то хуже будет!

– Свечу зажги… – срывающимся голосом приказал девице губернатор и бросился к двери.

Засов долго не поддавался, потом глухо звякнул и в комнату вместе с клубами морозного пара ввалился высокорослый, пьяный донельзя детина. Он молча ткнул губернатора кулаком в грудь, а затем попытался найти так необходимую ему, в его теперешнем состоянии, третью точку опоры.

Грубость незнакомца, одетого в форму непонятно какого ведомства, обидела губернатора, но, тем не менее, он спокойно спросил:

– Ты кто?

Пьяный верзила наконец-то приземлился на постели рядом с повеселевшей девицей и только тогда счел возможным представиться:

– Дед Пихто.

Глаза губернатора недобро прищурились: государева служба подобных шуток не терпела. Но, снова вспомнив о пустой казне, губернатор сумел сдержать готовый вырваться наружу боярский рык.

– Ты вот что, – стараясь казать спокойным, сказал он, – если по делу государеву, то говори, а нет – так иди, проспись.

Верзила глумливо всхлипнул:

– Не буду я говорить… Обидел ты меня.

Губернатора передернуло.

– Да ты кто такой, в конце-то концов?! – не выдержал и заорал он.

Верзила захохотал и несколько раз дружески хлопнул девицу по полуголой груди. Та радостно взвизгнула.

– Курьер я, отец родной, – твердо сказал незнакомец. – Курьер, понял?!

Должность курьера была слишком незначительной, что бы испугать чиновника в чине генерал-аншефа.

– Что?!.. – губернатор задохнулся от гнева. – Да я тебя…

– Ну что ты? – хмыкнул верзила. – Я тебя знаешь, где видел?..

Губернатор в третий раз вспомнил о пустой казне.

«А может быть этот тип из этих?.. – подумал он, – каких их?.. Из фаворитов типа князя Меньшикова?»

– Депешу давай, что ли, – подавив бешенство, буркнул губернатор. – Ездят тут всякие, спокойно поспать не дадут…