Алексей Котов - Записки честного пингвина (сборник)

– Этот прибор называется «стервометр», – врач чуть развернул бумагу, так, чтобы стало видно небольшое стеклянное окошко, и положил приборчик на стол. – Видите вот эту синюю стрелку?.. Прибор реагирует на отрицательное биополе и если вы, Нелли Степановна, – врач выразительно посмотрел на женщину, – помолчите хоть пять минут, то уверяю вас, стрелка укажет нам главного виновника ваших семейных проблем. Согласны?..

– Нет, – быстро ответила красавица.

– Почему?

– Потому что я и так все знаю.

– А вы что, врач, да?!..

Во взгляде женщины мелькнуло сомнение. Между тем Мишенька молча, с детским любопытством, изучал прибор со странным названием «стервометр» и даже попытался потрогать его пальцем.

– Не балуйся, – тут же одернула его женщина.

Мишенька послушно опустил руку.

– Если вы не согласитесь, Нелли Степановна, то через полгода вы расстанетесь с мужем, – мрачным, то ли пророческим, то ли почти откровенно злодейским голосом, пообещал Петр Иванович.

– Я еще не думаю о разводе, – парировала женщина.

– Вы – возможно. А ваш муж?

Женщина удивленно посмотрела на Мишеньку. Тот вдруг потеряв интерес к «стервометру», принялся рассматривать что-то за окном. Мимо окна прошла красивая блондинка, победоносно неся перед собой туго обтянутую платьем грудь.

– Мишенька, – тихо позвала Нелли Степановна.

Муж промолчал. Он слегка втянул голову в плечи, положил руки на колени и сжал ладони в кулаки.

Пауза получилась долгой и значительной.

– В конце концов, вы сами же хотите, чтобы ваш муж стал настоящим мужчиной, – не глядя на пациентку, сказал Петр Иванович. – Крутым, так сказать, мужиком. Но для этого нам нужно поставить правильный диагноз не только ему, но и вам.

– По-вашему я – стерва?!

– Я такого не говорил.

– Хорошо, я согласна. Что мне делать?

– Ничего, – ожил Петр Иванович. – Сидите тихо и смотрите на прибор.

Красавица не без сомнения взглянула на «стервометр» и кивнула.

Петр Иванович откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Наступившая в кабинете тишина казалась умиротворяющей и нежной.

Прошла одна минута…

Петр Иванович лениво приоткрыл один глаз. Нелли Степановна и Мишенька, не отрываясь, смотрели на прибор. Но если муж смотрел на него так, как смотрят на обычную вещь, то взгляд красивой женщины выражал непреклонную решимость и волю к победе.

Петр Иванович снисходительно улыбнулся.

«Старайся, старайся, – подумал врач. – Посмотрим, что у тебя получится…»

Он безразлично взглянул на «стервометр». Кончик синей стрелки медленно полз в сторону Мишеньки.

«Быть того не может!» – пронеслось в голове врача.

Ошеломленный Петр Иванович выпрямился в кресле. Между тем синяя стрелка продолжала неумолимо двигаться именно в сторону мужчины.

Нелли Степановна еще ниже склонилась над «стервометром». Ее напряженный взгляд замер на кончике чуть подрагивающей стрелки. Когда на какое-то мгновение синяя стрелка замерла, взгляд женщины стал пронзительным, как игла. Стрелка дрогнула, снова двинулась вперед и остановилась только тогда, когда точно указала на мужа.

– Ну, теперь поняли?! – гордо спросила красавица.

Она встала и, четко постукивая каблучками, вышла из кабинета. Дверь захлопнулась с победоносным грохотом.

Мужчины как загипнотизированные смотрели на синюю стрелку.

– Послушайте, доктор, – наконец тихо выдавил из себя Мишенька. – Вы же обещали мне, что сможете переубедить мою жену… То есть как-то повлиять на нее… Ну, в общем, переделать…

Петр Иванович нашарил узел галстука и ослабил его. Он все еще смотрел на синюю стрелку так, словно не мог поверить в итог им же самим предложенной процедуры.

– Доктор, я ничего не понял, – продолжил Мишенька.

– Это я ничего не понял! – вдруг взорвался Петр Иванович. – Я, а не вы!.. Я даже стулья так расставил, что бы стрелка показала на вашу жену. Смотрите, – врач сорвал с прибора бумагу, – смотрите, это не «стервометр», а самый обыкновенный компас! Только что ваша жена силой воли победила магнитное поле Земли, вы хоть это понимаете?!

Потрясенные мужчины уставились на дверь.

– Вы хотите сказать, доктор, что… – начал Мишенька.

Дверь тут же приоткрылась, и в щель просунулось красивое и возмущенное женское лицо.

– … Что если ты и дальше будешь вести себя как рохля, я преодолею гравитационное поле, – продолжила за мужа Нелли Степановна. – Однажды ночью я сяду на метлу и улечу. – Женщина перевела взгляд на врача. – Доктор, теперь-то вы хоть видите, до чего он меня довел?!

– Вижу, – врач кивнул.

Быстро, почти не думая Петр Иванович написал на рецептурном бланке: «Жене – валерьянка, мужу – штурм горы Эверест».

Едва взглянув на рецепт, Мишенька слегка побледнел.

– Доктор, может быть, просто чуть-чуть побить ее и все? – с тоскливой надеждой спросил он.

– Не ищите легких путей, голубчик, – врач показал глазами на дверь. – Можете идти. И, кстати, учтите, народная мудрость гласит, что у верблюда два горба, потому что жизнь – борьба.

Едва за пациентом закрылась дверь, в коридоре тут же с грохотом что-то упало.

«Наверняка Мишенька о стул споткнулся, – подумал врач. – Но, в сущности, я совершенно спокоен за него. Ведь Нелли Степановна ни за что не отпустит Мишеньку в горы одного».

Вдова и электрик

Или Бог всегда на стороне женщины

Улица Морковкина была застроена небольшими, уютными домиками. Она утопала в зелени садов и, рыночное изобилие еще не сорванных с веток яблок и груш, могло порадовать даже случайного прохожего.

Впрочем, электрик Семенов находился при исполнении служебных обязанностей и больше интересовался столбами, чем фруктовыми деревьями. Столбы были деревянными и старыми. Найдя нужный, Семенов присел возле него и нацепил на ноги верхолазные «кошки» похожие на загнутые бивни слонов-лилипутов. Заменить перегоревшую на столбе лампочку, было пустяковым делом. Именно поэтому электрик вспомнил о перекуре и не спеша достал из кармана пачку сигарет.

«А ничего живут, – подумал он, рассматривая домик напротив. – Прилично».

Семенов курил медленно, со вкусом, и думал о своей не очень-то уютной однокомнатной «хрущебе».

«Ладно, пора, вообще-то!..» – решил Семенов.

Путь электрика наверх, к ржавому жестяному плафону, занял чуть больше минуты. Острые когти «кошек» прочно цеплялись за покрытое трещинами дерево. Добравшись до цели Семенов выкрутил лампочку и положил ее в сумку…

…Вдова Мизинчикова стояла возле трельяжного зеркала и рассматривала свое отражение. Там, в стеклянной прозрачной глубине, стояла молодая, чуть полная женщина с простым и милым лицом. Больше всего Мизинчиковой нравилась ее грудь. Грудь была большой, высокой и красивой.

«Господи! – со вздохом подумала вдова. – Господи, ты бы мне мужа послал, что ли?.. Честное слово, столько женственности пропадает!»

…Столб, на котором сидел электрик Семенов вдруг тихо хрустнул и накренился в сторону рядом стоящего домика. Электрик икнул от страха. Он обхватил деревянный ствол обоими руками и замер.

«Мамочка родная! – подумал Семенов. – Это что, кранты что ли?!.. Господи, спаси!!»

Столб замер.

…Мизинчикова подошла поближе к зеркалу и потрогала рукой холодную стеклянную поверхность.

«Наверное, ходит где-нибудь порядочный мужик, – подумала вдова. – И, между прочим, без дела ходит. А я бы ему, Господи, хорошей женой была…»

Столб снова хрустнул. Любая попытка слезть вниз только ускорила бы катастрофу.

«Боже мой!!.. – взмолился Семенов. – Три года на машину по копейке копил, только неделю назад ее купил. Неужели все, Господи?!..»

Столб замер.

…Мизинчикова сняла ночную рубашку. Тяжелые груди плавно колыхнулись.

«Нет, я все-таки красивая, – подумала вдова. – Может быть, ты так сделаешь, Господи, что бы у моего будущего мужа машина была? Конечно, это не главное, но все-таки, муж с машиной это просто здорово. Будет на чем в деревню к маме за продуктами ездить…»

…Столб затрещал.

«Боже мой, за что?! – мысленно взвизгнул электрик. – Что я в жизни видел?.. Да ничего хорошего! Мне же только 35 лет, Господи, и целых семь из них я с дурой женой промучился!»

Стол замер и, мгновение спустя, как показалось электрику, стал выпрямляться.

…Мизинчикова снова потрогала зеркало.

– Господи, пошли мне мужа, а? – уже вслух попросила она. – Даю тебе честное слово, Господи, я буду ему хорошей женой. И детишек ему рожу… Двух. Нет, трех!

…Столб рухнул.

Окно разлетелось вдребезги и на Мизинчикову обрушилось что-то огромное и кричащее. Оба, и вдова, и электрик, рухнули на пол.