Макароны по-флотски - Виктор Евгеньевич Рябинин

не встречайся. А то влюбишься, женишься… А у нее папа сильно пьет. Наследственность плохая. Все это может сказаться на детях, моих внуках, – честно поведал причину своего беспокойства отец.

Примерно в это же время Саня Горелов учинял допрос дочери и также не советовал продолжать отношения с сыном своего друга.

– Понимаешь, доченька, отец твоего Руслана хотя и хороший, но запойный человек. Он, если начинает пить, то остановиться уже не может. Ты же знаешь поговорку: от осинки не родятся апельсинки. Сын, как правило, во всем копирует своего отца, так что с большой долей вероятности со временем пить будет и Руслан. Зачем тебе муж пьяница?

И Руслан и Алена с мнением своих отцов не согласились. Как оказалось позже, они уже давно нравились друг другу, и юношеская искренняя влюбленность не могла мириться с запретами старшего поколения. Папаши, понятное дело, сильно расстроились, подспудно в душе обвиняя друг друга в дружбе детей, и вскоре между ними произошел первый серьезный конфликт за многолетнюю дружбу…

После подъема флага в один из дней Гаряев зашел в каюту к Горелову поговорить. Перед тем как присесть, он машинально положил на крышку какого-то прибора, который сняли из радиорубки и готовили к сдаче в ремонт, несколько промасленных шестеренок, завернутых в бумагу. В другой раз Горелов бы промолчал, но раздражение от недавнего безрезультатного разговора с дочерью перекинулась на Гаряева.

– Ты что делаешь, идиот! Эта аппаратура работает на интегральных схемах. А ты на нее свои грязные железки складываешь, – возмутился связист.

– Сам ты придурок! Это не железки, а, между прочим, дифференциальные шестеренки, – в свою очередь аналогично отреагировал механик.

Слово за слово, и два взвинченных человека наговорили друг другу много лишнего и обидного. Гаряев, выходя из каюты и хлопая дверью, заявил, что не хочет больше знать своего бывшего товарища, а Горелов в ответ рассмеялся и послал Романа куда подальше.

Конфликт между друзьями затянулся и стал обсуждаться в экипаже. Командир и его заместитель принялись выяснять ситуацию, для чего поочередно побеседовали с каждой из непримиримых сторон. Но истинные причины конфликта те не выдавали, а сводили свои объяснения к следующему: мол, его бывший товарищ – беспробудный пьяница, потому между ними нет ничего общего.

– Но вы же вместе с ним шило хлестали! – возмущался командир, слушая почти одинаковые по сути речи. – Еще неизвестно, кто из вас в этом деле первый номер, а кто второй.

Но между Гаряевым и Гореловым словно пробежала черная кошка с длинным хвостом. Они даже не смотрели в сторону друг друга. И тут в их семьях жизнь снова совершила неожиданный кульбит…

Несмотря ни на чье недовольство, Руслан и Алена решили быть вместе. На правах мужчины Руслан поставил перед отцом вопрос ребром: он женится на Алене и они вместе с родителями празднуют свадьбу. Если отец против, все равно женится на Алене, и после скромной росписи молодожены снимут себе в Мурманске квартиру. Аналогичный ультиматум предъявила своим предкам и девушка.

Поскольку никто из родителей не враг своему ребенку, свадьба состоялась. Перед самой росписью в загсе, когда что-либо изменить или повлиять на ситуацию уже никак невозможно, Гаряев и Горелов, не сговариваясь, подошли друг к другу и крепко обнялись.

– Прости меня, Рома, – с дрожью в голосе попросил Горелов.

– И ты, Саня, не держи на меня зла, – не менее искренне вторил ему Гаряев.

Общеизвестно, что мужчины не плачут, а лишь немного огорчаются. Но тут случай был совершенно особый.

10.ИСПОДНЕЕ ДЛЯ КАПРАЗА

В предновогодние дни на корабль прибыло молодое пополнение. Событие, безусловно, важное и значительное. Новичков приняли радушно: разместили в кубриках, поставили на все виды довольствия и взяли под строгий контроль процесс адаптации молодых матросов к условиям корабельной службы.

Через несколько дней проверить, как обустроился молодняк, из штаба флота прибыл капитан 1-го ранга Кузин. Отлаженной организацией быта он остался доволен. Лично побеседовав с каждым из вновь прибывших, Кузин принял участие в телесном осмотре новоиспеченных моряков, который в амбулатории проводил начальник медицинской службы корабля. И тут выявились недостатки. Как говорится, из песни слов не выбросишь, по этой причине заранее прошу прощения у читателей за столь пикантные подробности. Оказалось, что у двух молодых матросов вместо установленного нормами вещевого довольствия нательного белья в наличии имелось его жалкое подобие.

– Станислав Николаевич, – обратился проверяющий к заму, – безобразие! Неужели на корабле и трусов не осталось? Вызывайте баталера и решайте этот вопрос.

Сказано – сделано. Указания старшего начальника быстро воплотились в конкретные действия: вызов подчиненных, постановку задач и требования немедленного их исполнения.

Мичман Александр Лавренчук на флоте служил не первый год и сразу смекнул: коль вызывают его, вещевого баталера, знать, потребовалось что-то по его части. Интуиция мичмана не подвела, так все и случилось. Через несколько минут Лавренчук уже стоял в каюте заместителя командира и преданно всматривался в лицо начальника. Перелистывая анкеты, заполненные молодыми матросами, рядом в кресле сидел и капитан 1-го ранга Кузин.

– Александр Владимирович, – обратился к мичману зам, – быстро найди у себя в баталерке две пары красивых новых трусов и принеси сюда.

Какое-то время Лавренчук соображал, затем лукаво и понимающе улыбнулся, хотел что-то уточнить, но передумал и с присущим ему служебным рвением и вездесущим украинским «зараз зробимо» унесся исполнять приказание. Минут через десять он вернулся, неся в руках завернутые в яркую подарочную бумагу две пары нательного белья. Проверяющий поблагодарил:

– Каков молодец! Спасибо, Александр Владимирович, вы быстро справились с поручением.

Довольный похвалой, Лавренчук расплылся в улыбке и гордо выпятил грудь, все видом показывая, мол, готов выполнить любое приказание начальника. Но больше ничего не потребовалось, и его с миром отпустили. Матросам выдали недостающие атрибуты гардероба, так разрешив этот простой вопрос.

После ужина, когда проверяющий убыл с корабля, в каюту зама опять постучал Лавренчук. Переминаясь с ноги на ногу, он вкрадчиво поинтересовался у начальника, понравился ли проверяющему его новогодний гостинец. Офицер опешил.

– О каком подарке вы говорите, Александр Владимирович?

– Як який, той, що я принис, – удивился мичман. – Звиняйте, але я перший раз бачу, щоб капразам матроськи трусы булы потрибны.

Только сейчас офицер понял, что имеет в виду подчиненный. Выполняя приказание, Лавренчук был уверен, что старается он не для матросов, а лично для капитана 1-го ранга Кузина. Когда, наконец, все прояснилось, зам смеялся до слез, а мичман погрузился в мрачное разочарование.

После этого недоразумения корабельные балагуры в преддверии любой проверки еще долго отпускали шутки в адрес ушлого мичмана:

– Сашко, готовь трусы, проверяющие едут!