Прекрасное изгнание - Коулc Кэтрин

молчание и замкнутость ранили куда больнее любых ран.

Теперь, когда мы знали, что Ханна не стреляла в Линка, у нее появился шанс получить помощь, которая ей была жизненно необходима. Трейс договорился с окружным прокурором, и ее перевели в охраняемое психиатрическое учреждение.

А Фара — или, вернее, Кларисса — сидела в окружной тюрьме без права на залог. Ее ДНК связали с двумя заказными убийствами, а отпечатки пальцев — с кражей антиквариата у бизнес-конкурента Филипа Пирса.

Этот человек оказался куда более извращенным, чем кто-либо мог представить. Он начинал с шантажа и давления, а потом просто вкусил власть. Угрозы, убийства, сделки — ради выгоды и влияния. Никаких границ.

ФБР все еще собирало мозаику, но, судя по всему, мой отец познакомился с Филипом на политическом мероприятии. Тот сразу увидел в нем ценную фигуру — судью, которого можно было использовать.

Но когда дела, которые Филип требовал «перекидывать», стали слишком серьезными, папа отступил. А Филип не прощал таких слабостей. Он не оставлял свободных концов.

— Арден? — голос Линка разрезал поток мыслей.

Он ни разу не называл меня Злюкой с тех пор, как я очнулась. И теперь мое собственное имя на его губах казалось чужим.

— Прости, — пробормотала я.

— Ты в порядке? — спросил он. Тихо, нежно. Слишком нежно.

— В норме, — соврала я. — Лекарство просто делает голову ватной.

Линк кивнул. В его глазах я увидела, что он понял — я лгу. Он поднялся.

— Мне нужно сделать звонок. Вернусь.

Эти звонки стали привычными. Он улаживал сотни проблем — и с прессой после ареста Филипа, и с другими последствиями. Но, глядя ему вслед, я думала лишь об одном — сможем ли мы когда-нибудь вернуться туда, где были раньше.

— Не давай ему отдалиться, — прошептала Нора.

Я повернулась. Она осторожно опустилась рядом.

— Я не могу заставить его говорить. Не могу пробиться к нему силой.

— Не знаю, — вставила Роудс. — Этот молчун тоже пробивал стены, когда хотел чего-то.

Энсон, одетый, как всегда, в черное и серое, хмуро взглянул на нее:

— Я просто пришел, а ты сама на меня запрыгнула.

— Это Фэл меня размягчила, — фыркнула Роудс.

— Не благодарите, — отозвалась Фэллон с кухни.

— Он прошел через ад, — тихо сказала Нора, глядя на Линка, стоявшего на веранде с телефоном у уха. — Я не видела никого более уничтоженного, чем он, когда тебя привезли в реанимацию. Никого более потерянного.

Это была Нора — моя мама. Она никогда не могла пройти мимо тех, кто страдает. А больше всего она хотела счастья для своих детей. Я протянула руку, накрыла ее ладонь своей — со шрамом, который теперь навсегда будет со мной.

— Я тебя люблю, мам.

Глаза Норы заслезились:

— И я тебя, дорогая. И, знаешь, я полюбила Линка через тебя. Так что не давай ему сбежать в попытке быть благородным.

— Хорошо. Но сначала мне нужно кое-что.

— Все что угодно.

Я прищурилась:

— Мне нужна помощь, чтобы встать с этого дивана. Эти швы — ад.

— Я помогу, — отозвался Кай. Его голос был хриплым, когда он подошел ко мне, протянув руки. Его ладони сжали мои, крепкие пальцы аккуратно подняли меня на ноги.

— Спасибо, — выдохнула я.

Кай посмотрел мне в глаза. Татуировка на шее — воробей — будто задвигалась от напряжения.

— Устрой ему взбучку, Убийца. Ему нужна та, кто пойдет с ним в бой и не испугается его демонов.

Словно он говорил не только о Линке. И о себе тоже. И я надеялась, что в конце концов мы оба найдем тот свет, который не погаснет.

58

Линкольн

— Спасибо, Нина, — выдохнул я, проводя ладонью по щетине, которая уверенно превращалась в бороду. — Я правда ценю, что ты тащила на себе больше положенного последние пару недель.

Нина в одиночку вывела на чистую воду предателя — нашего вице-президента по закупкам, который с радостью принимал взятки от моего отца. Его уволили и передали полиции. Компания и Sparks были в безопасности, но почему-то это не приносило мне ни облегчения, ни покоя.

— Линк, — сказала Нина в трубке. — Это то, что делает семья. А мы с тобой стали семьей еще в колледже, когда два наших неприкаянных существа нашли друг друга.

За грудиной запекло, как будто кто-то выжигал мне грудь изнутри, пока я изо всех сил пытался дышать.

— Люблю тебя, Нинс.

— И я тебя. А теперь иди и позаботься о той девушке, которая украла твое сердце.

Эти слова ранили сильнее всего. Знать, кто такая Арден для меня. Кто она была и всегда будет. Но также, что она никогда больше не сможет быть моей. Никогда.

— Обязательно, — пробормотал я и сбросил вызов, не дав ей сказать ничего больше, потому что я был на грани. Всего один шаг и я бы сломался.

Я сунул телефон в карман и уставился на пейзаж, в который влюбился. Стардаст и Виски спокойно паслись на пастбище. Мы сблизились за последние пару дней, пока я сам их кормил и чистил стойла. Казалось, они чувствовали, что на мне тяжесть всего мира, и как могли, пытались утешить.

Позади раздался звук прочищенного горла, и я резко обернулся — нервная система все еще была в режиме тревоги.

— Извини, — буркнул Трейс. — Я думал, ты меня слышал.

Я провел рукой по волосам, дернув за пряди:

— Наверное, я был где-то в другом мире.

Он кивнул:

— Поговорил с прокурором. Он координирует действия с другими округами. Решают, кто будет судить твоего отца первым.

— Не называй его так, — вырвалось у меня прежде, чем я успел подумать.

Трейс вздрогнул, в глазах мелькнуло понимание:

— Я тебя понимаю. Поверь, лучше, чем ты думаешь.

Блядь. У каждого из нас свои шрамы. И, как оказалось, порой они удивительно похожи.

— Судить его первым будет округ Мерсер. Там дело свежее и сильнее всех. Попытка убийства, сговор с целью убийства. Плюс незаконное проникновение, прослушка, и длинный список прочего.

— Отлично, — выдохнул я. И это правда было хорошо. Филип отправится за решетку. Надеюсь, он там и сгниет.

— Он больше никогда не вдохнет воздух на воле, — пообещал Трейс.

— Надеюсь, ты прав.

Трейс некоторое время просто смотрел на меня.

От его молчания по спине пополз холод, а мышцы сжались до предела:

— Что-то еще?

— Элли.

Удивление отразилось на моем лице. Сестра сразу примчалась в Спэрроу-Фоллс в ту ночь. Еду заказывала, звонила нашему адвокату, делала все возможное.

— Что с ней?

Челюсть у Трейса заиграла, глаза потемнели:

— У нее синяк под глазом. Думает, мы