Хрупкий побег - Кэтрин Коулс

отворачиваешься. Ты остаешься рядом, не осуждая. И просто… любишь. И ты не можешь просить меня уйти от этого, после того как я это почувствовал. Это как жить на солнце, а потом навсегда оказаться в темноте.

— Шепард, — ее голос дрогнул, мое имя разбилось на ее губах.

— Так что, если тебе нужно уйти — я ухожу с тобой. Где бы ты ни была, там и мое место.

Она долго молчала. Мы просто стояли, я держал ладонь у ее сердца, чувствуя, как оно бешено колотится. Тея смотрела мне в глаза, ее светло-зеленые глаза что-то искали. А потом она двинулась.

Так резко, что я не успел даже приготовиться. Она прыгнула ко мне, обвила ногами талию, руками — шею, спрятала лицо у меня в шее. И просто дала волю слезам. Всхлипы сотрясали её тело, и я принимал их всех. Всю ее боль. Весь страх. Все, что ей нужно было выпустить.

Я знал — это была последняя стена. Финальный барьер, который она выстроила, чтобы никого не пускать внутрь. И сейчас она позволила мне увидеть все. Большей чести быть не могло. Поэтому я просто держал ее крепче.

Постепенно всхлипы стихли, дрожь ослабла. Когда Тея наконец откинулась назад, глаза у нее были распухшими, но страха в них больше не было.

— Я тоже тебя люблю, — прошептала она, хрипло, почти беззвучно.

Я убрал с ее лица прядь волос:

— Я знаю.

Ее рот приоткрылся от удивления:

— Знаешь?

— Знаю.

Тея нахмурилась, все еще сидя у меня на руках:

— Ну ты и самоуверенный.

Я провел большим пальцем по ее щеке, убирая остатки слез:

— Это не самоуверенность. Ты просто показываешь мне это каждый день.

Она немного смягчилась:

— Ты тоже мне это показываешь. Я никогда раньше не знала, что значит чувствовать себя по-настоящему в безопасности. Не только физически. А быть собой — без страха, без масок, без осуждения.

Я прижался лбом к ее лбу, вдыхая этот ее цветочный аромат с нотками кокоса:

— Ты даришь мне то же самое.

— Я рада.

Мы долго стояли так. А потом я наконец задал единственный важный вопрос:

— Мы остаемся или уезжаем?

Потому что теперь все всегда будет мы. Тея и я — команда. Сильнее вместе. Всегда.

Тея отстранилась и внимательно посмотрела на меня:

— Я не хочу уезжать. Не хочу терять то, за что так боролась.

По мне прошла волна прохладного облегчения. Не только от того, что мне не придется покидать все, что я люблю, но и от того, что Тея готова бороться. Я провёл пальцем по ее нижней губе:

— Вот она, моя девочка.

46

Тея

Усталость навалилась на меня, как грузовик Mack, когда Шеп внес меня на руках на кухню.

— Я могу идти сама.

— Нет, — буркнул он.

— Шеп…

— Позволь мне это, Колючка. Мне нужно знать, что с тобой все в порядке.

Я только тяжело вздохнула и уткнулась носом ему в шею. Дело было не только в том, чтобы убедиться, что я цела. Шеп хотел быть уверен, что я не сбегаю от него. И от этого в груди кольнуло чувство вины.

— Я никуда не уеду, — прошептала я ему в шею. — Обещаю.

Он медленно опустил меня на стул у кухонного стола. Его руки задержались у меня на лице, и большие пальцы легко коснулись кожи под глазами, словно ища остатки слез. Потом скользнули ниже — по щекам, один — к губам, второй — к шее. Будто он запоминал прикосновением, какая я.

— Я знаю.

Он взглянул на мои колени, и на лице тут же появилось беспокойство. Он схватил мою руку и осмотрел ее. На ладонях были мазки крови и полумесяцы ран от ногтей.

— Что случилось? — прошептал он, еле касаясь пальцем повреждённой кожи.

Я поморщилась.

— Кажется, я сделала это, когда Брендан зашел в пекарню. Даже не заметила, что проколола кожу.

Мышца на его челюсти заиграла.

— Сиди здесь.

В голосе прозвучала привычная твердость, настоящий Мистер Контроль. Но я не стала спорить. У меня просто не было сил.

Через пару секунд Шеп вернулся, неся в руках кучу всякого. Он разложил все на столе, а сам подошёл к раковине и вымыл руки.

Я оглядела арсенал: перекись водорода, мазь, пластыри, марля, лейкопластырь.

— Все не так серьезно. Я просто помою руки…

Шеп обернулся, вытирая руки, и остановил меня одним взглядом.

— Нам нельзя допустить заражения. И, если не ошибаюсь, ты сделала то же самое для меня.

Я сразу закрыла рот. Он подошел ко мне, сел на второй стул. От него пахло кедром и свежими стружками — лучше любого лекарства. Потому что это был Шеп.

Он пропитал кусок марли перекисью, взял мою ладонь, изучая раны.

— Прости, что это случилось.

— Шеп…

Он начал обрабатывать раны.

— Прости, что меня не было рядом.

— Ты не можешь быть со мной каждую минуту каждого дня, — прошептала я.

— А я хочу.

— Шепард…

Он поднял на меня взгляд, услышав полное имя.

— Это не решение. Быть вместе двадцать четыре на семь — не лучшая идея для нас обоих.

Его губы сжались.

— Я не хочу, чтобы он снова застал тебя врасплох. Не хочу, чтобы он снова оказался рядом, когда ты одна.

— Я не была одна. И не буду. Потому что ты всегда со мной. — Я приложила свободную руку к груди, не заботясь о крови на футболке. — Ты показал мне мою силу. Смелость. Ты сделал из меня бойца.

— Колючка… — прошептал он.

— Это правда. И я знаю Брендана. Он не рискнет действовать открыто. Он сделает это исподтишка.

— Этого не случится, — стиснул зубы Шеп.

— Ты не можешь контролировать, что он сделает. Мы просто должны быть готовы.

Шеп поднял взгляд, янтарные глаза встретились с моими.

— И мы справимся. Вместе.

Эти слова согрели меня.

— Я тебя люблю.

Уголки его губ дрогнули.

— Обожаю слышать это от тебя.

— Привыкай.

Шеп снова занялся моими руками, аккуратно обработал раны, намазал мазью и заклеил обе ладони огромными пластырями.

— Не думаешь, это перебор? — усмехнулась я.

Он нахмурился:

— Мы не рискуем.

Я знала, он говорит не только о возможной инфекции. Я уже открыла рот, чтобы сказать, что со мной все в порядке, когда в дверь постучали.

Я инстинктивно поднялась, тело напряглось.

Шеп тут же оказался рядом и встал передо мной:

— Это Трейс. Я позвонил ему по дороге.

Все напряжение покинуло меня одним выдохом. Трейс. Не Брендан. Все хорошо.

Шеп коснулся губами моего виска:

— Ты в безопасности.

— Я