Гадюка - Джон Вердон

Она застыла, приоткрыв рот:

— Как…?

— Что-то упустила?

— Разве что то, что он оставил на столе ещё пятьдесят за хлопоты — и записку с извинениями: «врач не смог дозвониться», «друг, с которым был намечен визит, не приехал», «мне надо уезжать». Но… как вы узнали?

— Длинная история. Записка уцелела?

Она задумалась:

— Бросила в камин.

— Помните, где стоял его грузовик, когда вы уезжали?

— Проведу. — Она сняла с крючка пуховую синюю куртку.

Он застегнул свою и шагнул следом через холодную поляну к одной из площадок — под плотной тенью высоких хвойных деревьев. Ворон на верхушке самой высокой молча следил.

— Если вы про следы шин — повезло, — сказала она, показывая на изрезанную, затвердевшую землю у площадки. — Это было в ту метель, температура почти не падала ниже нуля, почва не успела схватиться после недавнего дождя. Я знаю: сама чуть не села, когда выезжала к дороге — в ту бессмысленную поездку в аптеку.

Гурни изучил мерзлый грунт. Резкое похолодание закрепило отпечатки двух протекторов — четырёхколёсного и двухколёсного. Мотоцикл, что она видела в кузове, явно спустили и катали — пока хозяйка была в Харбейне. Куда катали — вот вопрос.

Он предположил: курс — к месту столкновения, что совпадало с последовательностью звуков, услышанных Норой Рамстен: мотор, затем выстрелы. Значит, мотоциклист участвовал — стрелком или страховкой. Один сценарий: стрелок прибыл с Сонни на грузовике, а мотоциклист — быстрый вывоз стрелка. И мог приложить к делу мешок с песком, от которого у Гурни пострадала голова сразу после удара о пень.

Тесс наблюдала, как он, расширяя круги, выслеживает рисунок протектора. Выглядело так, будто мотоцикл выгрузили, завели в участок леса без подлеска — и повели не по лесовозной дороге, а в обход, вероятно, чтобы не попасться на глаза случайным водителям.

Собираясь уйти по следу в чащу, Гурни повернулся к Тесс:

— Нужна ещё одна услуга. Вернитесь в дом, возьмите бумагу и, не торопясь, «перенеситесь» в тот позавчерашний день. Запишите всё, что вспомните о «Джиме Брауне»: внешность, манера держаться, голос, произношение, любые мелочи. Справитесь?

— Только если объясните, что происходит.

— То, что случилось, пока вы были в Харбейне, — не несчастный случай. Две машины столкнулись. Пассажиру одной из них прострелили голову. И я полагаю, ваш гость к этому причастен.

Её глаза расширились:

— Вы хотите сказать: он отправил меня прочь, чтобы вычистить поле?

— Похоже на то.

Страх в её взгляде уплотнился:

— А если бы я отказалась?

— Не стоит додумывать.

— Боже… Хорошо. Запишу всё, что всплывёт. — Она развернулась и поспешила в дом.

Идя по протектору в глубь леса, Гурни думал, как долго удастся не вскрывать свою реальную роль. Он внушил Тесс, будто работает в составе официальной группы. Неприятно обманывать — но в расследованиях такие компромиссы порой важнее прозрачности.

Чёткий рисунок вёл его почти до места столкновения. Поскольку точка назначения с первоначальной позиции не просматривалась, возникал вывод: мотоциклист шёл по треку, забитому в внедорожный GPS. Логично, учитывая, как тщательно всё было спланировано. Следы обрывались в лесу, не доходя до обочины — там байк оставался невидим для проезжающих.

По клочкам жёлтой ленточной ограды он прикинул периметр работы полиции: неровный круг радиусом футов сорок—пятьдесят, центр — место удара. След байка в периметр не попадал, образуя «слепую зону» в работе полиции — досадную и серьёзную.

Он достал телефон, сфотографировал отпечатки, добавил общие планы для привязки. Вернулся через лес к кемпингу и завершил серию снимками следов грузовика.

Эти фото он обязан был передать полиции штата — как и рассказ Тесс — но решил сперва подключить Киру Барстоу и запустить свою линию.

Он подбирал текст к фотосериям, когда Тесс вышла из дома и протянула три листа с карандашными рисунками: на одном — лицо мужчины, на другом — пикап, на третьем — мотоцикл.

— Словами я… хуже, — виновато сказала она. — Рисовать мне проще.

— Отличные, — сказал он искренне. — Есть ли ещё подробность о «Джиме Брауне», которой не видно на портрете?

Она сосредоточилась:

— Возможно, одна. Мужчины обычно преуменьшают боли, особенно перед женщиной. — Она взглянула прямо на Гурни. — Мне кажется, вы сейчас делаете ровно это, даже не задумываясь: ваша осторожность выдаёт, что вам хуже, чем вы показываете. А с ним — наоборот: будто стремился казаться страдающим. Тогда я не думала об этом. Теперь, вспоминая напряжённость его лица, это очевидно.

— Думаете, он вами манипулировал?

— Да. И из-за этого я чувствую себя дурой.

37.

Вернувшись в машину, Гурни отправил Кире Барстоу подборку — рисунки Тесс и фото протекторов. Формально дело о смерти Сонни — в юрисдикции полиции штата и их лаборатории; у Киры — ноль полномочий. Он рассчитывал, как и с обезглавленным кроликом, на её жадное любопытство.

Просьбы были конкретны: пробить протекторы по базе шаблонов, связать их с марками/моделями, где они ставятся штатно, и сверить — бьются ли грузовик и мотоцикл Тесс с чем-то из списка. Что до портрета «Джима Брауна», Гурни особых чудес не ожидал — но лицо возможного стрелка или подельника стоило любого внимания.

Следующий пункт — паб «Пивной Монстр» в Каллиоп-Спрингс. Там ждал начальник Ленни — Томас Казо. Ему не нравилось перескакивать с убийства сына на убийство отца, но всё настойчивее он ощущал: это звенья одной цепочки.

По пути через Уолнат Кроссинг он решил забежать домой — прихватить стенограмму опроса Казо детективом Скоттом Дерликом. Документ из полиции округа придавал разговору «официальный вес». Плутовство с Казо беспокоило куда меньше, чем с Тесс.

На полдороге между Блэкмором и Уолнат Кроссингом началась типичная катскильская метаморфоза погоды. Кобальтовое небо съела серость, и к моменту, когда он припарковался у грядки спаржи, воздух уже наполнялся редкими снежинками. Куры в загоне застыли, словно прислушиваясь к смене погоды. Он вскочил в дом, быстро нашёл стенограмму среди папок, вернулся к машине и двинул в Каллиоп-Спрингс.

К тому времени, как он зарулил на парковку у нарочито утилитарного «Пивного Монстра», небо ещё потемнело, ветер стал резок, снег пошёл гуще. Бетонная коробка без окон напоминала склад больше, чем магазин. «Эконом-визуал ради низких цен» — не первая такая стратегия, подумал он.

Окружение было не лучше: по соседству — закрытый на сезон садовый питомник; пустые металлические стеллажи, штабеля