Мой (не) любимый сводный - Кристина Юрьевна Юраш

Вивернель. — А дальше я все сам сделаю. Королева может быть доброй и справедливой, милосердной и прекрасной, но только в одном случае. Если рядом будет король, готовый плести интриги и убирать неугодных.

— Вот именно поэтому ты здесь? — возмутилась я. — Ты лавируешь между нами с Энной, на всякий случай?

— О, свою королеву я давно выбрал, — заметил Вивернель. — И свою женщину тоже… Только осталось сделать ее женщиной. Сейчас пока что она девушка.

— Фу, как грубо! — дернулась я.

— Зато правда, — заметил Вивернель. Я не заметила, как уперлась спиной в каменную балюстраду.

— А с чего ты решил, что я все еще… — прошептала я, глядя на Вивернеля, который расстегнул свой камзол.

— Потому что я хорошо знаю Мориса, — заметил Вивернель, положив мою руку себе на грудь и проведя ею линию вниз. — Он у нас честный рыцарь. И быть может, собирался сделать это сегодня, но в планы вмешался я…

— Что? — прошептала я, чувствуя, как из-за биения сердца почти не слышу своего шепота.

— Папа тебя убьет, — прошептала я, чувствуя, как рука Вивернеля бросила заклинание на дверь. — Папа Альвер с тебя голову снимет…

— Но сначала, я сниму с тебя платье, — прошептал Вивернель. Я почувствовала на своих губах поцелуй. В этот момент в голове пронеслись слова Аурики о том, что в мире существуют мгновенья, ради которых стоит жить. И после которых и умирать не страшно. Для нее это был танец с Морисом. А для меня…

Я чувствовала, как рука Вивернеля расстегивает мое платье. Как его поцелуй тает на губах.

— Ты ядовит, — прошептала я, понимая, что нужно отстраниться, но не могла. Я почувствовала еще один поцелуй. Даже если он меня отравит… Пусть лучше так, чем позорная битва…

— А что? Королевы иногда предпочитают яд позору, — слышался голос Вивернеля, а я чувствовала, как его руки блуждают по моему телу. Словно опьяненная, я забыла обо всем на свете. — Так что тебе терять нечего. Лучше так, чем твои сомнения и колебания, убить или не убить… Или ой, я не могу ее убить, Энночка много в жизни страдала…

— Ты любишь ее? — спросила я, чувствуя укол ревности. Как только из его уст вылетало ее имя, меня словно кипятком обжигало.

Глава 23

— Открою секрет. Я никого не люблю, — произнес Вивернель. — Кроме власти, разумеется.

— Тогда не трогай меня, — произнесла я, понимая, что платье съехало мне на пояс, а я прижимаюсь к нему обнаженной грудью. — Пусти…

Вивернель расхохотался, откинув голову.

— Вы с мамой связались с кланом Эберхарт. Вы просто не понимаете, с кем связались! — со смехом заметил Вивернель.

Он впервые называл маму — мамой. Обычно он говорил что-то вроде: «Она» или «Мачеха».

— Мне показалось, или только что назвал ее мамой? — спросила я, глядя в зеленые глаза сводного брата.

— Я вырос и понял одну вещь. Твоя мама заслуживает уважения хотя бы потому, что терпит характер моего отца. Это раз! Второе. На каждую пещеру с сокровищами найдется свой хитрый дракон. То, как мой жадный отец осыпает ее драгоценностями, это еще надо умудриться. Моей покойной матери он не подарил и половины из того, что сыплется на твою, как из рога изобилия. Так что он заслуживает почетную фамилию Эберхарт, — заметил Вивернель, гладя мою спину.

— Мама ни разу не подлая, — заметила я, обидевшись.

— А кто сказал, что мама — подлая? Или коварная? Она не теряет надежды, что я изменюсь. Она любит меня, жалеет. У нее очень доброе сердце. Но при этом есть невероятная предприимчивость. И мой отец был ею покорен, — заметил Вивернель. — А ты, вижу, совсем приуныла… Это Морис на тебя так действует, не так ли? И его наставления? Глуши сверху, поворот, удар, еще удар, добивай! Технически ты совершенна. Но… В тебе нет воли к победе… Ты уже заранее распрощалась с жизнью…

— К чему ты ведешь? — прошептала я.

— К тому, что тебе нужна жажда жизни… — прошептал Вивернель. — Желание жить… А тебе не за чем… Ни мести, ни ненависти, ни желания что-то заполучить… Ты должна сражаться ради жизни. Ради того, что она тебе может подарить… А если ты думаешь, что видела в жизни все, придется тебя немного разубедить…

Я почувствовала, как шуршат юбки моего платья, почувствовала, как первая обжигающий шепот шепчет мне слова любви.

— Я так хотел тебя… — слышала я голос, в котором тонула. — А ты все время была с Морисом. Я терпел ваши издевательства… Шутки… Я все терпел, чтобы однажды сделать вот так…

В этот момент я простонала от боли… Но мой стон заглушил поцелуй. Нежные руки скользили по моему телу, заставляя мурашки подниматься к затылку.

Теперь я понимаю, в чем разница… Его объятия, его поцелуи, его движения заставляли меня забыть обо всем на свете… Мне казалось, что его яд растекается по моим венам. И я вот-вот умру. «Нет, правда… Лучше такая смерть…», — шептало сердце. И мне казалось, что она вот-вот наступит. Мне не хватало ни воздуха, ни сил…

— Тише, тише, — прошептал Вивернель, покрывая поцелуями мои пересохшие губы.

Я прижалась к нему, слыша, как гулко бьется его сердце. Даже если он меня не любит… Даже если это так… Я понимала Аурику. Если она чувствует тоже самое, что я, то, видимо, судьба решила отыграться на мне!

Но я не жалею. Ни о чем не жалею…

— Ладно, я пошел к Энне! — послышался голос Вивернеля. Он говорил так, словно ничего не случилось. — А то она там без меня заскучала, наверное…

В этот момент я почувствовала боль. Настоящую. И жгучую ярость.

Он снял собственное заклинание с двери и вышел. Я быстро надела платье, чувствуя, как дрожат мои руки.

Глава 24

Пока я воевала с застежками, кольцо вспыхнуло. Я посмотрела на него. Мой взгляд снова пробежал по надписи.

— Той, которую я люблю больше жизни, — прочитала я, чувствуя, как сердце забилось.

— Но ведь это кольцо его матери, — прошептала я, глядя на надпись. И тут я вспомнила, что папа Альвер в первый