Время тьмы - Майкл Коннелли

— Да, думаю, мне нравится пляж, — сказала она, и ей сразу же не понравился ее ответ.

— Что ж, рад с тобой познакомиться и добро пожаловать, — сказал Нейт. — Я также должен сказать тебе, что я действующий президент ассоциации домовладельцев. Я знаю, что ты арендуешь у корпоративных владельцев — мы это одобрили — но, если тебе понадобится что-нибудь, связанное с ТСЖ, постучи в мою дверь на первом этаже.

— Хорошо. Я так исделаю.

— И я надеюсь увидеть тебя на одной из вечеринок во дворе.

—Я об этом не слышала.

— Первая пятница каждого месяца, не считая сегодняшнего, конечно.

Счастливый час. Это ВСВ[23], но люди делятся.

— Ладно, хорошо. Может быть, увидимся там. И приятно познакомиться.

— С Новым годом!

— То же самое.

Бэллард все еще привыкала к соседям и чувствовала себя неловко во время встреч и приветствий — особенно когда выяснилось, что она полицейский. Большую часть последних четырех лет она провела, чередуя для ночлега палатку на Венис-Бич и дом своей бабушки в Вентуре.

Но ковид-19 закрыл пляжи, в то время как растущее число бездомных в Венис сделало его местом, где она не хотела быть.

Она сняла квартиру, которая находилась всего в десяти минутах езды от участка. Но это означало, что у нее были соседи сверху и снизу, слева и справа.

Нейт направился к лифту, в то время как она решила подняться по лестнице, чтобы не ехать с ним и не заводить больше светскую беседу. Ее телефон начал жужжать, и она попыталась вытащить его из кармана, не уронив документы от Босха. Она увидела на экране, что звонит Лиза Мур.

— Пиздец! — сказала Лиза вместо приветствия.

— Что случилось, Лиза? — спросила Бэллард.

— У нас дело, а я с Кевином в пяти минутах от "Мирамара".

Бэллард истолковала это так, что Полуночники заявили об еще одной жертве, а Мур была почти на курорте в Санта-Барбаре со своим бойфрендом, сержантом Олимпийского подразделения.

— В чем дело? — спросила она.

— Жертва сообщила об этом только час назад, — сказала Мур. — Я думала, у нас чисто.

— Ты имеешь в виду, что ее изнасиловали прошлой ночью, но сообщили об этом только сейчас?

— Точно. Она просидела в ванне несколько часов. Послушай, они отвезли ее в отделение неотложной помощи… Есть ли шанс, что ты справишься с этим, Рене? Я имею в виду, что мне, вероятно, потребуется два с лишним часа, чтобы вернуться отсюда с пробками и прочим дерьмом.

— Лиза, мы были на дежурстве все выходные.

— Я знаю, я знаю, я просто подумала, что после нашего разговора у нас всё чисто, понимаешь? Мы изменим ситуацию. Нехорошо просить тебя.

Бэллард развернулась и направилась обратно к своей машине. Это была серьезная просьба со стороны Мур не только потому, что технически это было ее дело. Бэллард знала, что любая поездка в центр лечения изнасилований оставит в ней след. В ЦЛИ не было никаких воодушевляющих историй. Она открыла дверцу своего "Дефендера" и положила сумку обратно.

— Я разберусь с этим, — сказала она. — Но в какой-то момент Дэш соберется проверить, и он может позвонить тебе. Это ты из секс- преступлений. Не я.

— Я знаю, знаю, — ответила Мур. — Я думаю, что сейчас позвоню ему и скажу, что нас вызвали, и один из нас сообщит ему новости после того, как мы поговорим с жертвой. Если ты позвонишь ему позже, это будет и меня касаться. А если я понадоблюсь тебе завтра, я вернусь.

— Неважно. Я просто не хочу, чтобы моя задница висела на волоске за то, что я прикрываю тебя.

— Этого не будет. Ты лучшая. Я позвоню тебе позже, чтобы проверить.

— Хорошо.

Они разъединились. Бэллард была раздражена. Это было не из-за отсутствия у Мур трудовой этики. После года пандемии и антиполицейских настроений иногда было трудно найти приверженность работе. Болезнь "почему-мы-должны-заботиться" заразила весь департамент. Что ее раздражало, так это срыв ее плана провести вечер дома, сделать заказ в "Литтл Домз", покопаться в хронологических записях об убийстве Альберта Ли и поискать связи с убийством Хавьера Раффы. Теперь, когда она взялась за новое дело Полуночников, лейтенант Робинсон-Рейнольдс наверняка с утра первым делом передаст расследование дела Раффы в отдел убийств Западного бюро.

— Черт, — сказала она, заводя "Дефендер".

ЦЛИ был придатком медицинского центра Калифорнийского университета в Санта-Монике. Бэллард много раз бывала там по делам, в том числе, когда ее саму осматривали на предмет наличия признаков изнасилования. Она знала большинство женщин — там работали одни женщины — по именам. Она вошла в дверь без опознавательных знаков и увидела двух человек в форме дневной смены, в которых она узнала МакГи и Блэка — оба мужчины — стоящих в комнате ожидания.

— Эй, ребята, дальше я сама разберусь, — сказала она. — Как поступил вызов?

— Это она позвонила, — сказал Блэк. — Жертва.

— Она думала об этом весь день, а потом решила, что ее изнасиловали, — сказал МакГи. — Какие бы улики там ни были, они исчезли в канализации ванны.

Бэллард на мгновение уставилась на него, пытаясь понять, что скрывается за таким мудацким заявлением.

— Ну, это мы еще посмотрим, — наконец сказала она. — Просто, чтобы ты знал, я предполагаю, что у нее не было сомнений в том, была ли она изнасилована, хорошо, МакГи? Ее колебания, скорее всего, были связаны с тем, что она собиралась сообщить о нем в департамент и офицерам, которым на это наплевать и которые не рассматривают изнасилование как серьезное преступление.

Щеки Макги начали покрываться красными пятнами то ли от гнева, то ли от смущения, то ли от того и другого вместе.

— Не расстраивайся, МакГи, — сказала Бэллард. — Я не говорила, что говорю о тебе, не так ли?

— Да, чушь собачья, — ответил МакГи.

— Как бы то ни было, — сказала Бэллард. — Она говорила вам, что подозреваемых было двое?

— Да, — подтвердил Блэк. — Один вошел, затем впустил другого.

— Во сколько это было? — спросила Бэллард.

— Примерно в полночь, — сказал Блэк. — Она сказала, что не стала дожидаться встречи Нового года. Вернулась домой с работы около половины десятого, приготовила ужин, затем приняла душ и легла спать.

— Какой адрес? — спросила Бэллард.

— Она живет в Делл, — ответил Блэк.

Он вытащил из заднего кармана карточку для собеседования и протянул ее Бэллард.

— Черт, — сказала Бэллард.

— Что? —