Искра божья - Глазырина Елена

— Конечно, нет, Марго. Оставайся в Конте, сколько пожелаешь, — заверил королеву Фридрих. — Только, боюсь, Изабелла не слишком обрадуется твоему долгому присутствию.

— Странно, что она всё так же ревнива, — Маргарита изобразила удивление на лице, — учитывая все те слухи, что ходят о ней по городу.

Герцог выгнул крутой дугой рыхлые губы, давая понять, что эта тема ему неприятна.

— Можешь передать ей: я никогда не брала чужого и впредь не собираюсь этого делать.

Великий герцог помолчал, наблюдая, как одинокий мотылёк бьётся о стекло масляного светильника, зажжённого на мраморной тумбе рядом со скамейкой.

— Ты всё ещё думаешь, что это Изабелла устроила твой брак с Сигзмундом, потому что опасалась соперничества с твоей стороны? — Фридрих горько улыбнулся краешком безусого рта.

— Конечно, сестрица с детства метила высоко. Я была серьёзной помехой в её далеко идущих планах на тебя. Она всегда мечтала о единой Истардии, считая, что императорский пурпур будет ей к лицу.

— Тогда Изабелла просчиталась. Ей стоило выйти замуж за Карла из Фрейзии. Кто-кто, а уж он в недалёком будущем скорее всего приберёт к рукам приличный кусок ойкумены.

Герцог замолчал и нахмурился, барабаня по колену толстыми пальцами, унизанными золотыми кольцами.

— Что поделать, сестрица никогда не умела думать дальше, чем на шаг вперед, — Маргарита накрыла бледной ладонью нервные пальцы герцога, — зачем теперь сожалеть об упущенных возможностях?

— Скажи честно, Марго, ты тоже считаешь, что мне в своё время стоило действовать решительнее?

— Х-м-м, — выдохнула королева, — ты — это ты, мой дорогой Фриди. Я уверена, ты сделал всё, чтобы Истардия перестала рассыпаться, как карточный домик. Власть духовная здесь всегда была выше власти мирской. Сложно быть Цезарем[104] при таком Августе[105], как Папа Иоанн. А кроме того, пути господни неисповедимы. Кто знает, как всё ещё может обернуться.

— Ваше высочество! Ваше высочество, где вы!? — взволнованный голос гвардейского офицера набатом зазвенел в тишине уютного садика.

— Что, во имя господа, им опять от меня надо? — недовольно проворчал герцог.

— Возможно, добрый сеньор Федериче желает пригласить вас к раздаче торта, или перепившие плебеи бьют друг другу морды на площади, — Маргарита изящно обернулась через плечо, высматривая кричавшего.

Цепкие глаза гвардейца быстро нашли Фридриха в тенях у фонтана и, звеня шпорами, мужчина поспешил к нему навстречу.

— Ваше высочество, Сеньор Федериче просит вас срочно вернуться в дом, — проговорил мужчина срывающимся шёпотом.

— В чём дело?

— Беспорядки на площади Святого Вита, — отчеканил офицер.

— Каждый год одно и тоже! — герцог возвёл очи горе.

— Так отмените праздник, — предложила королева.

— Не могу! Саттана побери эти многовековые контийские традиции! — Фридрих встал и приложился губами к узкому запястью Маргариты. — Был крайне рад нашей беседе, ваше величество. Надеюсь, мы продолжим её в ближайшее время.

Глава 34. Тихий шёпот в бархатных кулуарах

Боже, как болит голова! Кажется, виски сейчас лопнут и мозг потечёт из ушей. Не стоило столько пить… проклятое молодое вино, дурацкие традиции…

О-о-о.

Кто все эти люди под пышным бархатом камзолов и тонкого кружева? Зачем они пришли сюда? Что им от меня надо? И когда они все уже провалятся в Тартар!

— Весьма рад нашему знакомству, сеньор Арсино, — подобострастно пролепетал обильно потеющий толстяк, — я столько наслышан о ваших достоинствах.

Кондотьер натянуто улыбнулся.

— Мы счастливы видеть вас, почтенный сеньор Донато, — рыжеволосая женщина склонила маленькую головку в приветливом поклоне. — Я и сеньор де Вико искренне надеемся на ваше посильное участие в нашем нелёгком деле.

— Конечно-конечно, ваше, э-э-м… — сеньор Донато покраснел, и его маленькие чёрные глазки воровато забегали по лицам собравшихся.

— Ах, оставьте ваши страхи, здесь только друзья, и вы можете смело назвать всех собравшихся по именам, — заверила женщина, ласково кладя миниатюрную ладошку на мясистую кисть негоцианта.

— Х-хорошо, — толстяк натужно сглотнул и закашлялся, давясь красным вином, которое ему поднесла Гизем.

Этак он мне все стены захаркает — мерзкий, ничтожный человечишка. Ни на рамес не верю его свиной роже. Ненавижу жирных толстосумов, готовых продать родную мать за пару сотен оронов гарантированной прибыли. Такие всегда первыми бегут с тонущего корабля, чуть только почуют запах палёной шерсти у себя на загривке.

— Располагайтесь, любезнейший, — де Вико торжественно кивнул и, подхваченный под руку миниатюрной женщиной, перешёл к другому гостю.

— О, сеньор Санти, мы искренне рады вас видеть, — спутница кондотьера обворожительно улыбнулась художнику.

— Это взаимно! — заверил сеньор Санти, горячо пожимая руку де Вико. — Признаться, я давно мечтал о встрече с вами, ибо подвиги ваши достойны того, чтобы их увековечить на фресках собора Святого Петра. Ах, если бы вы были столь любезны, что согласились позировать мне в образе архангела?

Какой слащавый красавчик. Наверняка любимчик женщин, сердцеед. Весь во власти страстей, эмоций, переживаний. Всегда на грани, на изломе — истинный творец. Интересно, что его больше занимает: мысли об империи или моё лицо?

— Я польщён, но, к сожалению…

— Это прекрасная мысль! — женщина бесцеремонно перебила де Вико. — Конечно, сеньор Арсино согласен.

— Изабелла, вы же знаете, я не люблю этого! — Арсино больно сжал руку женщины.

— Не будьте таким капризным, Марк, — герцогиня настойчиво высвободила ладонь из железных пальцев кондотьера. — Это принесёт пользу нашему общему делу.

— Какую?

— Ещё больше славы и уважения наследнику великого прошлого Истардии, — уверенно заявила Изабелла, дерзко задрав миниатюрный носик вверх, навстречу горящим глазам Арсино.

— Возможно, сеньор Рафаэлло удовольствуется для начала несколькими набросками сепией? Воистину, это займёт совсем немного времени, — подал голос высокий священник в дорогой дымчато-синей рясе, с тонкой замшевой перчаткой на правой руке, стоявший рядом с художником.

— Да. Я был бы счастлив и наброскам, — несколько растерянно согласился сеньор Рафаэлло.

Святоша из ордена Валентинитов, монахи которого всюду причиняют любовь и несут свет божьей истины на острие клинка. Его-то каким ветром сюда надуло? Впрочем, у Папы полно врагов, и тиара наместника божьего — лакомый кусочек для многих.

— Лукка де Грассо, викарий его высокопреосвященства кардинала Франциска, — представился священник.

— Значит, церковь тоже с нами? — насмешливо поинтересовался Арсино.

— Всю церковь я вам не обещаю, — Лукка улыбнулся кондотьеру, — но на поддержку в моем лице вы можете всецело рассчитывать.

— Что же вы желаете получить от этой сделки? — с вызовом спросил де Вико.

Изабелла неодобрительно посмотрела на своего спутника:

— Разве можно задавать такие вопросы в лоб, Марк?

— По-моему, лучше сразу внести ясность, чтобы впоследствии избежать удара кадилом с разворота.

— Смею заверить, вам не стоит меня опасаться, — сообщил викарий, — я лишь скромный почитатель угасших традиций и любитель старины. Я всецело разделяю ваши идеалы, сеньор де Вико.

— А не вы ли тот человек, что во время недавнего землетрясения оказался в крипте под храмом Феба? — уточнил Арсино, искоса поглядывая на травмированную руку собеседника.

— Нет, сеньор, — викарий скромно улыбнулся, прикрывая больную руку широким рукавом рясы, — к сожалению, под землю провалился мой брат. В тот день я проводил кое-какие научные изыскания в области истории рядом со святилищем. Джулиано просто не повезло.

— Не повезло? — Арсино захохотал, но тут же сморщился, ощущая, как висок прошивает острая игла боли. — Поговаривают, счастливчик вынес из склепа целую гору сокровищ и древних рукописей.