Искра божья - Глазырина Елена

Между тем на площади закончилось виноградное побоище. Довольные контийцы руками утирали с лиц потёки алого сока. Перепачканная ягодами публика хлынула к объедкам знати, сгруженным на импровизированные столы. Другая часть разгорячённой толпы сразу бросилась к винным фонтанам, где образовалась давка, сопровождаемая отчаянными криками. Освободившееся пространство заняли акробаты, жонглёры и пожиратели огня. Группа карликов, переодетая то ли в чертей, то ли в сатиров, выбежала на площадь и принялась тыкать острыми чёрными вилами в зады самых наглых пьяниц, не подпускавших прочий люд к вожделенным фонтанам.

Рафаэлло Санти послал слугу за вином и провизией. Вскоре Джулиано, не завтракавший в тот день, уже с жадностью поглощал истекающих соками жирных каплунов в меду, плотный солёный сыр с глянцево-чёрными маслинами и три вида ветчины: с мраморными прожилками, чесноком и красным перцем. Укладывая красивые ломтики на хрустящую лепёшку, маэстро Санти задумчиво жевал, запивая трапезу белым вином из серебряного кубка. Сандро лениво грыз птичье крылышко. Сеньора Лацио скромно похрустывала сахарным марципаном.

— Хм, как странно танцует тот мужчина, — молодой художник деликатно ткнул косточкой каплуна куда-то в шумящую толпу.

В дальнем конце площади, под увитой гирляндами виноградных лоз аркадой акведука неестественно дёргался и выгибался пожилой человек в драной рубахе и жёлтом колпаке. Его судорожные движения лишь отдалённо напоминали странный танец с кружениями и подскоками на месте.

— Может, у него припадок? — заметила Кармина, запивая разбавленным розовым вином сладкую пастилку из орешков пинии.

— Не похоже, — засомневался Рафаэлло Санти, прищурив миндалевидные глаза.

— Смотрите, женщина рядом с ним решила его поддержать и тоже начала отплясывать, — сообщил глазастый Джулиано.

— А вот ещё одна. И ещё, — подхватил встревоженный Сандро.

Дикие танцы стали постепенно охватывать всё большее количество народа на площади. Некоторые из танцующих громко хохотали, выкидывая дёрганные коленца, иные рыдали навзрыд, умоляя спасти и помиловать их, третьи срывали с себя одежду и, грязно ругаясь, принимались гоняться за представителями противоположного пола.

— Наверное, вино в фонтанах испорченное, — поморщившись, предположила красотка.

— Очень странно, — маэстро Санти приподнялся на скамье, всматриваясь в извивающиеся силуэты танцующих.

— Фи, кажется, та парочка совокупляется прямо в центре площади, — заметила Кармина, стыдливо пряча глаза за тонким шёлком и кружевами веера.

Джулиано сощурился, пытаясь различить в толпе знакомые фигуры учеников де Либерти. Наконец он разглядел лохматую мачту головы Суслика и яростно замахал ему руками, призывая подняться на трибуну. Барбьери радостно кивнул в ответ де Грассо и пустился в безудержный пляс, подхваченный накатившей волной сумасшедшего танца.

— Мне это уже не нравится, — пожаловалась сеньора Лацио, мягко беря маэстро Рафаэлло за рукав камзола.

— Давайте уйдём отсюда, — пропищал Сандро де Марьяно, судорожно вцепляясь в Джулиано.

Сидящие рядом с де Грассо люди тоже заметили, что на площади происходит что-то странное и, сминая друг друга, кинулись к выходу с трибун. В одном месте под тяжестью сгрудившихся тел слабый деревянный настил не выдержал, заскрипел и с грохотом обрушился вниз. Вопли боли и отчаянья подхлестнули людей. Обезумевшие от страха контийцы заметались по рядам скамеек. Мужчины, перескакивая через головы женщин и детей, бросились спасаться бегством. Бегущие в панике слуги и знать с верхних рядов отрезали маэстро Рафаэлло Санти от Кармины, Джулиано и Сандро. Чтобы не потерять возлюбленную в давке, де Грассо бесцеремонно обхватил красавицу за талию и повлёк вверх, против бурления народных масс, досадуя на де Марьяно, пиявкой вцепившегося в его правый локоть. Прильнувшая к Джулиано всем телом, молодая женщина совершенно не возражала против таких вольностей с его стороны. А он в эти мгновения мнил себя героем древней Эллады, отважно вырывающим прекрасную деву из лап стоглавой гидры. Пылкое сердце юноши ликовало и пело.

Достигнув верхнего ряда скамеек, Джулиано в несколько пинков выломал хлипкий задник трибуны и, склонившись к милому лицу, горячо зашептал Кармине прямо в испуганные глаза:

— Послушайте, сеньора, я сейчас прыгну вниз, а затем вы последуете за мной. Ничего не бойтесь, я вас поймаю.

Кармина Лацио отважно кивнула своему спасителю.

— А как же я? — с нотками истерики возопил Сандро.

— Прыгай сразу за нами, — Джулиано равнодушно пожал крепкими плечами.

— Я боюсь высоты, — придушенно заявил художник.

— Тут чуть больше десяти локтей, — буркнул Джулиано, исчезая в проломе.

Бледная от пережитого волнения красавица присела на край трибуны и, зажмурившись, решительно бросилась в объятья де Грассо. Юноша легко поймал ее трепещущее тело и прижал к груди со всем жаром первой любви. Их взгляды на мгновение встретились, и Кармина быстро отвела потемневшие глаза.

— Эй, эй! А ты можешь меня тоже поймать? — прокричал белый, как полотно, Сандро.

— Сам слезешь, — буркнул недовольный Джулиано, нехотя выпуская из рук вожделенный предмет своей страсти.

Де Марьяно в нерешительности потоптался на краю пролома, кидая затравленный взгляд то вниз, то назад, затем развернулся и спустил в дыру ноги, следом показался его тощий афедрон[102] в щегольских серебристых панталонах, потом узкая спина и под конец художник повис на вытянутых руках, точно сушёная рыбина на бечёвке.

— Прыгай! — скомандовал де Грассо.

— Не могу, — испуганно проблеял Сандро, — руки не разжимаются.

— Вот морока с тобой! — обозлившись, Джулиано в сердцах шарахнул кулаком по опоре трибуны.

— А-а-а! — заныл висящий между небом и землёй де Марьяно.

— Прыгай, говорю. Тут не высоко, я могу тебя за пятки пощекотать.

— Не нА-а-адо.

— Сеньор Марьяно, кажется, там, наверху, кто-то уже танцует, — неожиданно воскликнула не растерявшаяся Кармина.

— Где-е-Е? — взвизгнул Сандро, и его посиневшие пальцы сами собой разжались.

Художник неуклюжим мешком повалился к ногам Джулиано и сеньоры Лацио.

Глава 32. Все беды из-за женщин!

Чуть ли не с боем прорываясь по узким, бурлящим от людского столпотворения улицам столицы, Джулиано в целости и сохранности доставил свою прекрасную спутницу к воротам палаццо герцога Армани. Бледный Сандро, прихрамывая, неотступно ковылял рядом. Раздосадованный глупостью и прилипчивостью художника, де Грассо поминутно злился и мысленно проклинал надоедливого идиота.

— Вот я и дома, — сообщила Кармина, в изнеможении привалившись встрёпанной головой к низкому порталу входа, перекрытому большими воротами, где фигуры ангелов с обнажёнными огненными мечами изгоняли с небес кричащих демонов.

— Слава богу! — выдохнул Сандро.

— Могу ли я надеяться увидеть вас снова, прекрасная сеньора Кармина? — спросил Джулиано, затаив дыхание.

— Вы очень дерзкий юноша, — лукавая улыбка утонула в уголках губ женщины, — и к тому же бессовестный.

Голубые глаза Кармины молнией стрельнули в сторону художника.

— Я не покину этого места, пока вы не назначите мне свидания, — сказал де Грассо.

Не обращая внимания на намёки сеньоры Лацио, он нежно взял красавицу за руку.

— Сеньор, я буду кричать, — горячо прошептала Кармина, медленно вытягивая ладонь из его крепких пальцев.

— Тогда я умру прямо тут, на ваших безжалостных глазах. Пускай наёмники герцога Армани разорвут меня на части, но я не отступлю! — воскликнул Джулиано.

— О боже, этого ещё не хватало, — проворчал Сандро, чуть отходя в сторону.

— Хорошо же, — бездонные глаза Кармины озарились какой-то потаённой мыслью, — через месяц я буду на свадьбе подруги — Селестии Боргезе, дочери Папы.

— Целый месяц без вас — это пытка! — простонал Джулиано.

— Ах, полно, сеньор, вы переходите всякие границы.