Мифы о начале времен. От демиурга и хаоса до великана Имира и змеи-прародительницы - Владимир Яковлевич Петрухин

государственное устройство, и даже наряд, праздничное убранство, украшения, косметику. И ремесло, и космогония требовали, говоря современным языком, разработанной технологии. Такой подход и понятие самодовлеющего космоса чужды библейской традиции; даже косметика для этой традиции не более чем средство греховного соблазна.

«Первобытные» творцы — культурные герои «мифических времен сновидений», не обладали такой технологией, их творение спонтанно, они пользовались подручными средствами — самыми неожиданными, а иногда и малопривлекательными (вплоть до собственных выделений). Творить весь мир «в начале» им вообще не приходилось — он уже существовал до них. Человечество не сразу пришло к представлению о мире, созданном по плану неким демиургом, рассчитывающим, как совершить творение в пространстве и времени. Библейский Творец отличался от архаичных богов-ремесленников, ибо творил мыслью — словом («Да будет свет!»), его творчество со времен знатока Античности Филона принято сравнивать с работой архитектора, но главным оставался замысел и творческое слово («слова и числа»), а не ручной труд ремесленника. Следующие эллинистической традиции гностики стремились разделить функции духовного Творца и демиурга: первый создал человека по образу своему, второй — слепил из праха земного. Демиург создал семь небес и прочий материальный мир, наконец, человека. Ниспосланный Творцом Спаситель Иисус, наделенный особой духовной телесностью (сиянием), призван был очистить материю от телесного зла. Эти идеи, сформулированные гностиком Валентином во II веке н. э. и объявленные ересью на церковных Вселенских соборах, были до предела развиты в III веке пророком Мани, отождествлявшим библейского Творца материального мира с сатаной (см. главу 10).

Четыре главных пророка манихейства на манихейской диаграмме вселенной. Слева направо: Мани, Заратустра, Будда и Иисус. XIII–XIV вв.

Частная коллекция / Wikimedia Commons

Представления о космогонии как о творении во времени, расчлененном на исторические эпохи, а не о спонтанном происхождении разных вещей в некую не расчлененную на отрезки эпоху первотворения, «время сновидений» и тому подобные мифические времена, были связаны в архаическом — родо-племенном — обществе с понятными всем реалиями повседневной жизни, сменявшими друг друга поколениями. Конечно, в мифах эта смена поколений была обусловлена деятельностью сверхъестественных существ. Но и в сверхъестественном мире смена поколений богов — теогония — и деятельность творца связывались с трудностями, которые творец должен был преодолевать.

Пантеон: поколения богов

Ремесло демиурга предполагало дифференцированную производственную деятельность. Один творец не мог справиться с организацией всего античного космоса, разным его сферам — небу, земле, преисподней — нужны были разные боги. В греческой мифологии они разделили власть на сферы космоса: высшим был громовержец Зевс, взиравший на весь мир с высоты Олимпа, воды достались его брату Посейдону, преисподняя — их брату Аиду. Но отцом всех бессмертных богов почитался у Гомера Океан, его супруга Тефия, согласно поэту Гесиоду, стала матерью всех вод.

«Начало» мира оставалось сложной проблемой не только для составителей библейских текстов: в греческой традиции почитатели мистического певца Орфея верили, что первой богиней была Ночь, зачавшая мир от Ветра и снесшая во вселенской тьме (хаосе) серебряное яйцо[15] — сравним библейский мотив начала мира и стихий над бездной. Вокруг этого яйца сформировался космос, и Гесиод (крестьянин по своему происхождению) создал образ земли — Геи — как прародительницы космических стихий. Ее порождениями стали мрак Эреб и Ночь (Никс), их соитию способствовал Эрот, воплощение любви. Но земля создала и собственного супруга — Урана, покрывающее ее небо. Их объятия разделил сын Кронос, в свою очередь смещенный Зевсом и новым поколением богов и удаленный на Острова блаженных (где длится золотой век общего бессмертия)[16].

Деяния античных устроителей космоса были отвратительны для монотеистической библейской традиции, но понятны носителям античной цивилизации. Специализированный бог-ремесленник кузнец Гефест оказался наиболее «приближенным» к земным делам, ибо был покровителем земного огня и хромцом, что указывало на его хтоническую — земную — природу. Кроме того, он был женат на богине любви Афродите, которая изменяла неприглядному мужу с богом войны Аресом.

Загадка славянского пантеона

Славянские мифы о поколениях богов не сохранились: монах-летописец XII века не мог рассказывать о них, ибо для него они были бесами — их идолы низверг Владимир после Крещения Руси в 988 году. Иное дело — византийская книжность, для которой нечестивые рассказы Гомера и Гесиода были всего лишь беллетристикой — ее сюжеты можно было цитировать (часто в назидательных целях). Один такой сюжет был известен летописцу по византийской хронике Иоанна Малалы: там славянский бог Сварог отождествлен с Феостом — Гефестом, который царствовал в Египте (и был отцом Солнца-Гелиоса, именуемого в летописи Дажьбогом). При Гефесте с неба упали клещи, после чего стали ковать оружие. Он же ввел брачные обычаи, повелев женам иметь одного мужа, а совершивших прелюбодеяние казнил, ввергая в «пещь огнену». «Сего ради прозваша и Сварогом», — комментирует летописец; распространенная этимология связывает имя бога со славянским «свар(а)» — «спорящий, наказующий». Летописная глосса свидетельствует о его покровительстве кузнечному искусству и брачным обычаям (в русском фольклоре кузнец «кует свадьбу») и о функции Сварога как божества огня. На связь Сварога с огнем указывает древнерусское «Слово некоего христолюбца», согласно которому язычники «огневи ся молять, зовуще его сварожицем»; при этом огню молятся «под овином», что означает «земную» локализацию Сварожича. Таким образом, Сварог мог выступать в роли божества небесного огня — Дажьбога, прародителя земного Сварожича.

Сварог не упомянут в списке богов, приведенном летописцем. Возможно, его заменили Дажьбог и Хорс: Владимир «постави кумиры на холму вне двора теремнаго: Перуна древяна, а главу его сребрену, а ус злат, и Хърса, Дажьбога и Стрибога и Симаргла и Мокошь. И жряху <…> бесом»[17]. Сам список пантеона языческих богов-«бесов», приводимый летописцем в назидание христианам, отражает знакомую нам иерархию: список возглавляет громовержец Перун, за ним следует некий Хорс — персонаж иранского происхождения, воплощающий божественное сияние (фарн); далее Стрибог — бог ветров, простирающийся над воплощающей мать сыру землю богиней Мокошью; их разделяет некий Симаргл, давно сопоставленный с иранским вестником богов Симургом, крылатым псом, способным проникать во все сферы мироздания. Летописный список богов отражает представления язычников-славян о космосе.

Античный и «варварские» пантеоны соотносились с днями недели и планетами: Сатурн (греческий Уран) — с субботой (англ. Saturday), Юпитер (Зевс) — с четвергом, в германской традиции с четвергом связан громовник Тор, Донар. В славянской народной астрологии четверг также считался днем Перуна, а пятница ассоциировалась со святой Параскевой — покровительницей прях, заменившей в фольклоре Мокошь.

Глава 3. Мир, сотворенный из тела первосущества

Кецалькоатль и богиня земли

Мифологический сюжет о сотворении мира из первозданного существа включает повествования о поколениях богов и о начале человеческих существ. Таков миф, распространенный у индейцев Центральной Америки