Легенды квилетов - Оливия Невельсон

Интервьюер: В одной из легенд, которую нам рассказали женщины вашего племени, упоминается, что Хладных смог победить юноша, который превращался в волка[5]… Вчера вы упоминали, что эту способность квилеты демонстрируют, когда племени грозит опасность. Ею могут оказаться Хладные?

Джон: Еще как. Впрочем, и их племя небезнадежное: как показала практика, и с Хладными договориться можно… Было время, когда наше племя соседствовало с ними вполне мирно.

Интервьюер: Вам самому доводилось… с ними договариваться?

Джон: Не мне, одному из наших старейшин. То было лет двадцать тому назад.

Интервьюер: Значит, вы их все-таки видели? Своими глазами?

Джон: Видел не видел, а скажу вот что. Была здесь одна семья – не в Ла-Пуш, нет, в окрестностях. Удивительные были люди, которые и не люди вовсе, но и на Хладных из легенд похожи далеко не во всем. Глава семьи сам пришел к вождю, обратился к нему как подобает, по-человечески – вы бы сказали, цивилизованно, но мы таких слов не употребляем, – выслушать попросил. Отчего не послушать?

Интервьюер: Кровопийцу?

Джон: В этом-то и была загвоздка. Про их появление мы сразу узнали, стали трупов ждать, исчезновений – ничего нет, не трогали они людей. И глаза у них были не красные, а как смола темная – рыжие такие, с искоркой. Их старший поклялся вождю, что людей они трогать не станут, только зверей. На наши охотничьи угодья тоже дал клятву не покушаться.

Интервьюер: И вождь согласился?

Джон: Разные бывают соседи. И от макка квилеты зла видели немало, а уж про белых людей… (Вздыхает и отмахивается.) Что говорить?.. А на зверье мы и сами в те годы ходили охотно. Хотят пум да медведей в горах ловить – пусть ловят, лишь бы людей не трогали.

Интервьюер: Они до сих пор живут в округе?

Джон: Нет, побыли и ушли. Превратились в легенду. А людей и впрямь не тронули ни разу. Как я и сказал, соседи случаются разные, так вот они были не из худших.

Интервьюер: А кто из соседей был самым неуживчивым?

Джон: Если верить предкам – Апотамкин. Вот он нам крови попил порядочно, в прямом смысле слова…

Случилось это, когда во главе племени стоял Ахана. Дед его как раз столкнулся с Хладными: пришел один из них на территорию квилетов и горе с собой великое привел. Страшной ценой – гибелью вождя и трех из пяти его сыновей – откупилось племя от этой напасти. Хорошо помнил Ахана свое прошлое и племени старался не дать забыть.

Да только все впустую: все чаще рассказы о подвигах предков называли сказками, легендами. Беспокоило это Ахана, боялся он, что утратят его собственные внуки веру окончательно и окажутся не готовы к возвращению врага. Одна надежда была на кровь, которая никогда не забывает.

А потом все начало повторяться: пропала одна девушка, затем другая… Днем и ночью ходили воинские отряды по лесам и горам, обыскивали пещеры, прослеживали хорошо знакомые тропы, поднимались в горы. Лес встречал их радушно: запахом луговых цветов, эвкалипта и трав болотных. Ни намека на присутствие чужеземцев, ни следа девушек.

Ахана бродил по деревням чернее тучи. Запретил девушкам даже за кедровой корой для корзин ходить без охраны. Ничего не понимали квилеты. Ахана даже в племя макка старейшин отправил, самого себя ругая. А ну как правы были украдкой хихикающие над ним юнцы? Вдруг легенды о Хладных до того заполнили ему голову, что все здравые мысли из нее вытеснили? Будь он вождем тех же макка, на кого бы первым подумал? Верно, на соседей.

Ведь, бывало, и невест крали. Всякое случалось во времена наших предков. Иногда отбить удавалось, а иногда приходили, а девицы уже замужем и обратно идти не желают… То был бы лучший выход для Ахана.

Вот только не оказалось квилетских девушек в племени макка. Снова принялся Ахана ломать голову над этой загадкой.

Первая девушка отправилась на реку проверить сети – отец у нее заболел, а теперь и вовсе лежал как мертвый – и пропала, сети остались нетронутые. Не дошла, значит. Вторая купаться ходила – и тоже на реку. Одежду ее на берегу нашли сложенной аккуратно – сама снимала.

Ахана как рассудил: опасность из лесу пришла, с гор спустилась. Начал вождь подозревать, что ошибался. Оставалась только вода. Это и было самым странным.

Если учесть, что наши предки питались в основном лососем да тюленьим мясом, можно только дивиться тому, что в морских чудовищ они не верили. Да только какие чудовища, когда квилеты китов били? Нет, в Великих Водах они лишь самих себя могли назвать самыми страшными существами.

И вот Ахана заподозрил, что ошибались квилеты все это время. Были чудовища, просто знать о себе не давали. А племя тем временем забыло о них, превратило в легенды, которые потом и вовсе рассказывать перестали.

С месяц не было новых исчезновений. Роптали девушки, уставшие от вечных соглядатаев, безуспешно пытались скрыть недовольство воины. Не было на землях квилетов следов Хладных, целы были девушки, оплаканы пропавшие.

Мало ли в жизни загадок, которых никому не разгадать? Да только нет в их землях чужаков. Или не доверяет вождь чутью своих воинов?

Сдался под натиском соплеменников Ахана – и до конца жизни себе этого простить не мог.

Потому что на следующий же день, как он снял охрану, пропала его младшая дочь. С рассветом убежала на реку, ни слова никому не сказав.

Ахана от горя чуть умом не тронулся. Знал вождь, что не ушла опасность – притаилась в высоких травах на берегу, нырнула под камень смертоносной змеей, закопалась в ил. И Ахана поверил.

Воины стыдились смотреть ему в глаза. Перепуганные девушки более не роптали и даже в деревне сбивались в кучки. Теперь все уверовали в Хладных. Отовсюду были слышны шепотки – сбылась мечта Ахана: все вспомнили славного его предка.

Да только сам он окончательно уверился, что Хладные здесь ни при чем.

Решил Ахана сделать то, что давно должен был. Дело в том, что наши предки были единственным племенем на побережье, в котором не имелось шамана. Издревле квилеты ворожбы не любили, да от ведьм много натерпелись. Вот и поспешили шаманов к ним причислить. Нет добра от колдовства, а значит, и не нужно оно вовсе. Сами со всем разберемся – так они промеж собой решили. Гордые мы были всегда, а от гордости до глупости один шаг.

Но