Легенды квилетов - Оливия Невельсон

Наконец садятся за стол. Гудэхи держит речь. Напоминает, что рано прощаться с зимой, но с затаенной радостью подмечает: все в племени ее пережили. Желает сыну стать добрым охотником и мужественным воином, которому никогда не придется ни с кем воевать.

Аскука слушает отца с серьезным лицом, а самому хочется смеяться. Прошла ночь ритуалов, стал он совсем взрослый, а ничего-то в нем не переменилось. Страшно Аскуке немного, но пока больше весело. Хочется ему праздника, кушаний и танцев, а думать о будущем не хочется.

Моема с нежностью смотрит на сына. Хорошо известны ей его мысли, и радуется мать, что ребенок ее с детством не до конца простился. Не выпало на его долю пока потерь и горестей – так успеется, боги ими никого не обижают.

Дочери вождя выходят к костру, оправляя нарядные платья из кедровой коры. Лица их закрыты деревянными масками лисиц да птиц, живущих только в воображении. Принимаются они танцевать, стараясь на брата лишний раз не глядеть. Торжественная у них роль, а самим смешно. Пляшут вместе с ними языки пламени, чернее ночи на фоне него распущенные волосы девушек. Гости поют им песню.

Наконец вождь дает добро – можно начинать пир.

Быстро набив животы, дети крутятся за спинами взрослых, слушают разговоры, малыши просят байку про Ворона.

Старый Кваху их поддразнивает, громко отказывается, просит оставить его, немощного, в покое, а потом сдается.

– Было это в те времена, когда Куати еще не пришел в наши земли, а животные были подобны людям. Раз отправился Ворон по лесам бродить да встретил сестру свою Ворону. Наловила она рыбы, побросала в короб за спиной и домой торопилась. Стал ее Ворон просить поделиться с ним угощением, но Ворона его повадки хорошо знала: одной рыбкой от него не откупиться, все съест подчистую. Отказала она ему, а Ворон ей и говорит: «У тебя короб расстегнут, дай застегну».

Дети смеются над глупой Вороной.

– Вытащил Ворон у сестры из короба всю рыбу, а чтоб не заметила, камней речных в него набросал. Идет та домой, короб ей спину ломит, а она радуется – какой богатый улов дочерям несет! Насилу до дома добралась. Ставит короб перед своими дочерями, говорит: «Смотрите, как мать вас любит!» Распахнули те короб, запах реки учуяв, а внутри ил да камни. «Такой любовью сыт не будешь, мама!»

Малыши снова принимаются хохотать.

– Поняла Ворона, что обманул ее брат, говорит дочерям: «Ступайте к дяде да просите у него свою долю!» Ворон как раз жаркое затеял. Пришли к нему племянницы и давай рыбу требовать. Он им и говорит: «Угощу, не обижу, да не готово еще жаркое! Возвращайтесь, как солнце сядет, – пировать будем!» В мать пошли дочки, поверили Ворону. Выпроводил он их из дому да на еду накинулся. Ел, ел и сам уже был не рад, да делиться не хотелось. Возвращаются девушки, видят: сидит их дядюшка на скамье, еле дышит. «Где наше жаркое, дядюшка?» – «Выпарилось ваше жаркое!» – ответил им Ворон.

Дети хлопают в ладоши и требуют еще сказку. Как им отказать?

– В другой раз пришел Ворон в гости к Тюленю: старинные они были приятели. Гостя угощением надо привечать – ох и любит Ворон ходить по гостям! Принялся Тюлень готовить ему обед. Огонь развел, рыбу на стол поставил да жену свою позвал. Пришла та, подала ему нож. «Становись спиной, жена!» – сказал Тюлень да сделал ей на спине надрез. Сцедил в кувшин жиру, на огне подогрел да перед Вороном поставил. Любите макать рыбу в тюлений жир?

Дети согласно закивали: вкусно, пару кусочков съел – и уже сыт.

– Вот и Ворон любил. Первое дело для него – вкусно поесть, второе – за кем-нибудь повторить. Поблагодарил он Тюленя за угощение да на следующий день к себе обедать позвал. Пришли Тюлень с женой, выставил Ворон на стол рыбу и говорит своей жене: «Становись ко мне спиной!» Послушалась она мужа. Полоснул ее Ворон по спине – и как хлынет кровь! Весь пол в доме залила, то-то Тюлень с женой хохотали.

Один из малышей хитро спрашивает:

– А Ворон только за Тюленем любил повторять? А за Медведем?

Кваху кивает и гладит его по голове. Волосы у мальчишки мягкие, точно шерсть у щенка на брюшке. Старик вспоминает, как совсем недавно гладил по голове Аскуку, и его волосенки тоже были мягкие да пуховые, а сейчас вот празднуют, что он мужчиной стал. Грустно становится Кваху, замолкает он, но сам себя одергивает: чего детей печалить?

– И за Медведем. Пришел Ворон к другому своему приятелю, Медведю, стал ждать угощений. Тот поставил на стол сушеную рыбу, а сам развел костер, пару палок возле него воткнул, а третью поверх них положил. Сел Медведь у костра, закинул ноги на палку, а под них чашу подставил. Разогрел огонь его ноги, потек с них жир. Медведь знай себе улыбается, с Вороном болтает. Набрал жиру полную чашу и на стол поставил – рыбу в него макать.

Запомнил Ворон его способ жиру добыть, позвал на другой день к себе Медведя. Костер подготовил, палки заранее отыскал, чашу у жены выпросил побольше. Уселся, ноги над костром закинул, велел жене сказать, когда наполнится чаша. Медведь встал в сторону, смехом давится, кулак кусает. «Ну что, жена? – спрашивает Ворон. – Полна чаша?» – «Ни капельки пока не пролилось!» Подождали. «Сейчас-то, верно, через край хлещет?» – «Пусто!» Решил Ворон еще подождать. Чувствует, ноги ему печет, но терпит. Когда стало совсем невмоготу, воскликнул: «А сейчас как, жена?» – «Сейчас? Ноги у тебя почернели да от огня скривились, дурак ты старый!» – с хохотом ответил Медведь. Вскочил Ворон, глядит – и правда! Совсем обуглились ноги, загнулись в сторону, как опаленные травинки. С тех пор Ворон давно птица, а ноги у него все черные да кривые. А сейчас ступайте!

Дети благодарят Кваху и бегут дальше играть. Потлач для них – повод вкусно поесть да сказки лишний раз послушать. Кваху думает, что не чувствуют дети праздничного духа, потому как сами они – нескончаемый праздник.

По соседству молодые мужчины спорят о том, как лучше выбирать дерево для каноэ. Горячатся, голоса повышают, а потом решают спросить у Канги, главного мастера в этом деле.

Тот подпирает подбородок скрещенными