Либежгора - Рустам Разуванов

Тетя Таня звонила несколько раз в начале месяца. Бабушку, с ее слов, продолжали лечить сильнодействующими лекарствами, но лучше ей не становилось. Она все реже и реже приходила в себя. Ремонт в доме был давно окончен, и теперь они с тетей Верой снова жили в деревне. Ничто их более не беспокоило. Это все больше заставляло меня задумываться о том, а не приснилось ли мне все это, словно какая-то страшная сказка из детства. Мама даже несколько раз порывалась съездить в Тихвин, хотя бы на пару дней, навестить бабушку, но так и не съездила. Наши ночные кошмары совершенно рассеялись.

Как-то раз вечером, уже лежа в кровати с погашенным светом, я услышал, как засопела моя мама, и почему-то это вновь навеяло мысли о пережитом. Почему я об этом забыл? Почему я так и не довел дело до конца? Ведь я самому себе поклялся во всем разобраться, стараться что есть сил, даже если придется потратить на это всю жизнь. Завтра пойду в библиотеку… Вздор! Никуда я не пойду. Нет, нужно что-то делать, нужно… Я чувствовал, что все это словно требовало от меня какой-то расплаты, возврата долга, который мне было недосуг выплачивать. Оно показало мне жизнь – настоящую, с ураганом эмоций – а я об этом позабыл, словно ребенок, который обещал хорошо себя вести, если его прокатят на карусели, но сойдя с этой карусели, тут же принялся за старое. Странно, но я почему-то начал думать, что со временем все уйдет окончательно. Вот бы… Вот бы она еще раз заблудилась… Ну и чушь! Как такое вообще могло в голову прийти?! Мы бы вновь ходили по тем лесам, и быть может, когда «они» пришли бы к нам, я бы мог их спросить о чем-то. Может, с ними стоило попробовать заговорить? Бред, ну и бред. «Еще раз заблудилась…» Это что же получается? Мне эти переживания важнее, чем собственная бабушка? Отвратительно! «Никогда не озвучу это вслух. Самому от себя противно!» С этой мыслью я и заснул.

Ночью меня разбудил какой-то скрежет под дверью в нашу комнату. Я насторожился. Не было и сомнений, что ничего такого не может произойти. Нет, ни капли страха или ожидания неведомо чего. Но все же там кто-то стоит. Может, кто-то из соседей? Подслушивает? А что можно подслушивать посреди ночи? Совсем крыша уехала? Нет, явно не за этим. Я четко слышал, как скрипит паркет в коридоре. Дальше все произошло так быстро, что я и сам не понял, как успел отреагировать. Я увидел, как дверь в нашу комнату, будто под сильным напором, начала открываться. Меньше чем за секунду я вскочил с кровати, и уже стоял у двери, изо всех сил подпирая ее изнутри. С той стороны слышалось спертое дыхание. Я узнал его: это был наш сосед, умалишенный дедуля. Ему было едва за шестьдесят, рассудка он лишился еще в детстве, после какого-то несчастного случая. С тех пор он заикался и болтал какие-то глупости. Но в целом, он всегда был спокойным и посреди ночи ни к кому в двери не ломился. «Черт, да что происходит?» – Я стоял у двери и слышал, как он как-то отчаянно, даже бессильно стонет, пытаясь попасть к нам. И тут он хрипло заорал не своим голосом, ни разу при этом не заикнувшись:

– Рита, Рита!

Мы не отзывались.

– Рита! Рита!.. Мне пальцы связали!

Мама тут же проснулась и испуганно вскочила, силясь сквозь сон понять, что происходит.

– Что? Что случилось?

– Не знаю, ломится сюда, какого черта ему надо?

– Рита! Рита, ты слышишь?

– Что вам нужно?

– Похороните меня! Похороните меня к ним!

– Что?

– Похороните меня, Танюше скажи и Верочке, пусть меня похоронят на кладбище, пусть в землю закопают к ним, иначе покоя не будет мне!

– Да вы что?!

– Похороните меня, Рита, сил нет, изведут, закопайте прямо в землю, туда, к нашим могилам!

Я все так же стоял у двери, шокированный, с широко раскрытыми глазами. Сон как рукой сняло. Я просто не знал, что делать. Мама в точно таком же состоянии застыла у своей кровати как вкопанная и не могла произнести ни слова.

– Рита, слышишь? Похороните меня, в землю похороните, туда, к ним, покоя нет, тяжко мне. Тяжко!

– Хорошо…

– Похороните… Похороните… Похороните… Они мне пальцы связали! – с этими словами старик осел прямо на порог. Поняв, что он больше не напирает, я открыл дверь и увидел его лежащим без сознания на полу. В коридоре загорелся свет. Из соседской комнаты вышла соседка, тетя Лена.

– Что происходит?

– Я не знаю… Не знаю…

– Да что случилось-то?

Сначала в ее голосе угадывался настрой на ругань, но увидев мое перепуганное лицо, она повторила вопрос уже с тревогой и даже с долей сочувствия:

– Что случилось-то, Рома?

– Я… Я не знаю… Он в дверь ломиться начал. Сам. Я проснулся и подбежал к двери, а он ломится… Я не знаю, что с ним…

Следом вышел и другой сосед, дядя Сережа. Он внимательно посмотрел на меня и как-то устало проговорил:

– Наверное, припадок какой. Нездоровый. Или во сне что приснилось. Ну-ка… Помоги, Елен Васильевна. – С этими словами он поднял старика, и едва удерживая его, потащил в сторону его комнаты. Тетя Лена тревожно охала и вздыхала вокруг них, с шумом открывая дверь в комнату к старику.

Кое-как уложив пожилого соседа на постель, они попросили нас не переживать. Старичок-то нездоровенький, да и возраст уже не тот, мало ли, вдруг лунатить начал. Попрощавшись и пожелав всем спокойной ночи, они разбрелись по своим комнатам. Я закрыл дверь к нам, и обернувшись, увидел, что мама так и застыла, не в силах сказать ни единого слова. «Лунатить начал». У всех всегда одна и та же отговорка на все такие случаи.

Глава 3. Морг

С утра меня разбудил мамин голос в коридоре: она с кем-то говорила по телефону. Я был еще наполовину сонный, поэтому ничего толком понять не мог, а в голову лезли странные образы.

– Да, нас не было вчера вечером никого… Нет… Как перевели? В Ленинград? Как? Да ты что?.. – На этих словах я немного пришел в себя. По интонации я сразу же понял, что что-то случилось – опять что-то серьезное, прямо как в тот раз. Тогда я тоже лежал на кровати, а мама, затащив телефон в комнату, чтобы никто не услышал,