Либежгора - Рустам Разуванов

да, я не знаю точно, но меня интересуют предания о народце, который там мог жить, и всякого рода странные захоронения.

– Захоронения? Это археология, сейчас…

– Археология?

– Да, уже по этой части. Какое же странное задание для старших классов! Мда, образование не стоит на месте… Из лицея?

– Нет, из средней школы, двадцать восьмой.

– А, ясно. Как интересно…

– Ну, и, там… Летописи, может быть, какие-нибудь?

– Летописи?

– Что-нибудь о местных преданиях, ведь должно было такое записываться.

– А какой район? Ладога?

– Ладога?

– Волховский район?

– Нет, Тихвинский.

– У-у-у-у… Какая глушь. Какие же там могут быть предания?

– Ну, есть же?

– Кто тебе сказал?

– Я сам слышал.

– В устной форме?

– Ну да.

– Вот оно что. В краеведы, значит, решили поиграть? Что ж, не самое удачное место… Ладога, Вологда, Ленинград… Хотя Тихвин – город-герой, и впервые упомянут он был, кажется, уже при Иоанне Грозном.

– Там, говорят, какой-то народец в древности жил.

– Народец?

– Ну да, а потом он сам себя заживо закопал.

– Ах, вот оно что, чудь… Странно, вообще-то, о чуди в этих краях… Надо посмотреть.

Через некоторое время мой стол в пустом читальном зале был завален грудой толстых книг, пожилая библиотекарь присела рядом со мной и начала сама листать книги, то ли сочувствуя из-за сложной темы, то ли из собственного интереса.

– Ну вот, смотри-ка: «Чудь заволочская. Сначала несколько слов о Заволочье. Этим словом наши предки – ильменские словене, вятичи и кривичи – около тысячи лет тому назад называли обширный край, раскинувшийся к востоку от Онежского озера. Называли так, потому что лежал он за междуречьями – перевалами, через которые приходилось перетаскивать (переволакивать) им свои лодки, когда они пробирались в эти места. Первоначально, в седьмом-восьмом веках нашей эры, Заволочьем называлось лишь ближнее Заонежье до озер Белого, Кубенского, Лаче. По мере освоения Севера славянами границы Заволочья постепенно расширялись, и оно дотянулось до Мезени на востоке. Южной его границей служила река Сухона, на севере оно упиралось в студеное Белое море. О расширении границ Заволочья свидетельствуют, в частности, два завещания русских царей. Великий князь и первый государь всея Руси Иван III в “духовной грамоте”, составленной им около тысяча пятьсот четвертого года, писал: “…да сыну же моему Василью даю Заволотцкую землю всю: Онего и Каргополе, и все Поонежье, и Двину, и Вагу, и Кокшеньгу, и Вельской погост, и Колмогоры”».

– И что же?

– Вот, смотри, тут еще есть: «Чудь заволочская – это древнее дославянское население Заволочья, являющееся до наших дней в некотором роде исторической загадкой. Термин этот пущен в обиход летописцем одиннадцатого века Нестором в “Повести временных лет”».

– Да что это за чудь-то? Кто это?

– Слушай: «Ученые относят основное население Финляндии суоми (сумь), саамов (лопарей), эстонцев (чудь), карелов и вепсов (весь), а также исчезнувшие уже племена еми (ями), води, ижоры и чуди заволочской… СССР, численность вепсов… Тихвинский район…»

– Тихвинский?

– Да, а вот еще как интересно, слушай: «Чудь, чудь белогла́зая, чудаки́, чуцки́е – персонаж русского фольклора, древний мифический народ… Этот мифологический персонаж близок по значению к европейским эльфам и гномам, встречается не только в русском фольклоре, но и у саамов…» Вот, нашла. «Чудь или чудаки вырыли подкопы, ушли туда со всем добром, подрубили стойки и погибли… У русского населения Заволочья сохранилась память о народе чудь, прежде жившем в этих местах… Бежала глубже в леса или убивала себя; лишь немногие оставались на прежних местах жительства. Записана и легенда о том, как чудь “ушла под землю” – вырыла большую яму с земляной кровлей на столбах и погребла себя, подрубив столбы…» А вот еще, из другого справочника, тоже интересно, раз уж о преданиях говорить: «Дивьи люди живут в горах, выходы в мир имеют через пещеры… Ходят между людьми, но люди их не видят. Культура у них величайшая, и свет у них в горах не хуже солнца. Дивьи люди небольшого роста, очень красивы и с приятным голосом, но слышать их могут только избранные. Они предвещают людям разные события».

Сказать, что я осел на месте с открытым ртом, значит не сказать ничего. Увидев это, библиотекарь продолжила зачитывать мне отрывки из книг, словно маленькому ребенку – сказку о страшном сером волке, поедающем непослушных детей. Это продолжалось почти час, а я все сидел и слушал, так и не сумев закрыть рта. Устав читать, библиотекарь с удовлетворенным видом ушла по своим делам. Я остался дальше листать книги и переваривать услышанное. Но не успевал я хоть как-то обдумать услышанное, как на глаза мне попадалась все более и более удивительная информация. А потом я наткнулся на археологический справочник, где были указаны губернии, уезды и волости с поселениями и деревеньками. Среди них я нашел свою родную деревню. Точнее, упоминание о кладбище. О нашем простом деревенском кладбище, с простыми советскими могилками, то самое кладбище, которое не раз являлось мне в дурных снах. Запись гласила: «…Жальничный [характер названия под вопросом] на южной оконечности деревни… На краю высокого обрыва (десять метров) правого берега реки… Известен с тысяча девятьсот одиннадцатого года, обследован… Размеры 40/50–20. Использовался как кладбище с тысяча девятьсот сорок первого по сорок пятый год… Частично разрушен. Жальничная оградка из камней не сохранилась».

Глава 2. Пальцы связаны

Время шло. Я старался ходить в библиотеку каждый день после школы. Но, разумеется, все вышло не так. Я был не из тех людей, которые, взявшись за что-то, например, записавшись в радиокружок или начав учиться на музыкальном инструменте, обязательно овладевали этим делом до конца. Вот и здесь: сначала через день, потом через неделю, а потом и вовсе вылетело из головы. Казалось бы, это не увлечение от скуки и даже не какая-то вынужденная монотонная работа. Это оно – то самое, что так сильно заставляло чувствовать жизнь, что не забывается и будет будоражить меня день за днем. Даже на пороге смерти я буду с волнением вспоминать об этом. Так я думал сначала. А оказалось, что могу и вовсе обо всем позабыть, просто выбросить из головы, потому что мне к пятнице готовить реферат по физике, нужно думать о предстоящем поступлении, девочка, которая мне теперь нравилась, кажется, влюбилась в одного хулигана, а еще мы с моим приятелем поссорились. Да много ли еще причин, и все они такие незначительные… Но я просто забыл. А когда вспоминал, то клялся себе, что это никогда не повторится, но по моей коже больше не бегали мурашки. И даже перебирая воспоминания перед