Жизнеописание султана Джалал ад-Дина Манкбурны - Мухаммад ан-Насави

чтобы стать там на'ибом Ур-хана. Мне рассказали о том, что произошло в Рее, о прекращении власти Гийас ад-Дина и установлении власти Джалал ад-Дина. Тогда я отправился к упомянутому (Коч-Канди) и не знал, как мне идти: от радости я чуть было не летел к нему. Я долго беседовал с ним и услышал полное и подробное [сообщение] о состоянии дел. После этого я обдумал положение и понял, что нет смысла возвращаться назад и что отвратить сына Инандж-хана от Насы, в которую он вцепился своими когтями, может только султанский приказ. Я отправился в Астрабад, где находился малик Тадж ад-Дин ал-Хасан, готовившийся следовать ко двору Джалал ад-Дина. Тогда я решил сопровождать его и стал побуждать его торопиться. Но в то время, когда он собирался, на границу его области напал Данишманд-хан, приверженец Гийас ад-Дина, недостойный попирать ногами край султанского ковра. Из-за этого его (Тадж ад-Дина) приготовления расстроились, и необходимость заставила меня вернуться на Бистамскую дорогу. Я возвратился на нее и с опаской направился в Рей, а оттуда поспешно — в Исфахан. А вслед за мной шли известия об осаде Насы и натиске [врагов] на нее и не давали мне успокоиться и [свободно] вздохнуть. И все-таки я задержался в Исфахане на два месяца по необходимости, а не по желанию, так как к султану не было доступа по различным причинам, в том числе /130/ из-за смуты луров в горах и их угроз дорогам, ведущим к султану. <Ведь малик Хазарасп стал враждовать с султаном>[478] из-за того, что наладились отношения и упрочилось согласие между султаном и атабеком Са'дом, а он (Хазарасп) был врагом атабека. А еще причинами [задержки] были снега, завалившие дороги, и гибель многих путников в этих опасных местах. В Исфахане я оставался у Балбана ал-Кудари ас-Сиркана, пока не наступили весенние дни со всей их прелестью и земля не оделась в нарядную одежду.

Знамена султана двинулись по направлению к Азербайджану[479], а его лагерь находился у пределов Хамадана. Сам же султан отсутствовал. Он готовился неожиданно напасть на атабека Йигана Таиси, зятя Гийас ад-Дина, женатого на его сестре[480].

Когда Аллах помог султану против его брата и отдал ему во владение то, что принадлежало ранее [брату], упомянутый (Йиган Таиси) ушел в сторону Азербайджана и увидел, что он ведет борьбу за государство, гибель которого предрешена и дни которого сочтены. Он и атабек Узбек, владетель Азербайджана, действовали совместно, противодействуя султану. Когда стало очевидно, что султанские знамена движутся по направлению к ним обоим и окружают их, душа подсказала ему (Йигану Таиси), что нужно спешить в Ирак и воспользоваться отсутствием султана. Но весть о нем дошла до султана, и он неожиданно напал на него у Хамадана. Одержав над ним победу, он пощадил его, приютил и обеспечил для него защиту. Дело завершилось благоприятным для него исходом, и он возвратился к своим шатрам, радуясь, что достиг желаемого[481].

А я преподнес Шараф ал-Мулку Ходже Джахану еще до возвращения султана ту [сумму], с которой послал меня Нусрат ад-Дин, предназначая ее в знак службы Карим аш-Шарку, вазиру Гийас ад-Дина[482], — всего тысячу динаров. [Шараф ал-Мулк] поблагодарил меня и обещал мне содействие и решение дел. Исход был самым хорошим: был издан султанский указ об установлении [границ] его (Нусрат ад-Дина) области — к ней были присоединены некоторые соседние с ней местности. Они уже назначили одного из приближенных [султана], который должен был сопровождать меня в Насу, чтобы изгнать оттуда сына Инандж-хана и доставить его ко двору султана. Но не прошло двух или трех дней, как прибыл человек /131/ с известием о гибели Нусрат ад-Дина: сын Инандж-хана вывел его из крепости Насы и велел привести его к себе. Он поразил его, обманув обладавших надеждами, и погубил его назло благородным людям. Он был повергнут в могилу во цвете лет, и стали все, кто печалится о славных, горевать по нем и оплакивать его кровавыми слезами. Я стоял среди них, пораженный, и с болью в сердце произносил стихи:

Для меня в его смышлености и остроумии были

верные признаки того, что он скоро умрет.

А сын Инандж-хана вознаградил меня за прошлую службу его отцу в Насе и Джурджане тем, что убил моих слуг, захваченных им, разграбил то, что застал из моего имущества, и завладел в моем доме всем унаследованным мною и приобретенным.

Глава 46

Рассказ о походе султана в пределы Хузистана после того, как он одолел своего брата

Когда султан получил власть над своим братом и стал обращаться с ним как с одним из своих эмиров, действующих в соответствии с его желаниями, он направился в Хузистан и остался там зимовать. Оттуда он отправил в Высокий диван [халифата] посла Дийа' ал-Мулка 'Ала' ад-Дина Мухаммада ибн Маудуда, 'арида Насы[483]. Его послание содержало раздражение и упрек. Еще раньше [султан] направил Джахан-Пахлавана Илчи в качестве передового отряда. Вышеупомянутый (Джахан-Пахлаван Илчи) по дороге столкнулся с войском Высокого дивана и с арабами [племени] ал-Хафаджа[484], напал на них и этим нарушил долг почтения и нанес бесчестье запретному, а войско Дивана возвратилось в Багдад в худшем виде, не достигнув желаемого. Некоторая часть его была приведена в султанский лагерь, но затем их освободили.

После этого события Дийа' ал-Мулк прибыл в Багдад и был принят там с должным почтением и надлежащим уважением, но его пребывание там затянулось, и люди высказывали об этом [различные] предположения и строили догадки относительно его отсутствия[485]. [Это продолжалось] до тех пор, пока /132/ султан не завладел Марагой[486]. Тогда послу разрешили вернуться с обильным запасом добра и щедрой долей различных подарков.

А когда с лица весны было снято покрывало зимы, он (Джалал ад-Дин) двинулся из окрестностей Багдада в Азербайджан. Когда он приблизился к Дакуке[487], жители ее поднялись на стены и стали во весь голос проклинать его за то, что постигло их из-за набегов, которым подверглись области Дивана. То, что он услышал, привело его в ярость, и он приказал наступать на город. Едва лишь была предпринята атака, как знамена были подняты [на стену] и последовали стычки. [Воины] обрушили мечи на ее жителей, и, пока не было объявлено о прекращении боя, погибло много людей[488].

Султан двинулся по направлению к Азербайджану. Когда он находился