Масонство и закон - Роско Паунд

Колумбия. Некоторые из этих юрисдикций, например, Огайо и Миссури, ревностно распространяли масонство далее. Другими словами, центры распространения масонства второго порядка начали формировать ранее всеобщей детальной фиксации ритуала, и этим вторичным центрам пришлось самостоятельно вырабатывать собственные формы ритуала, как это делали центры первого порядка примерно в то же время или чуть ранее. То есть когда на свет появлялись юрисдикции «третьего поколения», основанные масонскими центрами «второго поколения», совершенно не факт, что они получали при рождении те же ритуалы, что и их «родители», и это еще если не упоминать обо всех сложностях, неизбежно сопряженных с устной передачей традиции. Те, кто занимался распространением масонства в Америке в первой половине XIX века, конечно, больше были озабочены его содержанием, чем формой. Устная передача, бесспорно, ответственна, например, за чередование в ритуалах благозвучного архаичного «wittingly» (сознательно) и более привычного «willingly» (добровольно). Но на нее никак нельзя списать не менее часто встречающееся чередование «wayfaring man» (странник) и «seafaring man» (мореход), или полный разнобой в подробностях поисковой миссии Подмастерьев, которые бывают абсолютно разными по всей Америке. Об этом можно сказать только то, что передававшие ритуал имели общее представление о сюжете и последовательности событий, которые нужно было разыгрывать в лицах, равно как и могли более или менее точно восстановить диалоги, но они и понятия не имели о точных формулировках и поэтому каждый раз сообщали иные подробности, чем в прошлый раз. Вот и еще одна причина различий. При переносе работ из одного места в другое не было никакой уверенности в том, что традиция будет передана далее точно в том виде, в каком она была получена.

Подводя итоги вышесказанному, нужно отметить, что 1) ритуал, полученный масонами в разных частях этой страны в разное время из Англии, не обязательно был одним и тем же, и зачастую его варианты значительно разнились между собой; 2) ритуал, передававшийся из одного и того же масонского центра в этой стране в разные другие города в разное время, особенно в XVIII веке и первой четверти XIX века, тоже не был одним и тем же, зачастую разнясь во множестве важных деталей; 3) полученный таким образом ритуал не всегда оставался в той же форме, в какой был получен, но вследствие несовершенного способа передачи и исполнения, который превалировал вплоть до начала деятельности Уэбба и Морриса, а также Балтиморского конвента, по внесению строгого порядка и единообразия в ритуальный текст, широкое разнообразие и несовпадение в деталях ритуальных текстов были не просто частыми, но были повсеместной нормой. Соответственно, когда установилась сеть Великих Лекторов, многое попало в зависимость от личных предпочтений тех, кто первыми занял эти посты, и готовности великих лож следовать их указаниям. К сожалению, многие ревностные братья, занимавшие посты Великих Лекторов, были суровыми догматиками и старались всеми силами усовершенствовать ритуал на основе собственного анализа, а не просто зафиксировать в неповрежденном виде то, что получили от основателей.

Все вышесказанное, конечно, можно применить в качестве объяснения и оправдания различиям в ритуалах, которые касаются использования тех или иных слов, фраз, даже целых абзацев и диалогов. Но вряд ли этими доводами можно объяснить такие существенные и сущностные различия, как разные опознавательные знаки и слова, офицерские должности в ложе и ритуалы открытия и закрытия работ. Чтобы понять их причины, нам следует вспомнить, что при стандартизации ритуалов во второй половине XVIII века требовалось не только приводить к единообразию, но и отбирать, и отсеивать. Исполнение ритуала, в отличие от простой коммуникации[84], требует не просто упоминания деталей, но и практического производства этих деталей. Отличие вы поймете моментально, как только сравните в любой юрисдикции изложение легенды третьего градуса в наставлении степени с самой посвятительной церемонией, подразумевающей «оживление» этой легенды в лицах.

За объяснением следует обратиться к истории. Свидетельства из Древних Заповедей и дневников XVII века, в которых те, кого принимали в масоны, делали об этом заметки, абсолютно четко демонстрируют, что обычной практикой в XVII веке было сообщать кандидату «всё масонство» за один раз. Максимум, что там наблюдалось, – это разделение одной церемонии на несколько частей, и уж никак не несколько степеней с отдельными церемониями для каждой. Эти части отражают структуру самого раннего ритуала, который был поделен на две части: 1) прием в Ученики и 2) перевод и подъем Ученика в степень Подмастерья или Мастера. Основанная на большом количестве свидетельств наиболее правдоподобная гипотеза гласит, что две известные нам сейчас степени Ученика и Подмастерья являются результатом разделения надвое содержания старинной степени Ученика, в то время как степень Мастера символической ложи и степени Царской Арки или Избранного и Совершенного Вольного Каменщика (в зависимости от устава), то есть те степени, где сообщается Истинное Слово, представляют собой результат разделения надвое содержания старинной степени Мастера, то есть той степени, по посвящении в которую человек считался полноценным и полноправным масоном. У нас есть предостаточно документальных свидетельств для того, чтобы утверждать, что в XVII веке все эти церемонии проводились за один раз, причем без разыгрывания в лицах ритуала во всех подробностях, а так, как в наше время довольно часто проводят посвящения в высшие степени: кандидат приносил торжественное обязательство, ему сообщали опознавательные знаки и слова, а потом зачитывали Древние Заповеди вместе с Легендой Цеха и тем, что в наше время принято называть символическими наставлениями.

После появления «нового масонства» этот образ действий, судя по всему, превалировал еще долгое время. Так, в дневнике д-ра Стьюкли[85] за 6 января 1721 г. написано, что в этот день его приняли в масоны, причем, он был первым кандидатом за многие годы. Он пишет: «С большими трудностями нашли мы достаточно членов для проведения церемонии». Если даже в 1721 г., через четыре года после возрождения, при наличии в Лондоне не менее чем четырех лож и Великой ложи, было трудно найти достаточно масонов, которые знали бы ритуал настолько хорошо, чтобы провести его над д-ром Стьюкли за один раз, то ясно, что у Великой ложи было множество других дел, в частности, по насаждению своей власти и единого всеобщего порядка, который, конечно, постепенно утверждался везде, но в общем, а не в деталях. Часто цитируемый старинный брат, который в свое время написал Дермотту, что Пейн (второй Великий Мастер), Дезагюлье и их соратники были создателями современного масонства, определенно имел для этого веские основания, потому что они в свое время зафиксировали в деталях ритуал Великой ложи «Современных», который в более ранее время соблюдался лишь в общем. Это поясняет, почему во